Ей было интересно, будет ли сводный брат хвастаться своим сегодняшним успехом на ниве школьного мордобоя?
Не стал. Даже развивать тему не стал, когда она сама её подняла.
Отец сказал, что Маса ещё и в спортзал какой-то ходить начал. Ну точно, что-то большое в Заливе сдохло.
К сожалению, свой концентратор он на время отдал какому-то пацану-соседу, оттого через контакт техники одной модели не вышло выяснить в ванной, в каком состоянии находится его тело. И занимался ли он сегодня спортом реально.
Впрочем, судя по купленной на свои карманные деньги еде, Тормоз и правда в спортзал записаться мог. Интересно, а он знает своё прозвище среди одноклассников?
Немало удивилась Ю и тому, что он действительно занимался уроками, когда она заглянула к нему перед собственным выходом из дома.
Сделав вид, что ей нужна какая-то мелочь в его комнате, она специально почти две минуты крутилась в его поле зрения, всем видом давая понять, что идёт развлекаться именно в клуб. Одежда, макияж, бижутерия – весь её внешний вид о том не просто говорил, а местами кричал.
Олух оказался до обидного глух к невербальным женским сигналам. Вот же гад… Мог хотя б из вежливости поклянчить, как обычно, чтоб она взяла его с собой?
Конечно, она б не стала позориться. И тащить с собой это белобрысое недоразумение на встречу с подругами – последнее, что пришло бы ей в голову.
Но Маса-то этого не знает. Соответственно, может думать, что она когда-нибудь решит сдержать даже не обещание, а предположение. Представить его Руру – однокурснице с самыми выдающимися достоинствами, на которую все без исключения мужики облизываются и исходят слюной.
Дурачок Маса отчего-то был до тошноты пристоен и аккуратен сегодня. Даже досадно. Над кем теперь исподтишка издеваться?
Ковыряясь в деревянном ящичке с его старыми наушниками («ой, мои что-то барахлят; возьму твои на сегодняшний вечер, хорошо?»), она уже всерьёз думала заехать этим самым ящиком ему по голове: отсутствие его обычного внимания к её расчётливо выставленному, где надо, напоказ телу отчего-то задевало.
Наушники, кстати, он вообще без писка отдал насовсем: «Конечно, бери. Что? Нет, никаких условий. Просто бери. Насколько надо».
Блин. Когда некому помотать нервы, жизнь становится чертовски скучной.
А ещё отец строго-настрого приказал не троллить пацана больше. Типа, он и так в шатком положении – вон, даже за учёбу сам взялся.
Больше всего Ю поразил момент, когда, ни говоря ни слова, Масахиро мазнул взглядом по настенным часам и метнулся к шкафу для одежды.
Она поначалу даже не поняла, что он собирается делать.
Братец, как оказалось, использовал мебель в качестве упора для ног. Хлопнувшись спиной на пол и всунув ноги под шкаф, он принялся делать примитивные упражнения на пресс, с силой и ритмично выдыхая какие-то странные слова, явно чужого языка. Для гипервентиляции лёгких, быстрого вхождения в анаэробный режим и, кажется, просто потому, что ему это нравилось.
– Дурдом, – проворчала Ю сама себе, закрывая за собой двери в комнату братца. – И как теперь дальше над убогим издеваться? Даже рука не поднимается.
Память отчего-то молчит. Интересно, а могло у этого тела что-то с его так называемо сестрой раньше быть? Девица явно водит хороводы вокруг не просто так, а словно голодная акула вокруг утопленника.
И ведь не спросишь в лоб.
Как известно, лучшая стратегия вывести любую особь женского пола из себя – это просто не обращать внимания на её ухищрения в твой адрес.
Я, конечно, посмеялся про себя; но сработало оно и в этом случае.
Вначале, когда сестрица влезла ко мне в ванну будто бы по делу, я и правда принял это за чистую монету.
Когда она стала вертеть некоторыми чрезмерно, как по мне, оголёнными частями своего тела в моей комнате (будто бы разыскивая запасные наушники), меня посетили уже вполне оформленные сомнения.
А когда она, с наигранным придыханием, попросила помочь ей расстегнуть якобы заклинившую и не подходящую по цвету цепочку, я только заржал мысленно: кажется, родственница меня держит совсем уж за идиота.
Быстро выполнил то, что она просила; и, без тени двусмысленности или затянутости момента, вернулся к своим занятиям. Игнорируя её и дальше.
На каком-то этапе обоснованные предлоги оставаться в моей комнате у неё окончились и она ушла по своим делам, закипая внутри, словно чайник.
Весело.
А меня сегодня ждёт ещё восемьдесят раз пресса. Подходами по восемь раз, через равные интервалы времени, в спайке с дыхательными упражнениями.
Благодаря местному концентратору, оказывается, обмен веществ можно чуть подстёгивать и на отдельных участках организма, к-хм, фокусировать, что ли. Чувствую, но как назвать, не знаю.
Кстати, после химии решил минимум час в день добросовестно посвящать овладению местной техникой. И первым в том списке будет этот нейро-концентратор.
– Эй, Тормоз! Подойди сюда!
Не обнаружив никаких даже намёков на происшедшее со стороны Асада на следующее утро, Сэй пару часов соблюдал дистанцию и никак не реагировал на присутствие врага в одном помещении.
К сожалению, в столовой, косясь на них по очереди, втихую перешёптывались учащиеся уже других отделений, даже не родного гуманитарного.
Девочки с естественных наук, кажется, вообще вон фонили в его адрес презрением. По крайней мере, именно это утверждал нейроконцентратор Сэя, настроенный соответствующим образом.
Тормоза надо было ставить на место, для чего следовало его чуть опустить при всех.
Вместо какого-то внятного ответа, белобрысое и волосатое недоразумение скользнуло взглядом по Сэю, как по пустому месту. Затем Асада поискал взглядом по сторонам, поставил на ближайший столик свой поднос со жратвой, спросив у сидевших за столом девчонок на то разрешения.
Потом, взяв со своего подноса одноразовую салфетку, смачно сплюнул в неё, не сводя глаз с Сэя.
Запулив скомканный комочек бумаги в отстоящую от него на несколько метров урну, Тормоз вежливо поблагодарил девчонок за столом и, подхватив свой поднос, направился было в угол, к козырному столу под фикусом.
А самое интересное, что девчонки с того стола смотрели ему вслед с нескрываемым интересом.
Вот это было уже невыносимо.
Издав звук, похожий на стон, Сэй Нагано вскочил из-за своего стола и быстро пошёл за гайдзином: если б Тормоз просто подошёл на окрик и вежливо поклонился, здороваясь, можно было бы ограничиться какой-то чепухой типа «Как ты себя чувствуешь?».
Всё равно главенство Сэя окружающим было бы понятно.
А сейчас, похоже, дурачок не оставлял своему вчерашнему сопернику выбора. Если не вломить ему прямо здесь и сейчас, все будут думать, что результат вчерашней дуэли неслучаен.
Причём, судя по моментально вскинувшимся взглядам, так думали все отделения Академии без исключения.
– Ну тебе конец, с-сука, – прошипел Сэй в спину Тормозу метров с двух, стремительно догоняя одноклассника.
Глава 7
– Оу, оу, полегче! – резко крикнула в спину каратека одна из тех, на чей стол Тормоз только что ставил поднос. – Эй, лупоглазый! Блондинчик! Сзади!
Нагано, словно приклеенный к полу, застыл на месте.
Вот это, говоря языком старшего брата Сэя, уже был зашквар. И как с ним разбираться, было непонятно.
С одной стороны, сейчас только фальстарта и пробуксовки в адрес дурачка и не хватало: все видели, что тот завуалированно оскорбил Чемпиона. Не обратил внимание на его слова, плюнул и растёр – всё в прямом смысле.
А с другой стороны, эта незнакомая девка с отделения точных наук задела Сэя не меньше, если не больше: она только что, ни много ни мало, обвинила его в намерении ударить другого при всех в спину.
– Хоть разорвись между вами, козлами, – не стесняясь, заявил Сэй, поворачивая головой влево-вправо.
Асада, кстати, услышал предупреждение этой крашеной дуры. Потому что тут же резко вильнул в сторону, приземлил поднос на ближайший свободный стол (снова извиняясь перед сидящими за ним) и обернулся назад, чуть отклоняясь на заднюю ногу и поднимая руки к животу.