И выходило, что птицы чертовски мускулистые, поджарые и плотные под пером. Таких и вправду только на бульон. Клюв с зазубринами и язык с шипами — мясоеды, очевидно. Но главное — гребень и клюв. Гребень, хоть и нежно розовый, чертовски острый, костяной. Или роговой. Этакий шипастый нож на башке, даже не рог, а именно лезвие. И лютейшие шпоры, тоже острые как бритва.
И взрывающиеся метательные яйца, сам себе пошутил я. Но сам себе не посмеялся — ведь могут быть, хоть и маловероятно. И такой яичницей огрести — не смешно ни разу.
Ну, хоть бульон для готовки будет, прибрал я самую толстую курятину из присутствующих.
И поехал дальше. Ну и жизнь вокруг копошилась, активно жрала растения и друг друга. Правда куриный налёт был последним агрессивным нападением фауны до конца пути. Постепенно мы приближались к городу, фон рос. Ну а живности становилось всё меньше, а малины с клубникой — всё больше. Наконец, наткнулись мы на полянку в окружении практически непролазных зарослей.
И тут вставала дилемма: надо разбивать лагерь и ночевать. А потом уже мне идти в городок. Тащить страусов с собой, да и вообще ближе к городку — глупо, получат смертельную дозу. Или не смертельную, но заболеют, например.
А вот что делать с утра — непонятно. Если привязать страусов, то их могут сожрать. И я останусь без транспорта, да и перед птицами неудобно выйдет.
А если не привязывать — утопают куда-нибудь и не вернутся. Тоже не самое приятное дело, прямо скажем.
В итоге, перед тем как ложиться спать, устроил я натуральную засечную полосу, вокруг поляны. Посрубал окрестные леревья, срубил листву, ну и разложил разлапистыми и острыми ветками наружу. Это и мне спать спокойнее будет, ну и когда в город пойду — страусов защитит.
В ночи меня разбудило копошение и постанывание. Вскочил, подсветил фонариком из НЗ и искренне рассмеялся от зрелища. Луч выхватил из темноты видных сквозь ветки… волков. Волки как волки, серые, может чуть поменьше тех, что были. Но не факт, потому что волчары прижимались к земле, а освещёные, с поскуливанием убежали.
Но ржал я не столько из-за их трусливого поведения. Просто волки… жрали стебли клубники. При этом, у них были здоровущие глаза, что прямо указывало на ночной образ жизни.
Это выходит, что курицы — лютые стайные хищники, по настоящему опасные (и это без взрывающихся яиц, а с ними, если есть — совсем беда!). А волки — зашуганные ночные травоядные, пугливо грызущие в радиоактивной зоне стебли клубники. Может и не очень смешно вообще, но меня на смех пробрало. Особенно когда я представил ряд волчьих могилок и некролог: «Стая товарищей. Встретила курицу в неудачную ночь. Скорбим и помним».
Ну а в остальном — ночь прошла спокойно. На рассвете в целости и сохранности нашлись страусы (два штука), я (одна штука) и моё барахло (не считано, но моё). Ассистент бегло вышел на связь и бегло отключился — до предоставления мне выборки полезных и осуществимых химеризаций был ещё день, рефлексы ещё развивались, ну а как занятный собеседник БАППХ был не очень. Сгодится, конечно, но у меня дел невпроворот.
Так что перекусил и задал страусам корм, вбил в центр поляны столб, повесил на него скрутку с барахлом. С собой же взял оружие (хоть и глупо, в зоне повышенной радиации, но до неё дойти и вернуться надо. И вообще — спокойнее), монокуляр, дозиметр и рюкзак. Последний нужен был безоговорочно — я уже примерно прикинул, как пропустить лямки в решётку вентиляции конвертора, так что тащить на ручках мне его не придётся.
Проверил и поправил засечную полосу, ну и начал прорубаться по направлению к городку. И вот, прорубаюсь и прорубаюсь, уже клубника пропала. Потом — деревья стали кривыми и согнутыми, малина лишилась шипов. Фон растёт, а города всё нет.
— Рентген уж близится, а города всё нет, — задумчиво констатировал я вслух, и тут уткнулся в потрескавшуюся стену, покрытую мхом. — Это я, получается, уже в городке, — дошло до меня.
Ну, в принципе — логично. Никто вокруг мёртвого городка вырубать лес не будет, а фон хоть и высокий, для животных фактически смертельный, но растениям всё относительно сносно. Что они, пусть кривые и косые, но отчётливо демонстрируют.
Ну, до эпицентра мне прорубаться вряд ли придётся — фон растёт и вскоре даже мох-лишайник расти не может. Да и эпицентр мне вряд ли нужен, а нужен мне склад. Но вот где он — непонятно. И на стене какого-то здания поясняющих надписей нет! Закономерно, но очень не по-товарищески со стороны стены.
Впрочем — обходить и идти примерно вперёд, а там сориентируюсь, логично рассудил я. Ну и потопал, временами срезая СЛУшкой мешающуюся флору.
Обошёл дом, оказавшийся одним этажом стандартного жилого — остальные этажи, похоже, обрушились внутрь. То ли взрыв, то ли взрыв и время, то ли чёрт его знает с чего. Интересно, но не слишком важно.
И нашлась дорожка, точнее — тропинка, которая была раньше дорожкой. Прорубаться над ней почти не надо было, так, распихивать редкие и с отсутствием шипов стебли малины. А вот звуки, которые я вскоре услышал — меня заставили остановиться.
Не слишком отчётливо, но слышалось ритмичное механическое постукивание. Далековато источник, толком не понять, но было и слышно. В принципе — может быть какой-то автоматический прибор. Нет, точно он, какая-то механика. Вопрос в том, какой? Производство? Смутно себе представляю, какое, да ещё чтоб так стучало.
Роботы? Теоретически — возможно. Ладно, тут не думать надо, а смотреть.
И, перейдя с дорожки на мох обочины, пригнувшись, я стал аккуратно двигаться. Вот только дорожка вела хрен знает куда, а звуки были хрен знает где. Но вскоре дорожка привела к какой-то достаточно крупной улице, а высунув морду из зарослей я её тут же обратно всунул.
Улица была фактически концом именно «леса», за ней рос, постепенно сходя на нет, невысокий и кривой кустарник. Так что городок, точнее то, что от него осталось, было довольно отчётливо видно.
А осталось от него крайне мало: уж не знаю, воздушный взрыв так поработал (хотя почему такое заражение?) или ещё что, но уцелевшие дома уцелели максимум на полтора этажа. То есть какие-то кривые обломки-арматурины поверх первого и встречались, а вторых этажей развалины были лишены все, которые я мог увидеть. При этом, то что было этажами, различными по размерам обломками покрывала улицы, превращая их в захламлённый лабиринт.
Но это мелочи. А вот не мелочами был источник звука. И не один, как слышно на периферии слуха уже на улице — не эхо, а именно несколько источников постукивания, хотя видно только один. Проблема в том, что улицу, со стуком и гудением, патрулировал самый натуральный, пусть и проржавевший, ПОМПА, помощник милиционера, чтоб его.
Глава 17
Пикник под обочиной
Пригнулся я в кустах, аккуратно листву раздвинул и стал наблюдать за ржавой железкой. Древняя ПОМПА бодро, хоть и со стуком, маршировала вдоль улицы, обходя несколько особо крупных булыжников, валяющихся там и тут. Кстати, обходила она их долгие годы и десятилетия, так что под ногами у неё чавкала грязь, собравшаяся в протоптанной канаве сантиметров пяти глубиной. А стучащие звуки издавал корпус и верхние манипуляторы, задевая о камни и друг о друга — ПОМПА был явно с нарушениями программ, если не повреждений центрального процессора, что и не удивительно.
Корпус в местах стуков, кстати, был заметно помят и повреждён. Но это всё — ерунда, поскольку нужных мне дырок для повреждения важных механизмов в броне робота не наблюдалось.
Хотя, а мне с ним вообще — надо биться-то? Ну так, если подумать: может отдаст честь и продолжит патрулировать. Да и ПОМПА в лесу мог быть именно ко мне — неагрессивным. Маловероятно, конечно — суслика он за «превышение скорости» прибил, но и не исключено, что тут поломки другого рода. Рядом ведь ни скелетов целых, ни костей.
Только вот что-то идти проверять — боязно как-то. Он, сволочь такая, железный весь. И «гад» не помошник, совсем, как и остальной арсенал. СЛУшка… Ну в теории — с ней всё возможно, даже докопаться до центра планеты. Но, это мне его в виброрежиме минуты, а то и десятки этих самых минут пилувать. А если придётся пилувать — он станет агрессивен и стоять смирно не будет. Логично рассуждаем, товарищ комсомолец.