«Ты поосторожнее с кавалерами-то!» – захихикал внутренний голос.
Посчитав свою миссию завершенной, я развернулась и пошла с кладбища. Терпеть не могу наблюдать, когда что-то или кто-то рассыпается прахом на моих глазах. Неэстетично.
Через пару шагов позади меня раздался отчаянный вопль.
– Караул! Раздели!
Вздрогнув, я обернулась.
Вот черт! На месте упыря кричал и приплясывал белый скелет, размахивая костями рук. Почему-то больше всего в жизни после пауков я боюсь именно скелетов. Особенно вопящих и двигающихся. «Руки в ноги! – скомандовал внутренний командир. – Ой, точнее, ноги в руки!»
Недолго думая, я бросила факел на землю, надеясь, что без света упырь меня не заметит. Хотя помнила, что нежить отлично видит в темноте. А скелеты – они как? Поскольку этот был первым в моей жизни, то ответа я не знала.
Видит, поняла я секунду спустя. Причем отлично видит!
«Драпай же!» – взволнованно завопил мой внутренний голос.
Скелет медленно двинулся на меня, блестя в темноте красными огоньками глаз и грустно вопрошая:
– Ну и зачем ты меня раздела? Как я теперь ходить буду?
– А тебе вообще лежать положено! – парировала я и помчалась в темноте между могил, удирая подальше. Спрятавшись за высокой надгробной плитой, я лихорадочно придумывала вариант упокоения этого не в меру разгулявшегося и говорящего скелета. То, что он мог после всего случившегося говорить, было из ряда вон выходящим случаем. То, что он не рассыпался от амулета, было еще более неправильно. А то, что я не знала, ЧТО дальше делать, было просто катастрофой!
Скелет, потеряв меня из виду, искал и негромко жаловался:
– Мне стыдно так ходить! Что ты наделала! Ну кто тебя учил хорошим манерам?
Затем он почему-то примолк.
Я, воспользовавшись временной тишиной, быстро перебирала в уме заклинания, которые могли бы помочь в данной ситуации.
– Ку-ку! – раздалось вдруг сбоку.
Я скосила глаза и завизжала: скелет высунул голову из-за плиты – той, за которой я пряталась! Я даже разглядела застрявший в черепе амулет. А затем быстро побежала в обратную сторону от болтливой костяшки.
– Ну и зачем ты так орешь?! Оглушила же! – возмутился скелет, переходя вслед за мною на бег.
– А-а-а! – объяснила я, несясь на максимальной скорости вперед.
– Ага! – передразнил меня скелет. – Ненормальная! – выдал он в итоге свой диагноз.
– Чтоб ты упал и рассыпался! – огрызнулась я на бегу и незамедлительно растянулась, споткнувшись о бордюр чьей-то могилы. Вскочила, отряхивая ладони, и услышала смех. Оглянулась.
Скелет хохотал, прижимая костяные руки к ребрам:
– Ой, ха-ха, не могу! Не желай, ха-ха, другому того, ха-ха, чего себе не ха-ха-хочешь!
«Ну и че он ржет?» – обиделся мой внутренний голос.
– Слушай! – решив более не бегать, а столкнуться с проблемой лицом к лицу, повернулась я к скелету.
– Весь внимание, – прекратил смеяться скелет.
– Какого черта ты бродишь по ночам, людей пугаешь? – напустилась я на костяшку. – Тебе положено того… э-э… спать, – подобрала я наиболее деликатное слово.
Красные огоньки, заменявшие скелету глаза, уставились на меня.
– К счастью, ты не знаешь, о чем говоришь! – с грустью ответил он. – Там скучно, сыро, душно, темно и вообще неудобно. Другое дело на природе – свежо, красиво, да и пообщаться есть с кем.
– И много ты наобщался? – съехидничала я, не удержавшись от любопытства.
– Увы, нет, – послышался в ответ грустный голос. – Все бегут от меня наутек. Как и ты, – честно признался скелет. – Я же не виноват, что хм… не сплю, – развел он руками. – А поговорить о вечном и прекрасном мне страсть как хочется, да только не с кем. Теперь вот ты меня еще и раздела. Как теперь в таком виде ходить? Ни рубашки приличной, ни штанов.
– Ну-у, – почесала я голову, не на шутку озадачившись тягой скелета к разговорам о прекрасном и вечном. – Что же мне с тобой делать? А тебя как зовут? Как ты жил до того, как мм… уснул?
Повисла тишина.
– Не помню, – основательно подумав, сообщил скелет.
– М-да… – растерялась я. Но через секунду меня осенила великолепная идея.
– Слушай, беленький, – обратилась я к скелету. – А тебя чувство голода мучает, с тех пор как ты проснулся?
– Вроде нет, – прислушался к себе скелет. – Да и куда мне теперь есть? – растерялся он, разглядывая себя.
– Тогда пошли, будешь у меня жить! – радостно выпалила я, приведя его в состояние замешательства.
– Ты серьезно? – попятился от меня скелет как от чумной.
– Ну да, а что? – удивилась я. – Кормить тебя не надо, одежду подберем. Собеседником тебе мой кот будет, а ты будешь моей личной достопримечательностью. Думаю, вряд ли кто в Лиоде сможет похвастаться таким соседом. Ну так как, идешь? – поинтересовалась я, открывая портал.
«Сошла с ума на почве вредной работы, – констатировал мой внутренний голос. – Молочка попей!»
– Первым делом – купаться! – строго объявила я скелету, едва мы оказались в моей спальне.
Тимошка, по обыкновению спавший на моей кровати, подскочил, обалдело вытаращив глазенки.
– Тимочка, не волнуйся, это у нас такой гость! – бодро объявила я, на самом деле реально опасаясь за психику кота. Ну, не каждый же день у нас в доме скелеты бродят.
Но Тимошка моргнул пару раз, зевнул и достаточно спокойно спросил:
– Лайса, а там, где ты его брала, покрасивее никого не было?
– У тебя еще и кот говорящий? – удивился в свою очередь скелет.
– А также думающий, – гордо вставил Тимка, махнув хвостом.
– Э-э… здравствуйте, – поприветствовал кота скелет, слегка склонив голову.
– И вам доброго вечера, – махнул лапой Тимошка.
– Так, – решительно прервала я обмен любезностями, – мыться быстро!
Пока скелет купался, я бегала по ванной комнате со словарем, читая мужские имена. Половину алфавита мы уже прочли, причем скелет отклонил все перечисленное, и я тараторила дальше:
– …Райди, Ренди, Робин…
На Робине голова скелета заинтересованно высунулась из воды.
– Буду Робином! – решительно произнесла она и спряталась обратно.
«Уф… – вздохнула я про себя. – Одно дело решили!» Одежду я пообещала принести утром, поскольку ночью все нормальные горожане спят. Лишь ненормальные, вроде меня, шляются где попало.
Договорившись, мы с котом пошли спать, оставив Робина осматриваться на новом месте жительства. Поскольку посещать страну Морфея он категорически не захотел, предложив, в шутку, заменить Морфея морфием. Мы шутку оценили, но не поддержали.
Глава 7
Есть чувство, что окрыляет,
Манит и себе подчиняет,
Не теряется, не продается, —
Настоящей дружбой зовется.
Утро началось с привычной серенады:
Я рассмеялась и перевернулась с боку на бок. Вдруг песня оборвалась, сменившись громким воплем. Я подскочила на кровати и услышала спокойный голос Робина, доносившийся с первого этажа:
– Молодой человек, извините мою бестактность, но от вашего голоса выть хочется! Вы бы сначала петь научились, а то ведь только всех девушек распугаете! Ну и куда же вы побежали?
Я слетела с кровати и высунулась в окно. Валес убегал по улице, только пятки мелькали.
– Прощайте, сладости! – вздохнула я.
«Ничего! – обрадовался проснувшийся внутренний голос. – Зато фигуру сбережешь».
– Лайса! – позвал снизу Робин. – Доброе утро, тебе тут торт принесли.
Я быстро оделась и спустилась вниз. О, в столовой царила идиллия! Стол был заставлен всякой едой. Завтрак, догадалась я. Тимошка ходил по лавке и читал вслух «Лиодские вести». С каких это пор у нас в доме газеты? А Робин в моем фартуке (какая же у него узкая талия!) разрезал красивый ароматный торт.
– Доброе утро! – поздоровалась я, принюхиваясь к ванильно-кремовому и яблочному запахам.