– Граф, тебе привычней, разливай, – сказал король и подал мне бутылку водки.
Я откупорил бутылку и аккуратно разлил водку по рюмкам, как раз вчерашних и тех, что достали из сундучка, сегодня хватило на всех. Ольме, правда, налил вишневого ликера – зачем над женщиной издеваться. Король встал, обвел взглядом сидящих и произнес:
– Все, кто сегодня погиб, пусть попадут в чертоги «Зеи-плодоносицы», – и выпил рюмку.
Все последовали примеру короля. Маршал и канцлер, пробовавшие напитки, вчера уже наученные мной, выпив, выдыхали и начинали закусывать, с интересом поглядывая на новеньких и их реакцию на напиток. Ну а тут реакции были разные: у кого-то брызнули слезы из глаз, кто-то хватал воздух ртом. Наконец отдышались, и один из присутствующих, посмотрев на короля, с улыбкой спросил:
– Ваше величество, это что, какая-то разновидность нового яда?
– За разъяснениями к нему, – указал на меня пальцем король.
– Нет, что вы, – поспешил я успокоить присутствующих, – просто новый вид напитка.
– Мы вчера его уже пробовали, пока живы, – поддержали меня маршал и канцлер.
– Граф, это опять ваша придумка, – утверждая, а не спрашивая, сказала баронесса. – Крепко, но очень вкусно, – продолжила она и облизала губы.
После выпитого было заметно, как людей стало отпускать напряжение, и они стали приходить в себя, наконец осознавая все, что с ними произошло.
В дверь постучали, и в комнату вошел один из тех, кого я видел рядом с королем во время боя.
– Ваше величество, – проговорил он, кланяясь.
– Что выяснили, Ривейн? – спросил король.
Вошедший замялся.
– Говори, Ривейн, здесь все свои, – подбодрил его Данис.
– Как мы и предполагали, это люди герцога Жиронда, помогали им проникнуть во дворец второй помощник казначея и один из офицеров вашей гвардии, а также некоторые столичные аристократы. Все фигуранты изолированы, и идут допросы, за некоторыми выехали смешанные наряды гвардии и тайной канцелярии.
– Хорошо, Ривейн, можешь идти, об остальном поговорим позже, – отпустил его король.
– Господин граф, – обратился ко мне Ривейн, – вы разрешите переговорить с вашим пленником?
– Да, господин Ривейн, можете его совсем себе забрать, для этого его и задерживали.
Начальник тайной канцелярии королевства Торвал еще раз поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь.
Я разлил по рюмкам остатки водки, и все выпили, после чего начали расходиться – вначале ушли барон и баронесса, за ними потянулись и остальные, остались только я и король.
– Послушай, Данис, давай раздолбаем твоего герцога и забудем о нем, а герцогство ты присоединишь к своему королевству.
– Ах, Алекс, если бы все так было просто! Герцог Жиронда – тесть Эрлика, который сейчас пытается угнездиться на троне империи. Начни я сейчас боевые действия, и Эрлик вступит в войну на стороне герцога. И мне не выстоять. Ты думаешь, чего тебя так вчера расспрашивали? Хотели выяснить, что намерены делать Донет тан эль Зорга и Бирон де Кантор. И вот когда эти два владетеля начнут свою игру, тогда можно будет и нам до конца выяснить отношения с герцогом.
– Подожди, Данис, но ведь сегодня герцог приобрел себе сколько кровников!
– Ну и что, вызывать его на дуэль никто не станет, просто потому, что он выставит вместо себя поединщика. И никто не подпустит незнакомого человека на расстояние выстрела из арбалета, да и знакомого сто раз проверят. А то, что герцог поклялся уничтожить весь наш род – это все знают.
Мы помолчали какое-то время, каждый думая о своем, после чего я сказал, что завтра уезжаю к себе, если господин де Либер найдет варианты для постройки торгового центра или дома мне для проживания, пусть направит курьера. Мы пожали друг другу руки, и, уже открыв дверь, я вспомнил о листах с гербом, лежащих в карете, которые я хотел лично продемонстрировать и объяснить, что это и зачем. Повернувшись ко все еще стоящему Данису, я улыбнулся и сообщил ему, что так просто он от меня не отделается. Подозвав стоящего за дверями гвардейца, попросил послать кого-нибудь к моей карете, чтобы дружинники принесли сложенные под сиденьями листы бумаги. Потом снова вернулся в комнату и, усевшись в кресло, стал ждать. Король с интересом посмотрел на меня.
– Кентиец, – проговорил он, улыбаясь, – ты как шкатулка с двойным дном. Только подумаешь, что все узнал и все пересмотрел, а тут раз, и еще один отдел с тайнами.
Через некоторое время в дверь постучали, и вошедший гвардеец доложил, что все доставили.
– Ну так заноси, – распорядился король.
Я прекрасно понимал, что моих в комнату не пустят, да в принципе все равно кто листы сюда занесет. Наконец бумагу занесли, ее было двадцать пакетов по сто листов в каждом, размер А-4 (делал привычный для себя размер). Раскрыв один из пакетов, я протянул лист бумаги королю.
– Смотри, Данис, вот бумага с твоим гербом, или просто гербовая бумага. Можешь издать приказ по королевству принимать все без исключения прошения, жалобы и любую другую переписку только на таких листах. А каждый лист продашь по одному медяку… Сколько денег за год приплывет в казну королевства! А я, допустим, буду продавать тебе эту бумагу по три медяка за десяток.
И я посмотрел на короля, ожидая его реакции.
– Алекс, ты еще из воздуха деньги делать не научился? – спросил король, наконец оторвавшись от созерцания листов бумаги.
– Ну, по поводу денег из воздуха – это надо к королям обращаться, а мы, бедные дворяне, больше своими ручками добываем сухую корочку на пропитание.
Данис засмеялся.
– Сколько ты привез таких листов?
– Вот двадцать пачек, в каждой сто листов, итого две тысячи. Посчитаете сколько надо, пришлете гонца, и я готов делать столько, сколько потребуется. Ну, а теперь все, – проговорил я и протянул королю руку, прощаясь.
Выехали мы из столицы, когда солнце только взошло, дожди уже прекратились и ожидались заморозки. Зимы тут были одно название, редко какой зимой температура опускалась до минус пяти градусов. В основном она колебалась от нуля до трех градусов мороза. Правда, и оттепели не бывало, температура так и держалась стабильно до самой весны, которая начиналась, как и у нас, в марте.
Пока я покачивался в карете, которую тащила четверка лошадей, у меня из головы не шла заварушка, устроенная герцогом Жиронда. Это, конечно, их разборки и они с королем вправе решать свои проблемы как им вздумается, но тут задета моя честь и мое право на жизнь. И оставив это без внимания, я сам себя перестану уважать. Поэтому господин герцог приобрел себе очередного кровника в моем лице, а вместе со мной и в лице всего клана Зорга, довольно обширного и очень плодовитого.
Потом мои мысли перескочили на токарный станок, который был очень нужен, ведь при помощи его уже можно будет шагнуть дальше и попробовать сделать паровую машину. Вот тогда и можно говорить о технической революции. Так за размышлениями незаметно и добрались до первого постоялого двора.
Выйдя из кареты, немного прошелся, чтобы размять затекшие ноги, и увидел недалеко от тракта несколько кибиток и костер, вокруг которого сидели люди. Что-то поздно они путешествуют, погода ну никак к этому не располагает. Походив, направился в двери заведения. И уже войдя, понял, кто путешествовал в такое время: бродячие артисты и музыканты. Их представители уже крутились в зале, собираясь дать представление.
Любопытно… Я впервые здесь столкнулся с представителями этих профессий, и мне по-настоящему было интересно увидеть, что они могут. Хозяин немного раздвинул столы, освобождая место для артистов, создав такую импровизированную сцену. Но представление еще не начиналось, что-то обговаривалось между хозяином постоялого двора и представителем артистов, пожилым седым дедом. Пока они там совещались, слуга провел меня в мою комнату, где я смог умыться и переодеться, сняв дорожное платье.
Спустился вниз я перед самым началом представления. Заказав ужин, стал с любопытством следить за происходящим. Первыми выступали жонглеры – они подбрасывали шары в воздух, перебрасывали их друг другу, и все это под аккомпанемент трех инструментов, похожих на гитару, барабан и флейту. И музыка у них была спокойная и даже приятная, в отличие от того, что мне доводилось слышать прежде.