– Господин, вы не волнуйтесь, все вещи вычищены и постираны, – проговорил продавец, но я уже выходил из лавки.
«Но ведь говорят, что в жертву приносят только животных, людей же, кто не готов принять религию сингов, изгоняют», – думал я по дороге. Нет, надо будет все шить новое, чтобы ничего не напоминало о том, чья это может быть одежда.
На постоялом дворе я проскользнул на второй этаж и, постучав в дверь, окликнул Ивасту. Дверь открылась, и меня впустили.
– Вот примерь, и надо быстро наведаться в мастерские, где шьют одежду, – проговорил я, передавая девушке платье. Когда она вышла, одевшись, видно было, что платье немного широковато для нее, ну да сейчас других вариантов не было.
Пройдя по городу, мы нашли швейную мастерскую, и я предоставил Ивасте полную свободу действий. Она что-то обсуждала с хозяйкой, пока ее обмеряли, а та что-то записывала. После чего хозяйка обратилась ко мне, назвала сумму в десять серебряных монет и сообщила, что все будет готово в течение двух дней. Меня это вполне устраивало, и я выплатил половину денег в качестве задатка. Девушка еще прикупила какие-то женские нижние юбки, и мы отправились с Ивастой обратно на постоялый двор. По дороге пришлось еще зайти в сапожную мастерскую, где удалось даже купить почти готовые мягкие туфли и заказать ей легкие сапожки. Мы подождали час, пока туфли еще немного подогнали, и Иваста их сразу надела. После чего мы направились к себе. Вечерело, и за делами обед мы прозевали, есть уже хотелось основательно, и мы поспешили на постоялый двор.
Неприятности начались, едва мы прошли пару кварталов. Вдруг дорогу нам преградили двое жрецов в багряных одеждах, сзади тоже послышались шаги, и, оглянувшись, я увидел двоих из тех, с кем уже имел возможность столкнуться на рынке. Подтолкнув девушку к ограде какого-то дома и прикрыв ее спиной, я приготовился к драке.
– Смычка религии и воров, как мило… – усмехнулся я, вынимая меч из ножен.
– Ты оскорбил наших адептов, – проговорил один из багряных, – придется очень сильно извиниться.
И тут я заметил, что на груди тех, с кем столкнулся на рынке, тоже был небольшой багряный знак с той рожей, что видел на столбах, ограждающих серый лес. В руках багряных жрецов тоже появились мечи, и было видно, что они не новички в обращении с оружием; у тех, что сзади, были кинжалы, тоже не малой величины.
– Стой смирно и молчи, не пытайся мне помочь, – попросил я Ивасту, потому что видел, как сверкали ее глаза и раздувались ноздри, понял, что может вмешаться и интуитивно была готова к трансформации.
Изобразив, что хочу напасть на адептов с кинжалами, даже сделав шаг в их сторону, я вдруг изменил направление движения и ударил одного из багряных жрецов. Тот был начеку и попытался плоскостью меча отвести удар, только вот он не знал, что его железка, которую он по ошибке считал мечом, для меня не преграда. Звякнуло перерубленное лезвие меча и упало под ноги, а сам багряный, словно запнувшись, сделал несколько неуверенных шагов и упал в пыль. Еще никто ничего не понял, а я атаковал второго, немного вывернул кисть и располосовал ему грудь, а потом обратным движением рассек горло.
Воры, или кто они там были, соображали быстрей жрецов и, увидев, как я расправился с ними, попытались удрать. Но я не собирался оставлять свидетелей, поэтому, выхватив кинжал, бросил его, попав одному в спину, а второго я просто догнал и зарубил. Возвращаясь, вынул из тела упавшего бандита кинжал и немного подправил свою работу. Оглянулся вокруг, вроде бы никто ничего не видел, да и все произошло очень быстро, а мы не сильно шумели. Будем надеяться, что нас никто не видел, а если видел, то не обратил внимания.
– А теперь бежим, только не топай, – сказал я Ивасте, и мы припустили на постоялый двор. В помещение обеденного зала мы вошли спокойно, успев отдышаться после бега. Народ заправлялся спиртным, и на нас почти не обратили внимания. Отправив Ивасту в комнату, я остановился заказать ужин. На постоялом дворе народа прибавилось. Как понял по разговорам окружающих, это был купец, прибывший на одном из кораблей, и его люди. Он искал перевозчиков и охрану для дальнейшего движения в глубь королевства. Я осмотрел народ и, заказав ужин, поднялся в комнату.
Эту ночь на полу пришлось спать мне. Кинув под голову рюкзак и укрывшись камзолом, я попытался заснуть, что мне с трудом, но удалось. Утром встал рано, все-таки спать на ровной гладкой поверхности не очень удобно. Немного размяв мышцы и умывшись, спустился в зал и попросил подать травяного отвара покрепче, чтобы взбодриться. Прихлебывая горячий отвар, стал обдумывать порядок дел, которые надо совершить.
Конечно, превращение волчицы в девушку нарушило мои планы и увеличило время пребывания в городке. Да и вчерашняя схватка со жрецами и ворами тоже в мои планы не входила. Хотел тихо найти корабль и отправиться на нем в сторону северных территорий. Теперь корабль пойду искать только завтра, после того как заберу одежду Ивасты. А там неизвестно, сколько придется еще искать и ждать подходящее судно, хотя в принципе можно и на перекладных добираться, нигде долго не задерживаясь, чтобы не мозолить глаза.
* * *
– Позови мне старшего надзирающего, – приказал слуге Кьюз Барч, главный жрец города. Он был раздражен уже с утра из-за дошедших до него слухов о том, что в городе видели человека с волком-оборотнем. И по всей вероятности, оборотень был из «проклятого» леса; если это так, ему тоже придется отвечать перед инспекторами из столицы. А что он мог сделать, в его распоряжении всего двадцать младших жрецов да десяток адептов, а кроме того, в его обязанности не входит контролировать еще и лес.
«Все это довольно плохо, просто потому, что понаедут проверяющие, и начнется», – почему плохо, додумать он не успел, в дверь постучали.
– Разрешите войти, вашество? – спросил после стука в дверь старший надзирающий, маленького роста неказистый человек с постоянно бегающими глазками, огромным носом, потными руками и неприятным запахом изо рта. Главному жрецу старший надзирающий был очень неприятен, но сделать он ничего не мог, в столице у этого надзирающего были очень большие связи. Приходилось терпеть и ждать случая, когда можно его будет подставить и убрать от себя.
– Входи, Ториль, можешь присесть, – указал Барч на одно из кресел у резного лакированного стола, за которым Барч и сидел. – Что ты знаешь о человеке с волком-оборотнем, пришедшием пару дней назад в город?
– Э-э-э… – промямлил тот растерянно, при этом бледнея.
– Так понимаю, ничего, – усмехнулся главный жрец города Барч, встал, прошелся по комнате и остановился перед Торилем, покачиваясь с пятки на носок. – А чем, интересно, ты занимаешься, что об этом я узнаю совершенно от посторонних людей, а тот, кто обязан мне об этом докладывать, сам ничего не знает?
– Я тут вот болел немного, – еле слышно пробормотал надзирающий.
– А может, ты в очередной раз был у любовницы и забросил все дела по службе? – нависая над подчиненным, все больше распалялся Барч. В это самое время в дверь снова постучали, и заглянувший секретарь сообщил, что принесли записку от начальника стражи города.
– Давай ее сюда, – недовольно сказал жрец, со злостью глядя на секретаря, который прервал выволочку надзирающего. Приняв записку, он развернул ее и, прочитав, еще больше распалился.
– Ты… ты об этом тоже ничего не знаешь? – Барч стал тыкать в лицо надзирающему листом бумаги. Кинув лист перед подчиненным, чтобы тот прочитал, он упал в кресло. Теперь уже точно не избежать проверки из столицы. Давно такого не случалось, чтобы убивали жрецов Урху. Бывало, что умирали с перепою или тонули, будучи пьяными, упав в сточную канаву. Но вот убийств не было лет десять.
Ториль, прочитав записку, покрылся холодным потом, тут и его родственник, служивший секретарем верховного жреца, мог не спасти. Ему запросто могут вменить несоответствие должности и небрежность по службе, и тогда его засунут на самый низ. А потеряв нынешнюю должность, он будет вечно служить младшим жрецом, проповедовать на рынках и возиться с адептами. Подумав об этом, Ториль почувствовал, как волосы на голове у него зашевелились, а по спине потек холодный липкий пот. Непроизвольно он соскользнул с кресла, в котором сидел, на колени и пополз, стеная и моля прощения, к старшему жрецу.