– А это средство, – я протянул ей второй флакон, намного больше первого, – служит для мытья головы. Наливаешь на ладонь и наносишь на мокрые волосы, взбиваешь пену и смываешь ее водой, волосы будут мягкими и блестящими.
– Алекс, – хрипло проговорила Алексия, – ты лучшее, что есть в моей жизни.
Мне стало как-то неловко, то же самое мне говорила Ильми. Я обнял Алексию и поцеловал ее в губы. Она как-то вся сразу обмякла и прижалась ко мне. С неохотой оторвавшись от ее губ, я поставил ларец на подоконник и предложил попробовать сделать несколько танцевальных движений.
Пришлось заново учить ее двигаться в ритме вальса, но она быстро вспомнила, и у нас стало неплохо получаться. Вальс – очень легкий танец и красивый, а вот с ее левой поврежденной рукой я пока не знал, что делать, можно было бы оставить и так, но тут я придумал.
– Алексия, а что если в левую руку взять шелковый небольшой платок? Ты, кстати, в чем завтра будешь одета?
– А вот не скажу, – засмеялась она и показала мне язык. – Я завтра всех буду удивлять, смотришь, стану законодательницей мод, или наоборот, на меня будут смотреть как на падшую женщину.
В это время раздались быстрые шаги, словно тот, кому они принадлежали, очень спешил, и в комнату ворвался Арн.
– Алекс, – закричал он с порога, – очень рад тебя видеть! Мое почтение, принцесса, – мимоходом поклонился он Алексии.
– Добрый день, ваше высочество, – склонил я голову в поклоне.
– Алекс, прекрати, какое ваше высочество, ты мне жизнь спас, побратался с моим братом, значит, ты и мне теперь брат. А какие между братьями могут быть сословные различия, или мне тоже начинать величать тебя принцем? – начал выговаривать он мне. Но потом сбился с серьезного тона и снова заулыбался. Потом он очень серьезно посмотрел на меня и, немного помолчав, продолжил: – Алекс, у меня к тебе очень большая просьба, я все не решался тебя об этом попросить, но дальше тянуть нет смысла.
Он снова замолчал на какое-то мгновение, а потом выпалил на одном дыхании:
– Алекс, возьми меня к себе в ученики, я готов выполнять любые поручения.
– Постой, Арн, в какие ученики? – оторопел я, Алексия тоже смотрела на принца, открыв рот.
– В любые, Алекс, хочу так же много знать, как и ты, да и вообще, сам посуди, Данис женится, я буду тут под ногами путаться лишним. Да я и так тут ничем не занимаюсь, болтаюсь целыми днями, сам себе занятия ищу. Скоро семнадцать лет исполнится, а я ничего не умею, – и он горестно развел руками.
Выслушав его скоропалительный спич, я задумался, а почему бы нет, пусть учится управлять, знакомится с технологиями, со временем будет помощник и мне, а в дальнейшем и Данису.
– Хорошо, Арн, я возьму тебя на обучение, но смотри, будет тяжело, не жалуйся.
– Спасибо, Алекс, я не подведу, – радостно заверил меня принц и тут же поспешил к выходу из комнаты, потом уже в дверях остановился.
– Пойду, сообщу Данису, – и он, уже почти скрывшись, снова вернулся. – Алекс, говорят, что возле столицы видели таргов, может, это домыслы, а может, и правда, – проговорил он и наконец убежал.
Мы с Алексией переглянулись.
– Странно, чего они тут бегают, а может, это не они? – повернулся я к принцессе. – Знаешь, я, наверное, все-таки проверю, – сообщил я ей и направился к выходу.
– Алекс, я с тобой, – и у меня за спиной зацокали каблучки, – только подожди чуть-чуть, я накину плащ.
– Я подожду тебя у входа, – проговорил я, оборачиваясь и не сбавляя шага. Выйдя из дворца, увидел невдалеке дежурившего кентийца, махнул ему рукой, подзывая. И когда он подошел, распорядился подать карету и приготовиться десятку выдвинуться за стены столицы. Когда появилась принцесса, помог ей сесть в карету, и мы не спеша поехали. В столице только главные улицы и несколько площадей были покрыты брусчаткой, а в основном обыкновенная земля, пусть и утрамбованная за сотни лет. Поэтому в особо дождливые годы раскисало так, что и телеги могли завязнуть. Но эта осень была, можно сказать, сухая, хоть верхний слой земли все равно раскис. Через неделю уже должны начаться заморозки.
Выехали из столицы и направились в сторону леса, находящегося на расстоянии километра.
Не успели проехать и двести метров, как закричали кентийцы. Я выглянул из кареты и увидел, как от леса отделились темные точки и стали быстро приближаться к нам. Направив в их сторону бинокль, я увидел, что это Алый и Кокетка. Пошарил биноклем по сторонам на всякий случай. Метров за десять до меня тарги с бега перешли на шаг, как я в них ни вглядывался, ничего особенного не заметил.
Алый, подойдя ближе, посмотрел мне в глаза, а потом, как всегда, ткнулся лбом мне в бедро. Кокетка лизнула мне руку и уставилась на Алексию, выглядывающую из кареты.
– Вы почему здесь? Что случилось? В замке тепло, сытно… Чего вы примчались? – вывалил я на них кучу вопросов. Как будто они тут же мне начнут отвечать, как бы не так, ведут себя спокойно и никакой тревоги или озабоченности не испытывают.
– Ну и что мне с вами делать? – продолжал я. – Вот брошу, в следующий раз будете знать, – открывая дверцу кареты, бурчал я. Тарги, как по команде, забрались внутрь кареты, лошади заволновались и тревожно заржали, но когда перестали видеть котов, успокоились. А кентийцы отъехали от нас подальше, и все равно их кони волновались и пытались встать на дыбы. Я заглянул в карету и понял, что мне там места уже нет.
– Тебе не будет страшно, если я поеду верхом и оставлю тебя с ними одну? – спросил я Алексию.
– Не знаю, – немного дрожащим голосом проговорила она, – а можно я с тобой?
– Хорошо, поедешь верхом, – решил я и подозвал сержанта.
– Сержант, пошли одного бойца вперед, пусть дома затопят камин в библиотеке и приготовят горячего взвару и немного вишневого ликеру, да, и освободи двух коней. Я и принцесса поедем верхом, поместиться в карете вместе с таргами невозможно, а одна она боится. И извинись перед воинами от моего имени.
Подвели двух коней, я помог принцессе сесть на одного, на второго вскочил сам, и мы тронулись в обратный путь. Я ехал рядом с Алексией и ломал голову, почему котов только двое. Но так ничего и не придумав, принялся развлекать Алексию, отвлекая ее от сырого холодного ветра, периодически спрашивая ее, не замерзла ли она.
Приехав домой, потащил ее в библиотеку, где, усадив в кресло у камина, налил ей рюмку вишневого ликера и заставил выпить все и залпом. Потом заставил ее пить горячий взвар с настойкой из трав, а сам, сняв с нее сапожки, принялся растирать ее ноги. Мне только не хватало, чтобы она простыла и заболела.
После ликера она раскраснелась, а когда выпила взвар, на верхней губе появились капельки пота. Ну вот и хорошо, подумал я, растирая ей ноги, она, правда, мне мешала, все порываясь меня поцеловать. Тарги лежали тут же, растянувшись у камина. Конечно, появившиеся хищники устроили переполох в доме. Но я быстро погасил панику, сказав, что они никого не тронут, и если кто не сможет работать, пусть уходит. Народ, хоть и бледный, но свои обязанности принялся выполнять, платил я хорошо, а жил в доме очень редко. Так что выгоды были налицо.
После того как я растер ступни ног Алексии, я надел ей теплые носки и сапожки, потом провел ее по дому, знакомя с его убранством.
– Вот смотри, – говорил я ей, – это мои комнаты: спальня, ванная, кабинет и библиотека, а это твоя спальня, ванная, комната служанки, комната, где ты сможешь принимать своих гостей и подружек.
Приведя ее на следующий этаж, показал детские спальни для мальчиков и для девочек. Игровые комнаты, комнаты кормилиц и нянечек. Показал и гостевые, и помещения для слуг. В общем, все, кроме подвала и хозяйственных построек, а также бани на улице.
– А ты что, со мной спать не будешь? – спросила она после экскурсии.
– С чего ты так решила? – опешил я.
– А зачем тогда две спальни?
– Хм-м… ну мало ли, вдруг ты со мной поскандалишь и решишь спать одна.
– Я… я… да я никогда с тобой скандалить не буду, Алекс. Скажи, а когда я наконец увижу Виктора? Я так по нему соскучилась. Кто придумал все эти условности?
Я погладил ее по голове.