Я неприятно удивился.
– Тебе дали позвонить? А мне сказали, что нельзя. Типа с друзьями лучше не говорить. И вообще, забыть навсегда.
Анька тотчас же вскинулась.
– Тебе так сказали?
– Да, – подтвердил я. – Вроде как через них могут попытаться надавить на нас. Полагаю, им переезжать в Холодный Предел и кучу бабла не предлагали.
Парень немного виновато пробормотал:
– Может, это только близким родственникам?
Анька сердито стукнула кулачком по постели.
– Это несправедливо. Почему мы должны отказываться от близких, а другие нет?
Я сделал к ней шаг и успокаивающе взял за руку. Чувствовалось, еще немного, и на ее лице появятся слезы. А мне совсем не хотелось наблюдать, как она будет реветь.
– Забей, – как можно более ободряюще произнес я. – Их заявления сделаны специально, чтобы никто не стал дергаться. Посмотрим, что будет дальше. Уверен, мы сможем еще увидеть ребят. Вряд ли им тут нужны враждебно настроенные колдуны. Обязательно постараются договориться. Иначе какой смысл нас забирать? Делать самим себе врагов, настраивая против себя заранее? Глупость же.
Анька обдумала мои слова.
– Считаешь, нас не станут держать здесь насильно?
– Конечно нет, – поддержал меня Стас. – Маги не дураки, чтобы вредить будущим членам собственного клана. Вдруг кто-то потом захочет отыграться и предать?
– Вот-вот, – вставил я. – Так что не парься. Не пропала никуда твоя Светка. И парни тоже в порядке. Скоро с ними встретимся. Без вариантов.
Девушка провела рукой по глазам, на ее губах возникла слабая улыбка.
– Она такая же твоя, как и моя, – заявила она, намекая на Светку.
Я усмехнулся.
– Есть такое дело.
Настроение в комнате скакнуло на пару градусов выше. И хотя мы видели Стаса первый раз в жизни, причастность и вовлеченность в общую ситуацию делали нас если не друзьями, то приятелями уж точно.
Как, наверное, со всеми остальными пациентами клиники, волей судьбы попавшими под инициацию.
– Если подумать, то все не так уж и плохо, – сообщил наш новый знакомый. – Все знают, колдуны всегда при бабле. При очень большом бабле, хочу обратить внимание.
Анька кивнула, у меня по лицу пробежала усмешка. Что ни говори, а он прав. В нашей «великой и могучей стране», не имея блатных связей и родственников среди чиновников разного ранга, пробиться в жизни почти невозможно.
Даже подняться на уровень среднего класса составит проблему, не говоря уже о чем-то другом. Обязательно подомнут, вежливо попросят поделиться доходом, в случае отказа или выдавят, или просто отожмут собственность. И неважно, насколько человек умен и талантлив, главное наличие нужных знакомых в определенных кругах.
В тех же Штатах могли ли создателя «Фейсбука» подвинуть и практически выпнуть из страны? Да миллион раз нет. А у нас пожалуйста. Без лишнего шума и пыли избавились от чувака.
Он, конечно, не пропал и быстро создал себе другую компанию (мозги-то остались на месте), но уже точно ничего не забыл и вряд ли вернется обратно. А это, как ни посмотри, огромный минус всему государству.
Ни о каких равных возможностях в современной России речи не шло. Стать рабочим в нефтегазовой сфере с приличной зарплатой для простых обывателей можно. А вот получить должность старшего управляющего без протекции сверху – никогда. Сиди и не рыпайся, для этого есть родственники важных людей.
– Сомневаюсь, что нам дадут деньги на халяву, – скептично произнес я. – По-любому придется отрабатывать. Как минимум теми же магами.
Анька меня поддержала. У почти выпускницы интернатовской школы по-другому и быть не могло. Мы рано познали такие понятия, как «меркантилизм» и «цинизм». Люди стараются в основном для себя. А если вдруг и встречаются добрые самаритяне, бескорыстно помогающие другим, то на нашем пути они пока что, к сожалению, не попадались.
– Но это не отменяет факта наличия внушительных средств у потенциальных работодателей, – продолжил говорить я. – Деньги у них водятся, это трудно оспоримый факт. И скорее всего нас обязательно постараются подписать на что-то. Я не знаю, что у них тут за порядки, но пахать за еду точно не придется.
Стас обрадованно поддакнул:
– Вот и я о чем говорю. Все будет тип-топ. Я вовсе не имел в виду, что нам сразу дадут крутые тачки, шмотки, хату и кучу нала крупными купюрами. Ясное дело, попотеть придется. Но это ведь стоит того.
Забавно, судя по тону и забегавшим глазкам, этот жилистый худощавый парнишка именно так об этом и подумал вначале. Ну чисто Серега, тот тоже всегда мечтал получить все на халяву и сразу, не прилагая к этому лишних усилий.
С другой стороны, а кто бы так не хотел?
Неожиданно из коридора послышались громкие голоса. В проеме приоткрытой двери промелькнул силуэт. Человек резко затормозил и вернулся назад, заглядывая в нашу палату:
– Я нашел его, – сказал он, входя внутрь и неотрывно глядя на меня.
Что, естественно, мне совсем не понравилось. Рослый парень за двадцать никак не походил на сотрудника из медперсонала.
С короткой стрижкой, затянутый в абсолютно белый комбинезон с защитными гибкими вставками, с гарнитурой в ухе и пистолетом на бедре он напоминал сотрудника службы безопасности, а то и солдата.
Острые скулы и волевой квадратный подбородок еще больше подчеркивали этот образ. Парня можно хоть сейчас помещать на агитационные плакаты, зазывающие на контрактную армейскую службу.
Я на его фоне смотрелся, мягко говоря, не солидно. Это не зазевавшийся толстый охранник, при необходимости скрутит, и пикнуть не успеешь.
– Виктор, ты должен пройти с нами, – заявил он, делая шаг в мою сторону и заодно протягивая руку вперед.
– Зачем? – я инстинктивно отшатнулся назад.
Задница уперлась в узкий подоконник, а спина – в оконное стекло.
– Что вам от него надо? – с тревогой в голосе спросила Анька.
Стас остался стоять на месте, ничего не говоря, напряженно глядя на нежданных гостей.
За плечом первого появился еще один, чуть ли не его брат-близнец. В таком же белом комбезе, очевидно военного образца, и с кобурой на боку.
– Спокойно, не надо паники. Нас послал Мстислав. Тебе надо проехать с нами.
Мой взгляд случайно зацепился за эмблему на правой стороне груди обоих: голубая шестилучевая снежинка, изукрашенная узорами.
Поначалу она напомнила одну из тех фигурок, что дети вырезают из бумаги на Новый год. Но приглядевшись, я подумал, что таким рисунком ребенка скорее испугаешь, чем обрадуешь. Слишком уж опасно выглядели острые заточенные грани с холодным отблеском по краям. Это изображение оружия, а не красивая картинка. Так и представляешь, как эти штуки втыкаются в человеческие тела, вспарывая плоть не хуже хирургических скальпелей.
К горлу подкатил комок, я гулко сглотнул. Идти куда-то с людьми, у которых на одежде присутствовали подобные символы, категорически не хотелось.
– Мы из Детей Вьюги, – представился тот, что вошел первым. – Не нужно беспокоиться.
Честно говоря, это заявление у меня не вызвало никаких положительных эмоций. Скорее наоборот. Когда говорят – не нужно беспокоиться, значит, надо уже начинать переживать.
– Да что ты с ним возишься? Коли давай компенсатор и тащи в машину, – процедил другой, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Первый гневно обернулся и шикнул на слишком разговорчивого:
– Заткнись.
После снова повернулся ко мне. Его руки расслабленно поднялись на уровень плеч открытыми ладонями вперед.
– Слушай, Виктор, давай не будем доставлять друг другу проблем. Идем с нами, тебя уже ждут внизу.
От меня последовал вполне логичный вопрос, щедро приправленный нотками подозрения:
– Кто ждет? И зачем?
Солдат тяжело вздохнул. Было видно, что ему не слишком нравилось уговаривать вредного подростка и что он еле сдерживается.
– Тебя и несколько других пациентов переведут в другое место. Помнишь про проверку?
– Да, – все еще недоверчиво протянул я. – Туда увозят всех воинов, что ли?
Парень в необычной униформе коротко качнул головой.
– Не всех. Только тех, кого выбрали отдельно.