– Ну уж нет! У меня есть куда потратить кредиты, – возмутился Миха, – хватит мне и местного канала.
Пришло сообщение от дронов, что контейнеры загружены и уровень заряда батарей менее 10 %. Миха отогнал платформу на свалку, затем вернулся за дроном и приготовленным кофром от ЗИПа с находками. После загрузки дронов отключил питание в тоннеле и направился в мастерскую. Загнав платформу в мастерскую, Миха отдал приказ дронам установить основные блоки питания в свои железные тела и подключиться к розеткам – точкам заряда. Сам же избавился от скафандра, убрал его в шкаф, затем вынул содержимое кофра. Фляга было армейская, граммов на семьсот, имела встроенный испаритель, перегоняла влагу из воздуха. Универсальное крепление позволяло носить ее на любой одежде и скафах. Канистру в рюкзак, посуду тоже туда. Миха уже был готов уходить, но вспомнил о еще одной находке.
– Боцман, открывай, – отдал команду Миха, ткнув пальцем в сейф.
Дрон прибежал откуда-то из ангара, сунул тоненький гибкий манипулятор с четырьмя пальцами в замок, раздался щелчок, и дверца шкафа чуть отошла, образовав щель. Дрон отбежал и замер сбоку от сейфа.
– Боцман, содержимое сейфа?
– Мне, Михалыч, – ответил искин, – неизвестно содержимое сейфа. Техник Гонус отключил коммуникационный блок больше двух лет назад.
Миха задумался. А возможно, Гонус знал, что делал. Значит, не будем спешить и пороть горячку. На запрос нейросети замок откликнулся сразу, высветил код, что ввел дрон, и запросил подтверждение.
– Ну уж это хрен вам, – прошипел Миха и удалил старый код доступа. Появилась панель типа компьютерной клавиатуры и выбор алфавита. Сейчас Миха видел надпись: интер.
– О как! А мы еще такого не видали, однако!
Прокрутив список, к своему удивлению обнаружил русский алфавит, выпал в осадок, прочитав комментарий: язык славов, одной из древних рас, вошедших в число ушедших рас. Через нейросеть набил новый код, свой, родной и совсем неизвестный здесь никому: «Степнов 1980.22.09». И уже довольный собой потихонечку приоткрыл дверцу сейфа, заглянул. Восторженно свистнул и закрыл. Постоял и отправился к скутеру. Проходя в двери ангара, бросил:
– До завтра, Боцман. Дронов зарядить, платформу тоже. Да, и проведи сервисные работы заодно.
– Будет исполнено, техник Миха.
Глава 8
– Процедура закончена. Покиньте медкапсулу, – голос управляющего искина медкапсулы звучал уже обыденно, и, услышав его, Миха спокойно открыл глаза. Крышка медкапсулы освободила пространство для выхода, и Миха не торопясь вылез из ванны капсулы, потянулся, вытянув руки вверх.
– Хорошо-то как! – громко сказал Миха и стал одеваться.
Вчера вечером Луан встретила его холодно, можно сказать, даже очень холодно, как будто между ними ничего и не было. Миха воспринял это как можно безразличнее. Да, тело медика было ох как хорошо! К тому же и умения ее тоже были на высоте! Да вот Миха не отличался особой влюбчивостью. Да, землянин Степнов любил женщин, просто обожал это нежное, приятное существо с желанным, как для некоторых пирожные, телом. Но никогда не терял голову и на холодное отношение и серьезный тон Луан отреагировал так же спокойно и серьезно. Разъяснил ей ситуацию с трупом и командой Дина, получил упаковку спецпакетов и отправился в медкапсулу доучивать базу.
Сейчас, на скутере направляясь к мастерской на автопилоте, Миха строил планы на предстоящий день. Обязательно встретиться с Назибом! Попробовать понять, в чем же разница между техником и инженером. И самое главное – решить для себя: а чего же ты, Владимир Михайлович, хочешь-то, а?
– Приветствую, техник Миха. Техника заряжена и обслужена. ЗИПы и расходник пополнены. Профилактика оборудования мастерской проведена, текущее состояние мастерской 89 %. Жду дальнейших указаний, – встретил Миха докладом искин.
– И тебе не хворать, Боцман, – нехотя произнес Миха. Загнал скутер на платформу. Воду и сухпайки Миха привез в рюкзаке, стал готовить ставшую уже родной кашу из двух сухпайков. – Боцман, проверь, могу ли я ночевать в мастерской, если да, то как это сделать.
– Правилами станции запрещено проживание разумных в технических помещениях без спецблоков, – тут же ответил искин.
– То есть если поставить на склад или в док, ну или в другое техническое помещение жилой блок, то живи на здоровье, – сказал Миха, – я правильно понял?
– Так точно, – ответил искин.
– Тогда ставлю задачу, поиск в сети всех доступных знаний по профессиям техник и инженер. Все, что найдешь, отсортировать – и в отдельную папку. Пока все. – Миха пошел облачаться в скафандр, а затем забрался на платформу и отдал сам себе команду: – На работу!
Афра думала: «Подумаешь, ну мужик. Ну похож он на отца. Как встретила, так и забуду!» – так нет же. Не выходил из головы этот бородач. Прошел день, второй, а Афра, ложась спать, все думала о нем. Придя на работу, она не удержалась и подошла к хозяину бара с вопросом:
– Господин Сич?
– А, Афра, привет! Как же ты похожа на мать! – обрадованно заговорил Норл. – Жаль, что твои родители погибли. Очень жаль! И, как я уже говорил, мы часто развлекались вместе, да и не раз сидели с твоим отцом за стаканчиком пивка! Да, Дар умел поддержать разговор. Да, я повторяюсь, я не могу тебя содержать, но умереть не дам! Так что ты хотела, девочка?
– Доброго дня, господин Норл Сич, – ответила Афра, – ты помнишь бородача, который был в баре три дня назад?
– Да, конечно, интересный парень, – воскликнул Норл. – Ты знаешь, его в космосе нашли, в астероидном поясе среди обломков корабля!
– Правда? – изумилась Афра, всплеснув руками. – А зовут его как?
– Миха, – сказал Норл. – Миха Лыч, сейчас он на адмов работает техником, подписал годовой контракт. А тебе зачем? Что, запала? – и залился смехом.
Афра улыбнулась и, как только хозяин бара успокоился, проговорила:
– Он очень похож на папу! Ты не заметил?
Норл задумался и воскликнул:
– Точно! А я все думаю, почему он мне показался знакомым… Так ты запала или просто интересуешься?
– Да я и сама не пойму…
– Ну, ты уже девочка взрослая, пора, – хихикая, говорил Норл, – и тебе уже пристроить свою попку под чей-то надежный… э-э-э… бочок! Ладно, я узнаю о нем все… Не раскисай, Афра.
Пока Афра соображала, что ей наговорил Сич, хозяин бара уже исчез. Дальше день пошел по накатанной. Таскание ящиков из подсобки, уборка посуды со столов, да и всякая остальная грязная работа, которую она обычно делала.
Когда около часа ночи в баре осталось всего с десяток поддатых посетителей, а Афра убрала разбитые стаканы и проходила мимо столика, ее за локоть грубо схватили:
– Эй, шорка! Давай отсоси прямо здесь, получишь 300 кредитов!
Такое было и раньше, но редко. Вот и сейчас Афра резко ударила свободной рукой в запястье парня, схватившего ее за руку, и пошла дальше. От стола, за которым сидело трое молодых парней, на вид им было не больше шестнадцати лет, донеслось:
– Ну ты, плесень коростная, еще пожалеешь! Будешь сама просить, чтоб тебе засунули не только в рот, а еще и бесплатно, грязная сучка!
Афра никогда не обращала внимания на пьяные выкрики, как и в этот раз, спокойно ушла. Но эта троица уже отметилась в других барах, затевала драки и приставала к молодым девицам, которых потом находили избитыми, а некоторых вообще не находили, но следов против них никаких не находилось, а может, просто не искали. Троица эта была типа золотая молодежь в России, детки торговцев со станции двое и один отпрыск торговца с планеты. Последнее время, почувствовав свою безнаказанность, совсем берега, как говорится, попутали. Всем им уже было по восемнадцать, и нейросети им установили буквально пару месяцев назад. Заводилой у этой троицы был Ферк, сын торговца с планеты, который торговал овощами по всей округе, скупая их у мелких фермеров, имел три малых транспортника и вдобавок еще и на станцию поставлял продукцию. Парни знали, что эта девка безродная, да еще и шор, и за ней никого нет. Вот и решили молодые отморозки наказать ее показательно для всех, как выразился Ферк, чтоб уважение имели к тем, кому суждено править безродными. Себя же они причисляли к знатным родам планеты, которые издавна правили простым людом. Все было сложно и в то же время просто, всегда кто-то кем-то правил. И как ни называй правительство – император, царь, президент, председатель ЦК КПСС, председатель совета министров, канцлер или вождь, шаман, да мало ли как обзывают правителя, – он всегда был на стороне своих личных интересов или правящей прослойки. Всегда так было и, скорей всего, еще долго так будет.