«Ну, погоди, любимый, – думала она, – завтра ты увидишь свою жену во всем великолепии, и я постараюсь сделать так, что ты больше никогда не захочешь уезжать». И она засмеялась этим мыслям, легко и весело, словно снова была пятнадцатилетней девчонкой.
В дверь кабинета постучали, и, когда она разрешила войти, заглянул Виктор, высокий четырнадцатилетний подросток, очень красивый и сильный, весь в отца.
– Сынок, заходи скорей, у меня потрясающая новость. Отец вернулся и завтра будет здесь, скажи сестрам, что надо будет подготовиться, я дам распоряжение гувернанткам, а ты тоже подготовься и соберись.
– Хорошо, мама, – радостно проговорил Вик, или Виктор, как его звал Алекс, развернулся и выбежал в дверь.
Алексия посмотрела ему вслед и вздохнула.
«Как жаль, что это не я его родила, какой бы был император… Ну ничего, девочки тоже красавицы, каких не найдешь больше нигде, а умницы какие. Ладно, надо продумать, в чем завтра встречу своего мужа…»
И императрица, загадочно улыбаясь, снова погрузилась в мысли.
Эпилог второй
Вот я и дома… Уже целую неделю, а все равно словно только приехал. Вот сижу и вспоминаю мысленно, как меня встретили. Алексия, конечно, та еще штучка, а ведь как красива, да и умна она. Когда коляска подкатила к парадному крыльцу, на нем скромно стояла моя жена, в окружении наших детей. Такой красивой я ее еще не видел, а может, просто соскучился, нет-нет – точно, ее красота меня не то что поражала, она просто сводила с ума, а наряд сразу же наводил на греховные мысли. Платье из светло-зеленого шелка с декольте, которое не только демонстрировало, но и подчеркивало немаленькую грудь, а этот разрез до бедра, просвечивающая гладкая, нежная кожа… Я просто не мог отвести от нее глаз.
– Здравствуй, мой любимый муж, – проговорила она и склонила голову в поклоне. – Дети, поздоровайтесь с отцом.
И на меня налетела радостно вопящая гурьба. Мы так и шли по коридорам дворца, Алексия держала меня под руку, а вокруг прыгали наши дети, вернее прыгали девчонки. Виктор степенно шел рядом с нами и снисходительно взирал на гомонящую малышню. А потом была ночь… но это уже личное, и выносить это на обсуждение я не хочу, просто до утра мы так и не заснули.
На следующий день Алексия с припухшими от поцелуев губами, но со счастливым вглядом принимала послов. Ну что сказать, удивило послов многое, у них этого пока нет, поэтому думаю, что торговля будет у нас выгодная. Во-первых, затоварка нам не грозит, и у нас есть еще много всевозможных идей.
Уезжал я через неделю после коронации, Иваста уже почти оправилась от ранения, но была еще слаба, болт ей пробил грудь, зацепив легкое, и если бы она с ним обернулась в звериную сущность, то, скорей всего, погибла бы. Ирвин, несмотря на ее ранение, сделал ей предложение руки и сердца. На многие должности, пусть и невысокие, стали ставить ликантропов, хорошо проявивших себя при освобождении королевства от приверженцев Урху.
Вот и наступает тут время волков, санитаров окружающей среды, да именно среды – не леса… Той среды, в которой они живут. Попробовав, что такое быть изгоями, они теперь из кожи лезть будут, но не нарушат ни божьи, ни человеческие заповеди и правила. Да, не ошибся Урху, пришло время волков, только не такое, о котором он говорил.
За окном облетают последние листья, скоро зима, хорошо, что я успел вернуться, а то пришлось бы ждать весны. В посольствах были и купцы, которые, осмотрев наши товары, с нетерпением ждут весны и потирают руки в предкушении больших барышей. Кроме того, я сейчас подготовлю подарки и Ирвину с Ивастой, и своему названому брату, а еще хочу послать ему розмыслов – не может быть, чтобы горы были пусты. Но все это весной.
– Ваше высочество, – сказал заглянувший в дверь моего кабинета слуга, – ее императорское величество хотели бы вас видеть.
– Передайте ей, что непременно скоро буду.
Я закрыл блокнот с планом мероприятий на ближайшее время, поднялся, поправил помятый камзол и направился вслед за слугой.
В разговорах как-то слышал, что вроде бы есть еще где-то населенный континент, да и многие острова в океане тоже имеют население, при этом очень разное и даже, можно сказать, разноцветное. Ну а то, о чем говорила богиня, пока обдумаю, время покажет, да и не скоро это будет. Пока же буду наслаждаться покоем и своей маленькой императрицей.
Лилия Бернис
Воля бездны
Пролог
Один из множества миров.
Одинокая хижина под соломенной крышей выглядела совершенно неотличимо от окружающего леса. Поросшие мхом стены и отсутствие окон полностью скрадывали очертания ветхого домика. Магистр отряхнул с подола черной мантии прицепившиеся репьи и кивнул нервно переминающимся слугам. Мгновенно поняв сигнал хозяина, трое крепких мужчин тут же приступили к сооружению погребального костра из разбросанного в округе валежника. Удовлетворенно кивнув, магистр небрежно толкнул сапогом створку покосившейся двери. С натужным скрипом деревянная дверь открылась вовнутрь. Темный маг поспешно скрылся внутри жилища отшельника. Молодой парень в такой же черной мантии, но с ученическими шевронами колебался всего пару секунд. Нервно сглотнув и стараясь не поддаваться страху, он шагнул вслед за учителем.
О жутковатом отшельнике Дзорате ходило много слухов, один страшнее другого. И даже сейчас, получив сообщение о смерти старика, находиться в его хижине было очень страшно. Магистр внимательно осмотрел грубо сколоченный стол, такой же стул, ворох лежалой травы у стены и остановил взгляд на мертвеце. Отшельник сидел в медитативной позе в центре сложного ритуального рисунка, аккуратно выведенного на полу. В свете магических светлячков блестела выполненная из воска фигурка, в точности повторявшая черты Дзората.
- Похоже, старик совершил ритуальное самоубийство, — ледяным голосом, не выдающим ни намека на эмоции, проговорил магистр.
- Но зачем? — в отличие от учителя, голос ученика оказался каким-то тонким и дрожащим.
Магистр осторожно, стараясь не ступать на линии рисунка, подошел к столу и взял толстую книгу в жестком кожаном переплете.
- Самому интересно, — проговорил он, открывая книгу, и начал читать вслух.
"Коллега, а я молю Тьму, чтобы ты оказался именно темным, если ты читаешь эти строки, значит, я уже это сделал. Знаю, мой поступок невозможно оправдать, я совершил преступление, нарушил главнейший завет Тьмы — я убил себя. Но прошу, дочитай это послание до конца и не торопись с принятием решений. Надеюсь, ты сможешь понять, почему я это сделал.
Много лет назад, когда я был еще учеником у своего отца, мне встретилась одна циркачка. Это была поразительная девушка, выполнявшая такие опасные трюки, на которые никто другой никогда бы не пошел. Когда в первый раз увидел — глазам не поверил. Это было так, словно смерть убегает от нее. Это было грандиозно, невероятно! И еще в ее ауре был необычный знак. Он напоминал печать, но был неотъемлемой частью энергетики девушки. Вначале я искал значение этой печати в домашней библиотеке, а потом — в академической. Но ничего так и не нашел. В конце концов, я решил показать циркачку отцу. Мы пригласили ее на ужин в один из лучших ресторанов. Весь вечер отец рассматривал ауру девушки, от чего той стало не по себе и она, извинившись, раскланялась. Провожая взглядом выходящую из ресторана фигурку, отец заявил, что это обычная деформация ауры при травме и ничего особенного он в ней не заметил. Еще он напомнил мне о необходимости больше времени уделять учебе вместо увивания за женщинами старше моего возраста. Именно на этой ноте длительной нотации нас прервал женский вскрик и шум, доносившийся с улицы. Заинтригованные, мы поднялись из-за стола и вышли на улицу. На противоположной стороне дороги лежала бездыханная циркачка. Оказалось, что одна из черепиц сорвалась с крыши и, попав по голове, мгновенно убила девушку, столько раз ходившую без вреда по грани смерти.
Как бы ни пытался мой отец и учитель выбить эту циркачку со странной печатью в ауре из моей головы, случай прочно засел в памяти. Так что, как только окончилось мое ученичество, я сразу же взялся искать подобных ей людей. За свою долгую жизнь мне все же удалось найти нескольких. Объединяли их всех одни признаки. Эти люди всегда ходили на грани жизни и смерти, словно намеренно пытаясь покончить с собой самым экстремальным способом. Все они были не старше тридцати лет и, как в первом случае, смерть их находила самым глупым образом. Капитан пиратского корабля, умудрявшийся брать на абордаж скупыми силами целые караваны хорошо вооруженных торговых судов, подавился вишневой косточкой. Успешная наемница, в одиночку бравшая целые банды вооруженных до зубов людей, уснула верхом и, упав с коня, сломала себе шею. И так со всеми. Я спрашивал некоторых, почему они так рискуют собой, но четкого ответа не получил. Они все говорили, что им холодно. Возможно, для них это что-то значит, но мне это знание оказалось недоступным. В конце концов, собрав все факты и зарисовки печатей, я удалился в эту хижину для размышлений. За годы отшельничества мною были испробованы все возможные методы познания. Призыв умерших, на который не явилась ни одна душа; демонология, которая чуть не стала причиной моей смерти. Не получая ответов у младших демонов, я вызывал все более сильных и опасных. Но риск, пусть и не сильно, все же оправдался. Один из Высших демонов, после того как чуть меня не убил, предложил сложить части печати определенным образом. Оказалось, я смотрел не с той стороны на узор. Это был объемный рисунок глаза. Знак Бездны. Просто увидеть его можно было, находясь внутри ауры, а не снаружи. Увы, но больше демон мне ничего не смог сказать.