Но тут он наконец замечает черный бронежилет, и его глаза чуть расширяются – он понимает. Ствол автомата начинает подниматься и наводится на легкодоступную цель.
Я не даю ему времени прицелиться. Даже нажать на курок. Легкий изящный взмах рукой от себя – и воздух прочеркнули полупрозрачные серебристые искры, уже в полете обретшие плоть, превратившись в две ледяные стрелы.
Одна врезалась в грудь, свободно пройдя сквозь бронежилет джихадиста, вторая вонзилась прямиком в левый глаз, пробивая череп насквозь.
Целую секунду уже мертвый боевик простоял на месте, как будто никак не веря, что его действительно убили парочкой быстро летящих сосулек. Потом мертвый мозг перестал посылать сигналы мышцам в конечностях, и тело рухнуло, изломанной куклой прокатившись вниз по ступеням.
– Блин! Да я хорош! – прошептал я, немедленно формируя новые чары показавшего себя с отличной стороны боевого заклятья.
Что там у нас? Двенадцать минус три. Осталось девять. Не так уж и сложно. Зря переживал…
Сильный толчок в бок возник из ниоткуда. Только я стоял, собираясь пойти дальше, как в следующее мгновение уже отлетел к стене, испытывая дикую боль в районе ребер. Врезался со всего размаху, ударился головой и медленно сполз на пол, удачно приземлившись за вычурной кадкой с развесистой пальмой. Охренеть, что это было?
Запоздалый звон разбитого стекла откуда-то справа дал ответ на вопрос. Кто-то выпустил длинную очередь, задев меня первыми выстрелами.
Повезло гаду, попал прямо в цель. Тяжело задышав, перевернулся на спину, рассматривая и ощупывая место ранения. Нет, показалось, кевлар не пробит. Но болело все равно будь здоров. Словно кувалдой саданули со всего маху.
Уже без всяких глушителей бешено застрекотали автоматные очереди, брызнули осколки каменной кладки, сверху посыпались срезанные листья необычно пышного растения. Стрелки заходили с двух сторон, азартно поливая мое убежище свинцом, как прилежный садовник орошает цветочную клумбу из вместительной лейки. Без устали, неутомимо, не давая подняться и что-нибудь предпринять. Профессионально прикрывая друг друга, давая напарнику время перезарядить магазин, не позволяя разгуляться затишью.
Они приближались, я это четко ощущал и даже угадал примерное направление. Когда до развязки оставалось всего ничего, пара метров, не более, наступил долгожданный момент действовать.
Снова преобразованный в перчатку фамильяр дал так необходимую сейчас магическую энергию.
Воздух сгустился, слегка замерцал, обволакивая тело защитными чарами. «Хрустальная мантия» надежно укрыла меня, дав нужные секунды для контратаки.
Сила преобразовалась, прошла сквозь заклинателя и получила на выходе пластичность податливой глины. С ней сейчас можно делать все что угодно, превращая в любые предметы, рисуя узоры и создавая боевые плетения.
Миг – вновь появляются едва заметные субстанции на кончиках пальцев.
Я быстро встаю, выпрямляюсь из-за невысокого бортика уже порядком раздолбанного вместилища пальмы.
Два джихадиста в зеленом камуфляже одинаково слитным движением наводят на меня еще дымящиеся стволы автоматов и не колеблясь жмут на курки.
На длинных дулах вспыхивают яркие огоньки. Свинцовый град с радостью устремляется к стоящей впереди одинокой фигуре. Казалось бы, все, вот он – финал, тут невозможно промахнуться и никакой бронежилет не спасет от такого железного вихря.
Бородатые мордовороты спокойны и собранны, они абсолютно уверены в победе, не сомневаясь, что наблюдают последние мгновения жизни непонятно откуда взявшегося подростка.
Но тут выпущенные почти в упор пули неожиданно вязнут в невидимом на первых порах магическом поле, заставляя стрелков в изумлении выпучить глаза и судорожно начать передергивать затворы по новой.
Правда, второй раз попытать удачу я им уже не позволил. Замысловатый пасс кистью – и сгустки энергии отправляются в новый полет, на ходу трансформируясь в смертоносные ледяные снаряды.
Быстро, молниеносно, точно в цель.
Сотворенные стрелы без труда пробивают хрупкие человеческие тела, без жалости превращая их в мертвые куски мяса.
Два удара сердца. И на два трупа в зале ночного клуба становится больше.
Пять из двенадцати. Осталось семь.
Я не чувствовал жалости, не ощущал стыда и раскаяния за содеянное. Меня переполнял адреналин, и внутри все сильнее разгоралась жажда сражения.
Закачанная энергия в артефакт испарилась, остались жалкие крохи, неспособные дать ничего. Следовало убираться отсюда, вызвать подмогу и постараться унести ноги до того, как нагрянут подельники убитых бандитов. Но вместо этого я остался на месте, примеряясь поднять оружие мертвецов.
В эту секунду снова раздались выстрелы с лестницы. На этот раз произошло сразу два попадания. Одна пуля чиркнула по левой руке, вторая врезалась в бок и пробила бронежилет. Меня с силой отшвырнуло назад.
Боль была дикая. И вместе с ней внутри стремительно разгоралось пламя злости и ярости на врагов. Возникло нестерпимое желание добраться до стрелков и разорвать их на куски голыми руками.
Даже не подозревал у себя наличия настолько темных и страшных уголков в глубинах сознания. И что умею так рьяно и проникновенно ненавидеть…
Именно тогда все и произошло. Трудно описать это словами. Просто окружающий мир вдруг обрел яркие краски, наполняясь невероятной свежестью и красотой.
Сила появилась из ниоткуда, возникла и стала стремительно наполнять тело безудержным водопадом. И пока энергия текла, происходили странные изменения.
Это было похоже на откровение свыше. Я стал частью магии, а магия стала частью меня. Произошло удивительное слияние. Мне как будто открыли глаза и заставили взглянуть на происходящее с совершенно иной точки зрения.
Никогда еще не испытывал ничего подобного.
Я четко понимал, какой эффект произойдет, если энергию соткать определенным образом. Это не было знанием в чистом виде, скорее глубоким пониманием магической силы на уровне безусловных инстинктов. Словно на меня нашло просветление, где я шагнул на очередную ступень изучения колдовства.
Поток не ослабевал, полноводной рекой вливаясь и скапливаясь в организме, наполняя его силой и мощью.
И я совершенно точно знал, что делать с ней дальше.
Уже который раз за ночь Ксения мысленно обругала себя самыми распоследними словами. Свою надменность, свое самолюбие, свое безрассудное поведение, приведшие ее сегодня в этот дурацкий ночной клуб.
Но, конечно, больше всех досталось Диане и этому идиоту Марку, первым предложившим отправиться на празднование дня рождения своей толстухи сестрицы – Мары.
Гребаные придурки, кто им имена вообще подбирал? Марк и Мара – два сапога пара.
Сама тоже хороша, повелась на дурацкие рассказы про закрытость клуба и ускользнула от приставленных телохранителей, потратив на это ребячество всю энергию фамильяра.
Девушка ласково провела рукой по изящному браслету на руке. Любой посторонний принял бы его за обычную серебряную безделушку, к тому же не из дорогих. На нем не красовалась россыпь брильянтов, да и узоры выглядели простовато. Амулет сделали специально таким, чтобы он не слишком бросался в глаза и не провоцировал воров и других любопытствующих.
Нет, ну какая она все-таки дура! И телефон забыла в сумочке, а ту оставила в машине, так торопилась сюда попасть.
Проклятый Марк, ты еще ответишь за это. Юлька, наверное, жутко переживает. Они приехали в Москву вместе прошвырнуться по магазинам в преддверии ежегодного летнего бала у Курбатовых. Она ее оставила в гостинице одну из-за слишком юного возраста. Тринадцать лет всего, еще рано шляться по клубам.
– Нас отпустят, заплатят выкуп, и отпустят, – пятый раз за последние полчаса произнесла Мара.
– Да заткнись ты уже! – свирепо выпалила Ксения, не сдержавшись. – Сколько можно талдычить одно и то же? Заколебала!
– Сама заткнись! – не осталась в долгу девушка в красном коротком платье, с вызывающе ярким макияжем.