Все готово практически, теперь нужна машина, которая отвезет их и документы в штаб. Особист бомбардировочного полка, который базировался здесь, не подвел, подъехал сам и выделил водителя на «газик» «разведчика», охранение. Бойцы, которые сопровождали полковника, арестованы до выяснения, и дают показания. Им доверия пока нет. На войне даже невольная работа на другую сторону – серьезное преступление, и только чистосердечное признание может облегчить душу и судьбу преступника. Будем надеяться, что невинные люди не пострадают.
Штаб находился на Октябрьской площади. Здесь уже в курсе событий, по «своим» каналам это происшествие уже передано не только сюда, но и в Москву. Их провели в небольшой кинозал, где меня, наконец, порадовал Петя. Я уж думал, что приключение в Реболах будет продолжать свое отталкивающее действие. Нет! Красота – страшная сила! Девушка, забравшая у него часть документов и помогавшая их раскладывать для начальства, бы не просто красива, но была совершенна. Это никакой формой не скроешь. Жаль, конечно, что служит в таком высоком штабе, и наверняка уже занята, таких мимо себя никто не пропустит. Но меня порадовало, что Петр обратил на нее внимание, несколько растерялся и не знал, как себя вести с ней. Она это заметила и чуть усмехнулась улыбкой Джоконды или Евы. Не то чтобы поощряла его, а так, мимоходом показала, что оценила его реакцию. Судя по всему, она служила в оперативном отделе и много работала с картами, потому как быстро «привязала снимки к местности». Вошла группа генералов во главе с маршалом Буденным. Маршал принял доклад от старшего из присутствующих генерал-лейтенанта. Маршал пожал руки обоим и слегка подтолкнул Петра к столу.
– Давай, сынок, с самого начала: что видел?
То ощущение, что нас послали просто для того, чтобы снять количество вражеских войск и развести руками, дескать: «Не шмогла я, не шмогла!», прошло. Был обстоятельный разговор, каждое фото проецировали на большой экран, старались разобраться с эмблемами на машинах и привязать их к имеющимся данным на противника. Буденный собирался драться, а не разводить руками. С выводом о том, что первым ударит Манштейн, он согласился. И тогда Петр решился напомнить о «Наядах-Б» и «М».
– А ты откуда знаешь? Этот опыт известен не слишком многим, в Москве его разбирали, признали удачным.
– Метод предложил я, и с группой товарищей из НИИ-9 впервые практически его осуществил.
– Там была немного другая ситуация: в воздухе мы превосходили противника, а сейчас уступаем ему. Плюс, говорили, что там был замечательный разведчик воздушный, который применил новый способ аэрофотосъемки, но который там и погиб.
– Да я-то жив. Вот сижу, только я служу в Ейском училище, и в этой войне у меня первый боевой. Локаторы нужны, а их в Баку отправили, Нефтяные Камни защищать от англичан. И автомобильные радиостанции во все полки. С подготовленных позиций «ишак» с «мессером» справляется. Маневренный он и злющий, кусается.
– Не заметно. Бьют их, и запчастей нет, во всех частях двигатели ресурс выработали.
– Так это потому, что их больше жужжать заставляют, барражируя над войсками на малой скорости, и наблюдения за воздухом нет. Немец атакует первым. Внезапно, и уходит, а у нас минус самолет и минус летчик.
– Так, мне говорили, что у тебя какие-то особенные машины, каких ни у кого нет. Сколько их у тебя?
– Высотных две, и три низковысотных, но их можно быстро переделать в очень хороший самолет. Один локатор у меня есть.
– Чем черт не шутит. А вдруг? – сказал маршал и замолчал. – Что требуется, чтобы быстро создать боеспособную разведывательную эскадрилью? Наверняка ж думал об этом?
– Конечно. Двенадцать ЛаГГов, пятибачковых, 21-го завода, с АФАрами, и с хорошей окраской и лакировкой. Шестнадцать двигателей М-82 в мотораме и с капотом от Су-2. Две минимум радиостанции РСБ-А. Пушки ШВАК, 20 мм, на все машины, включая высотные. Кислородная станция, три штурмана-наведения. Два ПС-84, несколько У-2, аэродромная рота, зенитная батарея. Остальное разрешить забрать из училища: летчиков, фотографов, техников, мотористов и вооруженцев. ПАРМ или авиазавод на неделю, чтобы переделки сделать. Или училищный ПАРМ задействовать.
– Вы записали? – спросил маршал у своего адъютанта. Тот подтвердил.
– В приказ по направлению, звание у него – капитан, отдельным приказом. Он по ВМФ проходит. Согласуйте с Октябрьским, – напомнил маршал.
– И с Ивановым, по вузам ВВС, – добавил Петр.
– За неделю ты не управишься, сынок. Десять дней. Через десять дней быть здесь, на Центральном. Ступайте.
– Есть!
Петр получил тумака от Тараса, который обрадованно замолотил в воздухе кулачищами. На фронт рвались очень многие, поэтому с личным составом проблем не будет. Можно будет отобрать самых-самых.
Получили приказы, доехали до аэродрома. Машины полностью заправлены. Правда, пришлось еще пройти через процедуру допроса. Не самое приятное, но необходимое, мероприятие на войне. И вылетели в Ейск. Ермаченков еще присутствовал на аэродроме, дожидался их. Вместо поздравлений устроил разнос за содержание приказа, отзвонился в Ростов и согласовал, что это будет разведывательная эскадрилья Черноморского флота.
Уже вечером приземлились два борта ПС, которые из Харькова привезли двигатели для будущих ЛаГГ-5. Три самолета из Горького прилетели утром. Петр к утру подготовил эскизы будущих машин. Масляный радиатор расположили на месте водяного, оставив систему регулировки воздушным потоком. Наложили стальные листы на район выхлопа. Воткнули по две ШВАК-20, и по два БС. Замом Андреев отдал Сашу Хабарова. Машины облетали, в девять дней уложились, прибыли на Ростов-Центральный полностью экипированными и укомплектованными. Южный фронт Манштейну слегка попортил картину, очень эффективно задействовал контрартподготовку и сорвал наступление на Каховском плацдарме, сбросив его в реку. Смотр Буденный провел. Быстро прошел вдоль выстроенной техники.
– Хлопцы, времени на раскачку нет. К вечеру быть в Нежине. Немцы взяли Чернигов. Под угрозой окружения наша пятая армия. Там действует вторая группа Гудериана. Твои «русалки», капитан, там в Нежине, так что собственную тут пока оставь. Помни, что за «русалок» несешь личную ответственность. Вот пакет, там я все написал. Авиацию там сильно потрепали, вся надежда на вас, хлопцы. Пять дивизий мы туда перебрасываем. Обеспечьте их данными о противнике и прикройте с воздуха. Все, по машинам! Капитан! – маршал сделал какой-то знак рукой, к нему подскочил адъютант, передал ему две коробочки и две красные книжки.
– Держи. Торжественно хотел, не получилось. – Развернулся и пошел к машине.
Петр в первую очередь отменил команду маршала. Это в кавалерии все быстро: ногу в стремя, и марш-марш, вперед. Мы – войска технические, подготовка – прежде всего! Инженера и начштаба под мышки и вперед на связь. Это участок даже не нашего направления: это Брянский фронт Западного направления. Звонок в Брянск, в командование ВВС фронта, и не по телефону, а по БОДО. Там о таком распоряжении знают, передаем заявку на топливо, присадку 1, масло, боеприпасы, продовольствие. Подтверждают наличие. Вопрос по РСБ-А, ответ – отрицательный. Тоже хорошо, хотя бы так, хоть какая-то ясность. Снимаем четырех- и десятиметровые антенны с автомобильной станции, аварийную аккумуляторную батарею, грузим все в ПС.
Первыми вылетели У-2, им туда добираться и добираться. Затем техники сдали машины своим летчикам и вылетели на двух ПС-84, пардон, на Ли-2, им только что сменили название, в направлении Нежина. Через полтора часа эскадрилья вылетела вдогон. А со станции Сельмаш в сторону Аксая тронулся воинский эшелон отдельной морской разведывательной авиаэскадрильи-13 Черноморского флота. Получить просто номер «13» было невозможно, такая эскадрилья существовала на Тихоокеанском флоте и командовал ею Тагир Бердымухамедов. Базировалась в Суходоле.