А по виду допрашивающего и так было видно, что его очень заинтересовало перемещение по коротким дорогам. И он попытается любыми способами это прояснить, а что я или мои попутчики об этом знаем… Да ничего. Вел-то нас Тариэль… Кстати, куда он пропал? В то, что сбежал, не верилось, он не трус, значит, что-то пытается предпринять. «Пусть боги даруют ему силы, – мысленно повторил я ставшее привычным пожелание. – Как там мои попутчики, интересно?..» – это было последнее, что я подумал, напряжение нескольких последних часов вымотало меня совершенно, и я заснул.
Во сне ко мне снова пришла Зея в образе моей первой жены; она нагло уселась ко мне на кровать, подобрав под себя ноги – так часто сидела Надя, – и молча стала меня рассматривать.
– Что, Саша, никак не освоишь наследие Таруса? Ладно, я тебе помогу немного, но только немного, не так кардинально, как ты обещал полковнику, – она помолчала. – Но страху ты сможешь нагнать хорошего. А вообще ты молодец, не теряешься и не пугаешься, решения можешь принимать и ответственность брать на себя. В общем, достойный кандидат. Но ты сильно не переживай, без твоего согласия ничего не произойдет, да и будет это очень даже не скоро.
Она наклонилась и поцеловала меня в лоб.
– Знаешь, я пойду. Когда надо будет, я все расскажу: и что надо делать, и как желательно. Да, ты плохого о Тариэле не думай, он сейчас и занимается вашим вопросом, думаю, вы сами скоро об этом узнаете, – и она, как всегда внезапно, пропала.
«Вот как всегда, ни здравствуй при встрече, ни до свидания при расставании», – мелькнуло в голове, и я перевернулся на другой бок.
Глава одиннадцатая
Генеральный секретарь партии большевиков и одновременно президент АСР стоял у окна, и мрачные мысли наполняли его голову. Он прекрасно понимал, что военный коммунизм давно себя изжил и надо все менять, или все рухнет в одночасье. Но как, когда вся страна, все республики работают только на ВПК. Двести с лишним лет после революции делаются винтовки, автоматы, танки и другие средства обороны и нападения, устаревшие образцы раздаются сателлитам, а на их место складируются новые и новые. А народу тоже ведь надоело постоянно ходить «строем», он ведь понимает, что никто не собирается на АСР нападать, и ему хочется нормальной жизни, спокойно просыпаться по утрам, а не вскакивать под гимн и не орать его вместе с радио или ТВ. А не будешь орать, смотришь, какой-то доброхот и доложит о тебе, а там можешь и в тайгу поехать, как неблагонадежный. Хочется в магазине спокойно покупать продукты и другие товары, а не по талонам, толкаясь в очередях. Да много чего народ не хочет и много чего хочет, и недовольство уже давно переполнило чашу терпения.
– Хм-м, – вдруг прозвучал за спиной президента женский голос, – господин президент, уделите мне пару минут.
Генеральный секретарь и одновременно президент резко повернулся и уставился на молодую, приятной наружности незнакомку.
– Кто вы и как здесь очутились? – спросил он секретаря, ведь дал же указание ни с кем не соединять и никого не впускать.
– Господин президент, – усмехнулась посетительница, – лучше бы вы предложили даме присесть, а времени я у вас много не займу. Как к вам лучше обращаться? Господин генеральный секретарь или господин президент?
– Лучше, конечно, ко мне обращаться товарищ, а президент или генеральный секретарь – тут уж по выбору.
– Давайте я буду к вам обращаться Лев Давидович… Так звали и вашего дальнего родственника, организатора государства, и вас тоже.
– Да, так будет лучше, – пробормотал президент, высокий, с седыми висками и довольно сильный мужчина в свои пятьдесят лет. – Прошу вас, присаживайтесь, – указал он на кресло у стола. Он сам не понимал, почему так себя ведет вместо того, чтобы просто выгнать даму и уволить секретаря, ведь даже если его внезапно прихватил понос, он должен был оставить замену.
– Знаете, Лев Давидович, я вами очень недовольна, вы нарушаете наши договоренности. В кои веки мы решили воспользоваться предложенным вами проходом, и на тебе. Наших людей тут же задерживают, помещают неизвестно где и пытаются расспросить, хорошо хоть пока без применения силы… Объяснитесь.
– Простите, но я вас вижу первый раз и никогда ни о чем с вами не договаривался, – возмутился хозяин кабинета.
– Вы да, а вот ваши предки договаривались, и договор бессрочный.
– Какой договор, о чем вы?
– Хм-м, вы разве, заступая на пост, не ознакомились с перечнем документов, которые должны изучить в первую очередь?
И тут Лев Давидович вспомнил, что да – он просматривал и документы изучал, может, что и пропустил при вступлении в должность, тогда такая неразбериха была.
– Не могли бы вы попросить секретаря принести документ номер 01 дробь 153, от 2 июля 1939 года.
И женщина села в кресле чуть свободней.
Президент проговорил в селектор указание, гадая, откуда взялась эта дама и почему ее интересуют документы такой старины.
– Вы не могли бы представиться, в свою очередь, – попросил президент, робея словно школьник перед учителем. Он не мог понять, почему с ним это происходит, почему он теряется перед этой молодой наглой особой, почему ему кажется, что поведи себя с ней по-другому – и может произойти непоправимое. Что конкретно – не ясно, но что-то страшное. Это его сильно раздражало и напрягало, ему, хозяину одной шестой части планеты, выговаривают, как нашкодившему подростку.
Договор искали долго, как оказалось, его запихнули в архив к документам на уничтожение, как утративший силу. И когда его принесли, Лев Давидович принялся его изучать. Но то, что там было написано, его повергло в шок, и он вспомнил, что нигде, никогда он не встречал пояснения, как войска АСР попали в Европу, при этом в самые стратегически важные точки. Там что, все жители и народы все это время, пока шли войска, жили с закрытыми ушами и глазами? А в договоре говорилось, что войскам предоставят возможность попасть в эти точки в любое время. Но за это АСР предоставляет проход по своей территории из точки А в точку Б людям и животным бессрочно. К договору прилагалась карта, на которой и были отмечены точки. И тут президент взбрыкнул.
– Да кому нужна эта писулька, ее давно в утиль надо сдать. Судя по тому, как вы появились, то и в архив могли подсунуть этот договор.
– Я так понимаю, вы хотите его расторгнуть, – улыбнулась женщина, которая так и не представилась, – значит, мы можем все отыграть обратно, а я считала вас более умным, но, видимо, ошиблась. Не хотелось, но придется устроить демонстрацию, – проговорила дама и растаяла в воздухе, оставив лишь очаровательный аромат духов.
Президент и генеральный секретарь долго сидел, задумавшись, потом подошел к небольшому бару, достал бутылку коньяка и набулькал себе в хрустальный бокал золотистого напитка. Не став закусывать, он вернулся к столу, и взгляд его упал на договор. В сердцах схватив бумагу, он вдруг попытался ее разорвать, но у него ничего не вышло, руки скользили по документу. Он уже подумал приказать, чтобы принесли ножницы, как в этот самый момент раздался звонок личного телефона. В раздражении президент схватил его.
– Ну, что еще? – проорал он в трубку.
– Прошу прощения, товарищ президент, произошло нападение на ракетную базу номер тринадцать-бис двадцать пять.
– Как, какое нападение, кто посмел, как произошло? – уже тихо спросил он в телефон и покрылся потом.
Оказалось, что нападавшие появились словно из ниоткуда, они вдруг оказались внутри охранного периметра и уже начали минировать входы в центр управления пусками ракет, как так же неизвестно откуда появилось подразделение «Миражей», и нападавшие были практически все уничтожены, нескольких удалось взять живыми. Президент вытер холодный пот.
– Подробный доклад командира базы, командира охраны, дежурного звена базы и командира «Миражей», а также листы допросов задержанных, срочно все на три часа. – Трясущимися руками он положил трубку телефона и, упав в кресло, прикрыл глаза.