– Господин граф, – начал управляющий, – мы готовы обсудить условия сдачи.
– Условия, говорите? Никаких условий, вы просто сдаете оружие, герцог и его наследник связанными отправляются к королю на суд, тот, кто убил моего парламентера, и тот, кто дал команду это сделать, будут повешены на стене замка. Я даю слово чести, что населению замка не будет причинено никаких притеснений и обид. Супруга герцога и его дочери отправляются или к королю, и он решает их дальнейшую судьбу, или к своему зятю в империю. Дальнейшее их пребывание на территории королевства нежелательно. Наемники, дружинники и стража замка выходят и разоружаются на поле, после чего их судьбу тоже решает король.
– Ваша светлость, наследник господина герцога погиб вчера, пытаясь атаковать вас в числе конников, а герцог и госпожа сегодня, осталась только младшая дочь.
– Ну что же, в таком случае я ее отправлю к королю, пусть он сам решает, что с ней делать. – Я помолчал, обдумывая ситуацию. – Да, так будет лучше всего. Все, господа, я вас не задерживаю. Если через полсклянки не начнут сдаваться воины, я продолжу обстрел.
Почти сразу, как парламентеры вошли на территорию замка, стали выходить вооруженные люди и, не доходя до шеренги моих воинов, бросать на землю мечи, копья, кинжалы, арбалеты. Потом они отходили в сторону и садились на землю.
– Торин эль Кайр, – позвал я командира кентийских конников, – тебе надлежит взять под охрану сокровищницу и канцелярские книги, выстави охрану на воротах. Никого не выпускать, а также не допускать волнений и беспорядков в замке. Людей возьми столько, сколько тебе понадобится. И пусть население замка наводит порядок и готовит к погребению всех погибших. Все, приступай.
Посмотрев вслед конникам, въезжающим в ворота замка, подозвал сержанта моих дружинников.
– Сержант, что там с твоими подчиненными? Надеюсь, потерь нет.
– Ваша светлость, убитых нет, есть два раненых, один ядро уронил себе на ногу, другой споткнулся и разбил себе нос.
– Хорошо, сержант, разбивайте лагерь. Выставить палатки, назначить дежурных и караульных в лагерь и для охраны пленных. Пленных к вечеру, еще раз проверив на предмет оружия, загнать в казарму, закрыть, выставить часовых. Кормить их будут замковые кухарки, вы можете послать охотников добыть к ужину свежего мяса, его тут достаточно бегает.
Сержант расплылся в улыбке и вежливо мне поклонился. Я махнул рукой, отпуская его.
Глава тринадцатая
Часа через три, увидев, что наконец убрали мертвых и трупы лошадей, я вскочил на Ветерка и в окружении своей хвостатой охраны направился в замок. Население замка старалось находиться от меня как можно дальше, но тем не менее почтительно кланялось. В стороне я увидел небольшую группу из шести человек, судя по плюмажу и перьях на шлемах, дворян; на поясе у всех были мечи. В принципе, зачастую дворянам оставляли личное оружие под честное слово не пользоваться им, так как они считались побежденными и поступали в полное распоряжение победителя. Но мне было нужно, чтобы у них даже в мыслях не возникло желания не подчиниться. Мне надо было их спровоцировать и запугать, и я, прекрасно зная, что оружие они могут отдать только дворянину, подъехал к ним поближе и, ни к кому не обращаясь конкретно, громко спросил:
– А почему этих петухов не разоружили?
Это было грубо и очень оскорбительно, я даже знал, что последует дальше.
– Вы не имеете права в такой форме требовать разоружения, – выступил вперед самый старший из них, с вислыми усами и небольшим шрамом над левой бровью. – Мы дворяне.
– Вы не дворяне, вы клятвопреступники, – нагнетал я, – вас всех вообще можно просто повесить.
– Вы, вы… Я вызываю вас! – покраснев, как вареный рак, произнес дворянин. – Если, конечно, вы благородный человек.
Это было как раз то, чего я и добивался. Спрыгнув с Ветерка, я отогнал Алого, который уже примеривался, как удобней откусить голову моему оппоненту. А тот стоял бледный, не отрывая взгляда от таргов. Присмотревшись к своему противнику, я увидел, что это мой ровесник девятнадцати-двадцати лет, а усы он, видно, очень уж бережно выращивал, чтобы выглядеть более старшим и солидным.
Ладно, будем менять планы, жалко парня. Тем временем нам очистили место. Для схватки я вынул меч и сразу же прыгнул вперед, мой соперник отшатнулся и попытался ткнуть меня мечом. На это я резко ударил по его мечу, перерубив его, и пока он соображал, что делать, ударил его по шлему мечом плашмя. Парень закатил глаза и упал, я вложил меч в ножны и, сняв латную рукавицу, попробовал артерию на шее. Бьется – значит жив. Разогнувшись, я посмотрел на остальных.
– Сложить мечи.
Тарги, выступив вперед, глухо рыкнули, обнажив клыки, и процесс пошел. Мне кажется, что даже с каким-то облегчением расстегивались пояса с мечами и бросались на землю. Подозвал одного из кентийцев, находившихся за моей спиной.
– Собери оружие и положи отдельно от остального, – распорядился я, понимая, что даже если отправлю их к королю, это оружие надо будет отправить с ними. А там уж все на усмотрение Даниса.
После чего направился в замок – хотелось взглянуть на сокровищницу, очень уж мне было любопытно. Герцог Жиронда считался самым богатым аристократом в королевстве, даже король уступал ему в этом.
Сразу же при входе располагался большой холл, и вообще первые этажи замков здесь всегда были этакими техническими этажами. На второй этаж, который и был жилым, вела широкая лестница. В замке было еще несколько этажей, расположение такое же, как и в моем замке. Первый этаж – кухня, кладовые, оружейная комната, комнаты для слуг и прислуги. На втором этаже находились две столовых, большая и малая, зал для приемов, и комнаты для гостей. На третьем располагались комнаты для молодого поколения хозяев, комнаты для гувернеров и гувернанток, комнаты для обучения и игр. И на последнем располагались покои герцога и герцогини, его кабинет, библиотека. Ну вот, в принципе, и все. Конечно, все это варьировалось в зависимости от состояния и статуса хозяев. Замок мог быть ниже, меньше, но большой разницы в расположение практически не было. В холле на креслах сидело два моих дружинника, при виде меня они встали и поклонились.
– Вы уже нашли сокровищницу? – спросил я их.
– Да, ваша светлость, там сержант и казначей делают опись и сверяются с записями книг.
– Тогда проводите меня к ним.
Сокровищница располагалась в подземелье, за несколькими дверями. Сержант и худой высокий старик с седой бородой, а также несколько кентийцев и дружинников составляли опись всего, что там находилось. За столом сидели два писаря, один вел запись монет, которые пересчитывали три дружинника, другой записывал ювелирные изделия и другие драгоценные камни, которые также считали и диктовали ему мои люди.
– Ну что тут у вас? – спросил я, входя в помещение.
Сержант выглядел каким-то ошарашенным и очень удивленным, на лице присутствовала даже бледность.
– Ваша светлость, суд по книгам учета, тут должно находиться почти семьсот тысяч золотых монет и на двадцать тысяч украшений и ювелирных изделий. Сами понимаете, чтобы все посчитать, надо не один день, – проговорил он по-кентийски.
Я попытался сделать непроницаемое лицо, но наверное, мне это не очень удалось, губы так и расползались в улыбке. Я попытался сделать суровый и безразличный вид.
– Хорошо, сержант, считай, если вдруг увидишь нехватку денег, можешь спокойно убить этого хлыща вместе с его семьей, – проговорил я на общеимперском и подмигнул сержанту так, чтобы никто не видел.
– Ваша светлость, – начал убеждать меня казначей, – тут не может быть недостачи, герцог лично следил за каждой монетой и сам вел книги учета.
– Вы кто? – спросил я его.
– Карн Ивикс, казначей его светлости герцога Жиронда.
– Хорошо, я вам верю, но все-таки перепроверю.
Я повернулся и пошел к выходу, семьсот двадцать тысяч золотых монет, это же сколько поколений их собирало, уму не постижимо. Не зря говорили, что герцоги Жиронда удушатся за медный грош и другого удушат. А с другой стороны, мне же лучше, двадцать пять процентов королю, премия всем, кто принимал участие в осаде, остальное мое.