– Так я же не сражался, что я расскажу, мне нечего говорить, – вскочил Ирвин.
– Успокойся и сядь.
И когда он сел, я, продолжил:
– Так и скажи, что стоял с мечом в руке и смотрел, как бились те, кто остался верен богине. А ты просто не решился на тот момент убивать своих подданных, ведь большинство призвали насильно, хорошие они или плохие, но это твои подданные. Что ты видел, что удача в бою на нашей стороне, да и не пускали тебя стоящие рядом дворяне. Примерно так скажи, что будут послабления в налогах и что надо всем вместе поднимать страну. Почаще упоминай о том, что только с ними вместе вы все сможете, только с ними, с простыми людьми, которые остались верны не только богине, но и династии. Вот как-то так. Если найдешь правильные слова, то подданные тебя будут любить на первых порах только за это, а потом уж как поведешь себя и в зависимости от того, какую экономическую политику королевства будешь вести.
Ирвин сидел какое-то время задумчивый, затем резко встал и повернулся ко мне.
– Я тебя понял, Алекс, ты, как всегда, прав, надо что-то сказать людям. Пойду, подумаю. Надеюсь, ты не откажешься посмотреть, что у меня получится. Да и что такое экономическая политика?
– Конечно, ваше высочество, обращайтесь. А экономическая политика – это совокупность экономических законов, принятых тобой и твоими чиновниками.
Ирвин сморщился, как будто у него во рту лимон. Думаю, он не понял, что я ему пояснил, но переспрашивать не стал, чтобы я его вообще за бестолочь не принял.
– Алекс, ну я же просил не звать меня так. Я для тебя на все времена Ирвин, или мне по приезде издать об этом указ?
– Все, все, все, – поспешил я отбояриться, – теперь ты для меня только Ирвин.
И я засмеялся.
Принц махнул рукой и быстро скрылся в надстройке корабля.
– Куда это он побежал? – удивленно спросил появившийся де Моль. – Буркнул что-то типа привет и даже не глянул.
– Побежал речь готовить, – ответил я на его вопрос.
– Какую речь?
– Подданным, перед коронацией.
– Ну, слава богине, а то уже устал ему объяснять, что королем не враз становятся и все со временем ему будет ясно. Хм-м, Алекс, это ты его надоумил? Склоняю голову… И почему никто раньше это ему не предложил? Аха-ха-ха, – засмеялся маркиз. – Теперь он тебя замучает вопросами, правильно или нет он написал, как это звучит и не надо ли что подправить.
– Ну да, хоть не будет пугать всех своим мрачным видом. У меня много идей, чтобы занять его на все время пути, – усмехнулся я.
Теперь принц или сидел в каюте, или ходил по палубе, размахивая руками, словно что-то кому-то доказывал. И через каждые пять минут прибегал ко мне посоветоваться. Наконец мне это надоело, я забрал бумагу с текстом и сам в течение половины дня набросал его речь. Старался писать без пафоса, так, словно он разговаривает со своими друзьями: доходчиво, просто, без вычурных выражений и сравнений. После чего показал речь Ирвину, да и многие, кто плыл с нами на одном корабле, смогли хоть немного ее прочитать.
Некоторые пожали плечами, просто на их памяти никогда не было, чтобы король говорил с чернью; другие начали указывать как раз на то, что это слишком простая речь, нет красивых оборотов и прочего. Принц тоже долго вертел бумагу в руках, наверное, не решаясь забраковать речь. Лишь один де Моль, прочитав, хмыкнул.
– А что, хорошо написано, просто и доходчиво, народ поймет, да все поймут, не сомневайтесь, ваше высочество, – сказал он.
Наверное, и Иваста ему то же самое наговорила, потому что принц последующие дни усердно учил текст. Парень он был неглупый, сообразительный и, надо заметить, все схватывал на лету. Однажды в разговоре я как-то заметил, что надо бы ему завести себе друга, который всегда будет говорить ему правду в глаза, ведь власть развращает, и со временем ему будет казаться, что он непогрешим. Вот и нужен тот, кто сможет одернуть тебя, указать на неправильность принятых решений. Ирвин надолго задумался, а потом сказал:
– У меня уже есть такой друг, это Иваста, – и усмехнулся. – Никогда не промолчит, всегда скажет, если что неправильно делаю или говорю.
Я пожал плечами.
– Сам смотри, тут я ни в чем не могу помочь.
Наше плавание подходило к концу, корабли стали входить в небольшую удобную бухту. Все, кроме моего судна, стали подходить к причалу и швартоваться. Мой корабль остался на рейде, направив пушки на город, мало ли что. Пушки после битвы снова пришлось поднимать на корабль и устанавливать на другие лафеты. Мы ведь не знали, что происходит в городе. Ходили слухи, что города захватывают приверженцы богини, но так ли это, подтверждения не было.
В первую очередь выгрузились мои штуцерники и гвардейцы, они взяли в кольцо принца и нас. После чего мы шагом проследовали к королевскому дворцу. Идти, по рассказам, было не близко, но так как никто не знал, что прибыл будущий король, нас никто и не встречал, да и было ли кому встретить – тоже не ясно.
Вдруг из ближайших улиц, перпендикулярных к той, по которой двигалась наша кавалькада, стали выскакивать огромные волки и окружать нашу процессию еще одним кольцом. Так мы и шли – принц и все его приближенные, потом кольцо охраны из моих гвардейцев и наружное кольцо из волков-оборотней. Улица, по которой шли, была, видать, недавно убрана, я заметил, что в столице вообще была относительная чистота. Встречающиеся прохожие и просто зеваки снимали головные уборы и кланялись. Перед самым входом во дворец стоял почетный караул, все-таки успели доложить о прибытии принца. А встречал его… Кто бы мог подумать… Киреш Волд, отец Ивасты и мой старый знакомый, предводитель рода ликантропов. Он сдержанно поклонился принцу.
– Ваше величество, – обратился он к принцу, – мы очень рады вашему приезду, все подготовлено и во дворце, и в столице. Подробный доклад будет позже, а сейчас прошу вас и ваших сопровождающих пройти во дворец.
И он посторонился, пропуская принца и нас в здание.
– Кто это, кто это? – раздавались заинтересованные вопросы от чиновников герцога или уже короля.
– Это мой отец, – с гордостью проговорила Иваста и с этими словами обняла Киреша.
Мы прошли, ведомые принцем, в кабинет его отца, Ирвин оглядел его и вздохнул.
– Друзья, – проговорил он, – все вопросы завтра, после моей речи подданным.
– Вы найдете, где разместить людей? – спросил он, обращаясь к Кирешу.
– Да, ваше величество, мы подготовили все комнаты во дворце к вашему приезду: и ваши покои, и гостевые комнаты.
– В таком случае помогите разместить моих гостей.
– Будет исполнено. Господа, прошу следовать за мной, – и Волд, окруженный толпой чиновников, вышел из кабинета, остался только близкий круг.
– Маркиз, надо бы не затягивать с коронацией, постарайтесь провести ее как можно скорей, – попросил он де Моля.
– Не переживайте, ваше высочество, устроим все как можно быстрей, народ устал от безвластия и дурного правления отщепенцев, надо только определиться с порядком и последовательностью действия и его стоимостью.
В это время вернулся Волд.
– Ваше величество, сейчас ваших людей размещают. Какие будут указания?
– Скажите, уважаемый, вы не в курсе, в каком состоянии королевская казна?
– То, что мы свезли из храмов Урху, столицы и близлежащих городов, составляет пятьдесят миллионов триста восемдесят тысяч золотых систерциев, это не считая драгоценностей и других дорогостоящих вещей и ценностей.
– Сколько-сколько? – переспросил принц, вытаращив глаза, да и остальные были шокированы суммой. Киреш опять повторил сумму, находившуюся в казне дворца. Принц помолчал, наверное, не зная, что сказать.
– Откуда столько? – спросил он.
– Ваше величество, отщепенцы грабили всех и свозили все в храмы. Из восьми герцогов осталось только двое, остальных уничтожили вместе с семьями и родственниками, из другой аристократии остались единицы. А мы очень быстро захватили их, можно сказать врасплох, они не успели ни убежать, ни спрятать или вывезти ценности. Мы еще не все подсчитали, но сейчас свободно более ста двадцати крупных ленов, и пока неизвестно, сколько мелких.