Мечты все это. Надо было раньше думать, когда только узнал, что из себя Василиса дочь Иванова представляет. Да и то, что толку. Дорогу под новую повозку строить начинать раньше весны все равно не получилось бы. Да еще ждать, пока мастера эту самую повозку самодвижущуюся изобретут. А враг вот он, ждать не будет, пока все построят да пустят. Надо думать, как быть. И одними разведкой да ученьями не отделаться. Меньше всего народы дальние на поругание отдавать хочется. Обещал им защиту, а слово не сдержит. Не хорошо получится, не по-людски.
– Нет, отец, – подал голос царевич, – не пойдут они с этих земель.
Елисей показал на северные и восточные пределы.
– Думаешь? – покосился на него царь. Сам он с воеводой уже успел по этому вопросу переговорить. Знал, что Яга молодая предположила, ждал от нее карту, а пока сына проверить решил.
– С севера идти, так там еще зима. Это надо конца березозола ждать, а то и середины травного месяца, как природа распорядится. С востока тоже ждать их нет смысла. Там дорог нет, крепостицы наши редкие, но все с пушками стоят, смогут оборониться от врага. Тут Козьме Силычу поклон да благодарность. Не пожалел средств, столько пушек, пищалей да пороху, ядер и пуль отправить приказал. И постоянно контроль держит, насколько то возможно. С юга тоже ждать их не стоит, Османы и персидские цари первыми в пояс будут кланяться да подмоги просить. На Западе и вовсе спокойно все. Басилевс вон вам пишет, что тишь да нега. Так что пойти они могут только с границы Сины и сопредельных ей земель, кои за горами да степями находятся.
Царь только покивал деловито, мол, говоришь ты все верно, но как оно на самом деле обернется, то нам не ведомо, и вновь принялся что-то одному ему ведомое на карте высматривать.
Кощей осматривал подчиненную ему стрелецкую полусотню. Что-то не давало покоя, но что именно – понять он не мог. Вроде и в порядке все, справно люди выглядят, пищали новые, запасы пуль и пороха хорошие. А коли враг ближе подойдет, люди и мечом владеть обучены, но все равно в душе колдуна поселилась тревога. И люди в полусотне верные, он лично подбирал их, дело свое знают, в стычках участвовали, но нет покоя. Прикрыв глаза, осмотрел он отряд взглядом колдовским, но снова ничего не заметил. Или просто тревога покоя не дает? Надо будет вечером Марфу отправить с ребенком гулять, а самому волшбу задействовать. Потом мысленно сплюнул. Отправишь, как же. Зато хоть причина понятна, устал он. Да только как тут разберешься со своей жизнью, когда царь-батюшка гоняет то туда, то сюда, словно больше некого. Мог бы и сына посылать с поручениями. Взрослый парнишка уже, давно пора.
Решение пришло сразу. Коли в доме не спокойно, не пора ли сменить дом. Перебраться на царское подворье в дом дружинный. Уж там-то ему и место найдется, и трогать не будут. Посмеются, конечно, товарищи по-доброму, что бабы выжили, в первый день, а потом будут вместе думы думать, как войско вражеское до того, как оно границы перейдет, обнаружить, да встретить силою крепкой.
Отпустив воинов, он устроился на бревне возле коновязи и задумался. Колдовские силы – это хорошо. Но где гарантия, что они чего не напутали. Вдруг бог вражеский накрыл людей своих пологом защитным, отвел глаза колдунам чуждым. Нет, нужно, чтобы кто-то сам мог увидеть своими глазами и подтвердить, что не ошиблись колдуны. И только после этого армию отправлять. Вот беда, ни один гонец так быстро не сможет пересечь почти бесконечные пространства Московии.
– Что, Кощеюшка, пригорюнился, – приземлился рядом с ним Змей Горыныч.
– Василиса краса в твою сторону не глядит? – поинтересовалась правая голова.
– К Марфе-змеюке возвращаться не хочется? – не сдержалась левая.
– Али заботы государственные покоя не дают? – внесла свою лепту средняя.
– Горыныч, – обрадовался Костя, – ты-то нам и нужен!
– Нужен? – головы напряженно вытянулись вперед, уставившись на лицо Бессмертного, так что глаза Змея собрались в кучку. – И что на этот раз делать надо будет? Опять на врагов бочки с порохом подожженным сбрасывать, или смолу кипящую лить, или просто камнями закидывать? Это мы запросто.
– Да нет, Горыныч, – задумчиво произнес Константин. – Разведать местность надо будет. Только пока не знаем, к каким границам тебе лететь. Но ты пока из города никуда не улетай, чтобы тебя не разыскивать.
– Да какое улетать, – рассмеялись головы. – Нам и тут хорошо. Вон жрецы эти, веду с ними беседы долгие. Все пытаю, какие у них песни. Да только что-то они странные какие. Все икают, сипят, или просто разбегаются.
Константин рассмеялся. Обида Горыныча на жрецов была такой детской на фоне всех тревог и опасений.
– Не переживай, не стоит оно того, – попытался утешить он трехголового друга. – Может, они песен не знают, или петь не умеют. Или запрещено им, и бог покарает.
– Все бы тебе шутить, – головы покачнулись в воздухе, после чего снова застыли напротив лица кощеева. – А нам не до смеха.
– Да и нам тоже, Горыныч, – вздохнул колдун. – Войско на Московию идет, а откуда, какое, понять не можем. Вот полетишь узнавать.
– Только со мной бы тогда послать кого, – подумав, высказался Змей. – А то мало ли не то насмотрю. Три головы хорошо, а четвертая не повредит.
Кощей только кивнул. Верно Горыныч говорит, спутник ему будет нужен. Все-таки трехголовая натура увлекающаяся, а то еще будут смотреть каждая голова в свою сторону, и кто что увидел – попробуй, пойми. Только кого с ним посылать – тоже вопрос. Воины все нужны будут здесь или по границам, а больше и некого. Не Елисея же.
Колдун задумался. Собственно, а почему бы и нет. В воздухе, на быстрокрылом змее наследник будет в безопасности. При этом сможет не только все внимательно рассмотреть, но и скорость продвижения войска прикинуть, сопровождение, сколь оно масштабно. Зря, что ли, они с воеводой царевича науке воинской обучают чуть не с того момента, как ходить уверенно начал. Пора бы знаниям начать пользу приносить. Правда, Елизар Елисеевич сопротивляться начать может, но его уговорить будет не так сложно. Опять же, сын давно не ребенок, невеста появилась. Не все его во дворце держать.
– Будет тебе сопровождение, Горыныч, – уверенно пообещал Кощей. – Знающее, понимающее ситуацию, в военном деле разбирающееся. И со всеми картами, планами, схемами, чтобы отчет составить для подробного доклада.
– Сам, что ли, полетишь, – удивился Змей.
– Нет, сам не смогу. Но с царем договорюсь.
– Ну, добро, пойдем мы тогда, у нас в соборе репетиция, на Троицу петь будем, – головы вытянулись, и потихоньку распеваясь, Горыныч направился в сторону кафедрального собора Городца.
Кощей посмотрел ему в след и сам покачал головой. Еще и эту задачу сделать надобно. Однозначно, надо в служилом доме оставаться, иначе ни на что времени не хватит. А страже сказать, чтобы Марфу на царское подворье не пускали, потому как Кощей делами государственными занят, отвлекаться не может. И пригрозить, что нарушившего распоряжение проклянет. Лично. Три раза. Чтобы другим не повадно было приказы нарушать в военное время. А в том, что такое время наступило, колдун уже не сомневался. Так что, поймав пробегающую по двору служанку, он распорядился, чтобы ему нашли угол в помещении для воинов, после чего отправился договариваться со стражей на воротах. Не дело, конечно, распоряжаться вместо хозяев, но выбора нет. Лучше он сейчас все предусмотрит, чем вечером вопли на весь город поднимутся. А народ в Городце добрый, слухи потом только так разнесутся, знать бы еще какие. Ну да не в первый раз, переживет. Главное, войско обнаружить да остановить прежде, чем оно по населенным землям пойдет.
После общения с воями, ворота охранявшими, Константин решил долго не думать, а сразу к царю-батюшке отправиться. К своей радости, именно там обнаружился и царевич. Это было настолько на руку, колдуну, что он с трудом смог скрыть радость.
– Что, Кощей, – кивком поприветствовав колдуна, Елизар Елисеевич показал ему присоединяться к изучению карты.