Я, уже сумевший справиться к этому моменту с подступившими слезами, спокойно ответил:
– В этих горах есть золото. Подожди, я сейчас что-то покажу. – Побежал в свою комнату, схватил образец и, вернувшись, показал отцу. – Смотри, эти желто-красные вкрапления и есть оно. Тот кусочек золота, что я тебе передал, был отлит из нескольких таких камней. Я их вначале дробил, а потом промывал, результат ты видел.
Расстались мы почти под утро. Уже засыпая у себя в кровати и немного успокоившись, я снова удивился своему поведению и реакции на появление отца Алекса. Ведь мне он никто, но вел я себя так, словно это и вправду мой отец. Да и при упоминании других родственников был совсем не равнодушен. Все это меня напрягало и даже немного пугало.
Глава двадцать вторая
Утром, после завтрака, я извинился перед отцом, что на время оставлю его одного с дамами, а мне надо наведаться в город. Взяв в сопровождение четверых дружинников, отправился наводить порядок в Виделен. На воротах стоял наряд, так же как и при первом моем посещении. Стражники отдали мне честь, я кивнул им в ответ и проследовал дальше. По улицам туда-сюда сновал народ, словно ничего и не происходило, а может, оно просто и не дошло до горожан – какая им разница, кто хозяин. У ратуши почти вся коновязь была занята, на дверях стояла пара кентийцев, и у входа толпился народ. Я, расталкивая толпу Ветерком, подъехал к самим ступеням, спешился и, отдав повод дружиннику, прошел в ратушу.
Возле кабинета бывшего бургомистра также сидел секретарь, при виде меня он вскочил и поклонился.
– Где все? – спросил я его.
– Ваша светлость, начальник караула, а также прибывшие воины все в тюрьме, проводят дознание.
– Пошли кого-нибудь, пусть Гюнтер и начальник стражи с бумагами следуют сюда, а также дайте списки тех, кто не участвовал в заговоре. И что это так много людей у ратуши?
– Это родственники арестованных, – был мне ответ, и секретарь убежал.
Пройдя в кабинет, я уселся за стол и принялся ждать. Ждать пришлось недолго. Через некоторое время я услышал топот шагов по лестнице, и в дверь, постучав, вошли Гюнтер, начальник стражи де Фалон и глава городского совета. Гюнтер положил передо мной пачку бумаг, я предложил всем присесть, а сам углубился в чтение. Как я и предполагал, бургомистр беззастенчиво воровал, уменьшая доходы и сборы, в чем ему помогали начальник канцелярии и несколько человек из совета. Несколько дней назад к нему приехал человек от барона де Винера и предложил неплохо заработать.
Бургомистр выслушал его и решил рискнуть, так как после знакомства со мной понял, что я воровать не дам и все для него может закончиться очень печально. А тут ему давали гарантию, что я уже, можно сказать труп, вместе со всеми дворянами, находящимися в замке, и пока суть да дело, пока король пришлет управляющего, пока произойдет смена хозяина, перед ним открываются прекрасные перспективы. Поговорив со своими подельниками и с двумя десятниками стражи, они в день штурма замка бароном арестовали главу городского совета и несколько его членов, которые заведомо не пошли бы на сделку, а также начальника стражи, и принялись ждать. И когда из замка прибыл гонец с просьбой о помощи, они уже возликовали и даже не отправили гонца ко всем ранее арестованным в тюрьму, а просто закрыли его в подвале ратуши.
И каково было их удивление, когда через два дня в город ворвалось несколько дружинников графа и десяток кентийских воинов. Они закрыли в город ворота и стали свозить в городскую тюрьму всех знатных и обличенных властью горожан, не разбирая, кто прав, кто виноват. Допросы шли полдня и всю ночь, не церемонились ни с кем, тому, кто начинал качать права, быстро на пальцах объясняли, что он не прав, после чего возмущавшийся начинал бойко и шепеляво давать показания.
Просмотрев показания, я задумался. Бардак, конечно, в городе знатный, с момента гибели маркиза Волма де Перьена никто им не занимался. А когда и старый маркиз отошел в мир иной, то, судя по опросам, тут вообще началась вакханалия беспредела. Я вообще удивляюсь, что маркизе платили хоть какие-то деньги.
– Значит так, господа… – Я хлопнул по столу ладонью и бросил отдельно несколько опросных листов. Этих четверых повесить, все имущество, дома и имеющиеся лавки конфисковать, семьи выгнать из маркизата без права появления в нем. Имущество продать, деньги от полученной продажи поделить. Тридцать процентов в счет недополученных налогов в замок, то есть мне, тридцать процентов на благоустройство города и дорог, остальные раздать пострадавшим от бургомистра, всем, кто сидел в тюрьме. Выдать небольшие премии стражникам, оставшимся верными городу и мне, ну и тем, кого случайно обидели при опросе. Главе городского собрания создать комиссию, тех стражников, кто пошел на поводу у бургомистра, в кандалы и отправить под стражей ко мне на рудники. И еще у вас служит стражником Никол Камис – этот парень пошел на риск и освободил моего гонца, а также помог ему добраться до замка. Я вас очень попрошу, продвиньте парня по службе и поощрите деньгами. Кстати, баронет, сколько вы служите начальником стражи?
Де Фалон, вставший еще при первом моем обращении к нему, как-то весь подобрался и ответил, что почти десять лет.
– Прекрасно… ден Доран, – обратился я к главе городского собрания. – Как вы думаете, Кирк де Фалон хорошая кандидатура для бургомистра?
Глава собрания делал какие-то пометки на листе бумаги свинцовым карандашом. Поднявшись, он посмотрел на начальника стражи, потом на меня.
– Ваша светлость, думаю, он будет намного лучше, чем предыдущий.
– Ну так тому и быть. Кирк де Фалон, с этой минуты вы бургомистр города Виделен. Начальника стражи назначите сами, но он должен быть таким же честным и отличным служакой, как вы. Гюнтер, я кентийцев заберу, а ты со своими ребятами остаешься пока здесь, мало ли что, может, помочь надо будет.
Распоряжения я отдал, надо заехать еще на строительство «торгово-выставочного комплекса» и отправляться обратно в замок.
Строительство шло бойко, уже накрыли крышу, подшивали карнизы и устанавливали рамы, через несколько дней начнут стеклить. Внутри приятно пахло деревом, пол был набран из шлифованного дуба, строители ходили босые, чтобы обувью не повредить пол до того, как его покроют лаком. Поэтому я тоже не стал заходить, позаглядывал через окна, после чего переговорил со старшим строителем. И с чувством хорошо выполненного долга отправился обратно в замок.
В замок прибыли уже когда солнце перевалило на вторую половину дня. Там все шло своим чередом, под стенами отсеяли пленных, из тех, за кого можно было получить выкуп, было всего три человека. Барон Винер, его сын и сосед барон Мальт, решивший поучаствовать в нападении, погибли от единственного выстрела моей пушки, остались только их вассалы, безземельные баронеты. Ну, на безрыбье, как говорится, есть то что есть.
Отец, решивший посетить пилораму и убывший туда, как и я, почти сразу после завтрака, должен был бы уже вернуться, но почему-то его не было. Передав Ветерка конюху, я поднялся в свой кабинет. Не успел присесть за стол, как услышал шум во дворе, выглянув во двор, увидел, что прибыл отец и его охрана, а также сопровождавший их Ульх. Через некоторое время раздались тяжелые шаги, и в кабинет, постучавшись, вошел отец.
– Здравствуй, Алекс, как хорошо ты все устроил, мне очень понравилось, – сказал он, входя в кабинет, и обнял меня.
– Отец, я просил тебя прислать несколько мастеров-ремесленников, чертежи я подготовил, и если сейчас с тобой есть кузнецы, я им все объясню.
– Есть, сын, есть, я даже их с собой сегодня брал на твою эту… – он покрутил рукой, вспоминая, – пилораму. Все посмотрели, везде пролезли, помогали даже ее смазывать, поэтому и долго были. А сейчас отправил пообщаться с кузнецами, которые ковали ее. Прибыли со мной пятнадцать мастеров с учениками, всего тридцать пять человек. Большая часть останется здесь учиться, а вот кое-кого вместе с твоими чертежами заберу с собой. Завтра я еще посмотрю на твое громыхающее оружие, и послезавтра домой. И так, пока доберусь, месяц пройдет без меня. Я тут оставлю мастеров и десятка три воинов, и еще я тебе привез две тысячи золотых монет.