– Присаживайтесь, Грен, – указал верховный жрец на кресло и, когда тот сел, продолжил: – Вы уже искали принца и пока безрезультатно. Думаю, поиски надо расширить и в соседних государствах. У вас есть для этого люди?
– Да, ваше преосвященство, люди есть.
– Это хорошо, но есть один нюанс в поиске принца, он ведь может нам очень сильно помешать в нашей службе Урху, взойдя на трон… Вы не находите?
– Я думаю, что в этом случае его надо нейтрализовать, – проговорил магистр. Он не один год знал верховного и мог говорить открыто.
– Что же, я разделяю ваше мнение, может, нам отправить принца на остров с главным алтарем церкви, пусть он приобщится к благодати? Как вы думаете?
– Хм-м, думаю, вы во всем правы, ваше преосвященство.
– Что же, дополнительную сумму на поиски принца получите у казначея. Я больше не задерживаю вас, дорогой Грен.
Когда за магистром уже закрывалась дверь, Ванор спокойно выдохнул и произнес:
– Да, магистр, возьмите к себе моего Верта. Пора парню принимать участие в жизни ордена…
Вертер был сыном верховного жреца, рожденным вне брака, от местной гулящей девки. Нет, она не зарабатывала продажей тела, просто была такая тупая, что это даже не приходило ей в голову. Но была довольно смазлива, имела великолепное тело и была довольно безотказна. И в свою бытность Ванор, в то время мелкий служащий порта, часто обращался к ее услугам, а Кармина, так звали девицу, надеялась на то, что он возьмет ее замуж, и позволяла ему все. Но Ванор все тянул, и даже когда родился сын, он не спешил делать предложение. Все разрешилось довольно просто: Кармину в один из вечеров зарезал пьяный матрос, что его не устроило, чем она ему не угодила, неизвестно, и мальчишка, которому шел третий год, остался совсем один. В то время Ванор жил еще со своей матерью и, сжалившись, принес мальчишку домой, тем более пацан был на него похож как две капли воды. Так он и прижился, а когда Ванор стал подниматься по карьерной лестнице новой религии, он дал парню, к которому привязался, хорошее образование и считал его своим наследником. А теперь он учил его, объяснял поведение своих помощников и заместителей, посвящал в интриги, которые вились вокруг него. Вот и решил: пусть послужит в ордене, почувствует власть над людьми, закалится душой. Ванор подошел к столу и налил себе в бокал разбавленного вина, отпив глоток, посмотрел в окно.
«Слово сказано, отступать некуда, главное, что он не озвучил пожелание лишить жизни принца, а магистр все понял правильно. Уже не первый раз он получает такие деликатные задания и всегда их аккуратно выполняет», – думал верховный жрец, задумчиво глядя вдаль. А отправить на остров с главным алтарем тоже идея неплохая, верховный не знал конкретно, что там происходит с новыми адептами и паломниками. Сам он там никогда не был, но по рассказам жрецов, которые сопровождали всех желающих посетить главный алтарь, некоторые оставались на острове, словно их что-то не отпускало, у некоторых начиналось помутнение разума, которое не проходило, даже когда они возвращались. Остальные же оставались такими же, как и были. В какое-то время на остров стали отправлять и ярых противников Урху, и приверженцев старой религии. Эти, только сойдя с корабля, сами отправлялись в пещеру с алтарем, гора была изъедена ходами и переходами, словно сыр, и больше их никто не видел. Что с ними происходило, никто не знает, и куда они девались – тоже. Ему надо обязательно побывать на острове, чтобы стать обладателем всех таинств. Но он постоянно оттягивал посещение острова, опасаясь сам не зная чего.
* * *
Утро было пасмурным, темные облака нависали низко-низко и, казалось, вот-вот упадут на землю, в воздухе пахло дождем. Соседи, с которыми вместе коротали ночь, быстро собрались и отправились в путь. Мы тоже не стали задерживаться, но постарались выехать позже, чтобы купец и его старший охранник каравана не видели, что мы изменили маршрут и двинулись не к городу, а в сторону от него. Пока пришлось двигаться вслед каравану, а на ближайшей развилке уйти в сторону, все дальше удаляясь от моря.
Дождь нас застал в поле. Лес, где мы могли бы укрыться, виднелся вдалеке. Хорошо хоть, дождь начался мелкими редкими каплями, и мы, подгоняя коней, бросились под защиту леса, чтобы не промокнуть насквозь. Мы бы успели, но гнать лошадей в галоп я не рискнул, полагая, что Иваста просто свалится во время скачки, и тогда мы уж точно не успеем спрятаться под деревьями. Ливень застал нас метров за двести от леса, и хлынувшие потоки воды моментально вымочили нас с головы до ног. Небо еще больше потемнело, и создавалось впечатление, что наступил поздний вечер. Пространство вокруг освещалось только сверкающими изредка молниями. Поднялся ураганный ветер, бросая в лицо холодные струи дождя. Наконец мы достигли леса и, спешившись, стали в него углубляться. Здесь уже не так свирепствовал ветер, и пусть и не очень хорошо, но от дождя закрывали деревья. Остановились мы под раскидистой кроной дуба, которая была настолько густая, что земля под дубом оставалась абсолютно сухой. Дождь постепенно стал стихать и, наконец, прекратился совсем. Я с трудом насобирал более или менее сухого валежника и попытался разжечь костер. С трудом, но это мне все-таки удалось, поначалу горел он нехотя, но постепенно разгорелся, и от него потянуло теплом. Я стал стягивать с себя мокрую одежду и развешивать на воткнутые вокруг костра палки. Ивасте тоже предложил сменить мокрую одежду на сухую и отвернулся, пока она переодевалась.
– Наверное, придется нам сегодня заночевать здесь, – проговорил я.
Достав из мешка припасы, начали готовить ужин. Ночь прошла спокойно, если не считать того, что среди ночи Иваста стала плакать, прижавшись ко мне во сне.
– Спи, спи, – прошептал я ей на ухо, – все хорошо.
И она, еще раз всхлипнув, затихла и сонно засопела. Утро было таким же хмурым и ненастным, как и предыдущее, но дождя все-таки не было. Быстро перекусив, мы снова оделись в высохшую одежду и отправились в путь. Почти у самой кромки леса послышался шум, и, замерев на минуту, я различил голоса.
– Отпустите меня, не смейте меня трогать, – вдруг совсем неожиданно раздалось впереди.
Я дал отмашку, чтобы Иваста оставалась на месте, а сам осторожно двинулся вперед, очень хотелось посмотреть, что же там происходит. А крики и угрозы все продолжались, и чем ближе я подбирался, тем громче они были слышны.
– А ну заткнись! – И затем послышался звук удара. На какое-то время все стихло.
– Вы об этом еще пожалеете, развяжите мне руки и узнаете, как нападать на добропорядочных граждан.
– Может, тебе и меч в руки дать, чтобы нам сподручней все узнавать было? – раздался хохот нескольких человек.
Я осторожно раздвинул ветки куста, скрывающего от меня происходящее. На небольшой поляне несколько личностей, заросших бородами до самых глаз, окружили молодого парня, привязанного к дереву. Дубины в руках личностей и обноски, в которые они были одеты, не оставляли никаких сомнений о роде их деятельности. Лишь один из них был одет в толстую кожаную бронь с нашитыми на нее бронзовыми бляшками. Да в руках у него была тяжелая кавалерийская шпага. Скорей всего, это и было оружие парня. Парень же был одет в добротный камзол с красивой вышивкой и белую рубашку с кружевным воротником. Такой должен бы передвигаться с отрядом охраны, а его почему-то захватили четверо обычных мужиков, почти безоружных.
– Муслин, посмотри, что я нашел!
И я увидел еще пятого члена банды, до этого мной не замеченного, он в этот момент рылся в сумках, притороченных на коне, принадлежащем, скорей всего, парню.
– Золото, тут его много, – добавил он, потрясая увесистым кошелем и радостно скалясь.
– Ну вот, а ты говорил нет ничего, а мы нашли, – и разбойник, к которому обращались, как-то беззлобно дал пощечину связанному парню.