Тошно, братцы. Север или Юг, та сторона дороги или эта – все едино.
Разбойников развешали на деревьях. Всех. включая раненых и убитых. Те, у кого были силы, вырывались, но тщетно. Все кончилось очень быстро, слишком быстро – к разочарованию большинства зрителей, даже тех, спешил покинуть поляну. И брат-кармелит, все успевший – и бочара проводить, и «Nunс dimittis»[8] висельникам прочитать, что-то промолвил насчет тряпок, которые вот так болтаются на деревьях в глубине леса за аббатством Тройнт.
Торопились не зря. Уже сказано было, что как бы не поспешали, ночевать все равно придется при дороге. Но становиться лагерем рядом с покойниками не хотелось. Всякое говорят про тех, кто умер не своей смертью. Да еще когда рядом те, кто их жизни порешал. А ну как явятся? В то же время лишаться общества солдат никто не хотел. С ними надежнее. Поэтому двигались, стараясь не отставать.
Наместник с конными ехали шагом впереди, а пеших воинов разбили – одни следовали сразу за конными, другие замыкали шествие, пропустив путников в середину. Джаред шел рядом с с телегой, где лежал раненый лудильщик – приглядывал. Слышно было, как позади монах беседует с одним из солдат.
– Это скьольдовские?
– Сейчас! Сделали, понимаешь, из Скьольда пугало на весь Эрд и шарахаются от него. А Скьольд со своими за Катрею и не совался никогда.
– Тогда кто же?
– А дезертиры из недорезанных. В других местах, слышал я, они в горы подались, на Вал, а здесь по лесам промышляют.
Двигались уверенно – видно, в отряде наместника хорошо знали лес. Остановились на берегу реки, перейдя ее вброд – было неглубоко. Джаред заметил, что спутники его повеселели. Всякий слышал, что нечистая сила текучую воду пересечь не может, и, стало быть, неупокоенные души, как бы они не злобились, сюда не дотянутся.
День получился невыносимо длинным, хотя стоял уже август, и летние ночи, такие светлые в этой части Эрда, что казались бессолнечным днем, стали темнее. Костры запалили, чтоб сварить ужин, а не для защиты от ночного мрака. Дым от костров, туман, стлавшийся над рекой, тусклое небо – все сливалось воедино. Что-то это Джареду напоминало, но что – на сей раз вспомнить он не мог. Да и не хотел. Не до того было. Весь вечер он просидел возле лудильщика, пока тот не заснул. И только тогда Джаред ощутил, что безмерно устал и хочет есть. Хорошо было с актерами – там ему не надо было об этом беспокоиться. А сейчас – в сумке, желудке и фляге одинаково пусто. Даже безвкусная стряпня Дагмар пришлась бы кстати, а при мысли о том, как готовила Зика, можно захлебнуться слюной. Джаред не рассчитывал на ночлег в лесу и надеялся поесть на постоялом дворе. Теперь же придется напрашиваться – не рыбу же в реке ловить голыми руками.
Он прошел по берегу и остановился, прикидывая, куда направить стопы.
– А тебе, лекарь, не понравилось, что разбойников повесили, – сказали за спиной.
Джаред вздрогнул.
Так не ходят люди, облеченные властью.
Так не принято ходить в герцогстве Эрдском, если ты человек честный.
Слишком тихо…
– На все твоя воля, господин, – осторожно сказал Джерад, поворачиваясь к Кайрелу.
– Не прикидывайся, На Юге, говоришь, жил? «Каждый имеет право на суд справедливыый»?
– На Юге – да. Но здесь Эрд.
– Верно. Здесь играют по другим правилам. Знаешь, что разбойникам повезло, что я их нашел? Они здесь много по деревням порезвились. Одного недавно мужики изловили… Я потом видел, что от него осталось. А здешние сеньеры – они милостивей. Не убивают. Только рубят ногу, руку, и выкалывают глаз. Так что мне проще – по имперскому закону об охоте. Как застигнутых в лесу с оружием в руках.
Все это Джареду было понятно. Он только не мог понять, зачем Кайрел это говорит. Не станет же он оправдываться перед бродячим лекарем. Даже если этот бродяга пришел с его любимого Юга.
– Жрать хочешь? – внезапно спросил Кайрел.
– Не откажусь.
– Тогда пошли к костру.
Костер, у которого они остановились, ничем не отличался от других. И ночевать наместник видимо намеревался как все – под открытым небом Поскольку никаких признаков шатра Джаред не заметил. Ему освободили место, налили в плошку горячей похлебки из котла, сунули кусок хлеба. Это было даже лучше, чем Джаред рассчитывал на нынешний вечер. Он выхлебал варево с упоением, вычистил плошку хлебом и огляделся, не перепадет ли добавки. И обнаружил, что те, кто были рядом, когда он принимался за еду, очистили пространство, и против него у костра сидит один Кайрел.
– Где ты жил на Юге?
– В Крук-Мауре. В последние годы.
– А раньше?
Все-таки начал допрашивать, Господи! А все предыдущее было лишь для отвлечения внимания.
– В разных городах… В Нессе, Скеле… – Джаред тщательно подбирал слова, чтобы не соврать, и не слишком откровенничать. Но все равно был пойман врасплох.
– И в Аль-Хабрии…
Откуда он знает? И кто здесь кого пасет? А потом Джаред по настоящему испугался. Этот человек полжизни провел в пограничных войнах. И всякий, кто пришел с той стороны границы, для него враг. А как он поступает с теми, кого сочтет врагами, Джаред видел совсем недавно.
Должно быть, Кайрел угадал ход мыслей лекаря. И усмехнулся. И эта усмешка не была злой. Что еще ничего не значило. Джареду приходилось видеть, как люди творили жестокости с выражением искреннего веселья. Или, что еще хуже – с благостным ликом и просветленным взором.
– А помнишь ты Корбо?
– Корбо? Это цыгана, что ли? – От удивления Джаред забыл, что он боится. – Помню. Только «Корбо» – это прозвище, настоящего имени его я не знал. – Тут мгновенное воодушевление покинул Джареда. Цыган преследовали и в мусульманских странах, и в христианских. и призраки казненных разбойников вновь замаячили перед взором лекаря – А что… с ним?
И снова Кайрел угадал невысказанное.
– Да жив твой Корбо. Или был жив, когда я с Юга уезжал. Он на меня работал, и неплохо.
– Работал? – какое еще из цыганских ремесел могло пригодиться Кайрелу ап Тангвену?
– Цыгане – хорошие лазутчики, они привыкли ходить через границы. Если бы не Корбо и другие, рейд на Аль-Хабрию не прошел бы легко.
– Прости, господин. Ты вправе смеяться надо мной. Я должен был сообразить…
– Корбо и рассказал мне, что с ними из Зохаля шел лекарь-христианин. Рыжий.
– Верно. В тех краях рыжие нечасто попадаются. Разве что персы. Да и у тех бороды хной крашеные.
– Только ты ему не тем запомнился, что рыжий. Он говорил, что ты очень хорошо понимаешь… – Кайрел помедлил, будто следующее слово ему было трудно произнести… – в снах.
Час от часу не легче, Единственное оружие отобрали.
– Цыгане – люди суеверные.
– Но наблюдательные. Не пугайся, не для Святого Трибунала спрашиваю.
Джаред ответил не сразу. Потому что ему стало ясно. Кайрел спрашивает и не для развлечения. Он взволнован. Даже, возможно, испуган. Как будто они с Джаредом мгновенно поменялись местами. И причиной послужило упоминание о снах.
Черт возьми, неужели Лабрайд прав, и Кайрел каким-то образом причастен к этой гнусной истории с колдовством и убийствами? Верить в это не хотелось.
– Там, где я учился, считали, будто узнавая сны человека, можно узнать о его болезнях, и вследствие этого, найти способ лечения.
Кайрел пристально смотрел на него. Просветленным этот взор назвать было нельзя. Хотя бы потому, что глаза у него были черные.
Но он больше ничего не спросил о снах.
– Куда ты идешь, лекарь?
– У меня нет определенных дел. Я уже говорил, что родом из Эрда, но давно покинул его… еще до мятежа. А родню свою растерял еще раньше. Хожу, ищу где лекарь может заработать… Был в столице, теперь вернулся на родину…
Джаред не случайно упомянул о Тримейне. Если Кайрел обзавелся шпионами и здесь, он может узнать об этом и сам.
Но Кайрел молчал.
Тогда Джаред осмелился сам задать вопрос.