Через мгновение она ощутила неопределенную, крайне смутную угрозу. В такой ситуации глупо оставаться на месте. Не зная, что именно ей может угрожать, она попятилась от бетонной груды во двор, прижалась к стене (хоть это само по себе чрезвычайно неприятно, заплеванная стена выглядела омерзительно и, казалось, воняла даже на расстоянии). А потом из полуоткрытой двери парадной в нее полетело заклинание, и снова довольно мощное.
Лишь в самый последний момент она успела выставить магический щит по уже привычной, обкатанной схеме и только поэтому сумела противостоять атаке. Правда, неведомая сила, налетевшая на нее, оказалась настолько упругой и мощной, что в момент столкновения с ней девушке показалось, будто бы земля буквально испаряется у нее из-под ног. И эта секунда свободного полета не принесла ей ни малейших приятных ощущений.
Потом почва больно ударила по ступням, подкосились колени, и курсантка полетела на землю, усыпанную кирпичными обломками, больно ушибла локоть. Из подъезда выглянул щуплый молодой парень, сперва показавшийся ей подростком никак не старше пятнадцати лет. Он был ей незнаком, и лишь через мгновение, когда, приподнявшись, Кайндел готовилась строить самую сложную, самую сильную магическую защитную систему, которую только могла придумать, она сообразила, что лет ему, наверное, больше двадцати, может, и под тридцать, просто такая уж у него внешность.
Незнакомец наставил на нее палец, будто пистолет, и предчувствие удара обожгло девушку, как мгновенно подступивший ужас. Правда, она не собиралась просто бессильно пугаться, и решение сформировалось раньше, чем она успела подумать об этом. Сметающий магический вихрь возник между ними – магия эта была сложная, и лишь вспышкой испуга ей удалось так быстро и даже словно бы непринужденно вызвать эти чары к жизни. Она хранила их на крайний случай, считала своей самой лучшей, самой новой идеей и, пустив в ход, удивилась сама себе.
Атака незнакомца захлебнулась, едва увидев свет. На этот раз отдача отшвырнула в сторону молодого человека, и он, налетев спиной на полуоткрытую дверь, болезненно вскрикнул. Тех, кто уже намеревался выскочить вслед за ним, он сшиб с ног и загнал обратно в подъезд. В этот миг девушка поняла, что заклинание, брошенное ей в лицо, имеет огненную природу. Она поняла в чужой магии кое-что еще, но что именно – сперва не осознала.
Вскочила, складывая руки в положение, из которого ей удобнее всего было бросать в противника заклятия, и разлила на пути врага «чары, сбивающие с пути». Они напоминали сероватую дымку, которую в большинстве своем простые маги из человеческого рода не воспринимали, пока не попадали в нее, будто мухи в паутину. Таково было своеобразие этих новоизобретенных, а вернее, даже «новообретенных» чар Кайндел, что с их помощью она вполне могла попытаться если не победить, то хотя бы обмануть противника.
– Стой! – крикнул незнакомец своим спутникам, которые, обогнав его, ринулись прямо к Кайндел, но было уже поздно.
Запутавшись в чужой магии, они заметались, пытаясь сообразить, что произошло, почему померк белый свет, и двор внезапно оказался в сто раз больше, извилистее и страшнее, чем был. Заклинание воздействовало на восприятие человека, на все пять основных его чувств, включая их магические аспекты, поэтому в ОСН девушка молчала об этой своей разработке – опасалась, что ее неправильно поймут.
Снаружи, за аркой, звучали выстрелы и крики – кузнецы при помощи полученного оружия выясняли отношения с налетчиками и пока прекрасно справлялись своими силами. Пока. Здесь же все, кто выскочил из подъезда, запутались в сбивающих с пути чарах, топтались на месте, натыкались друг на друга и слепо щурили глаза – разглядеть они ничего не могли, хоть и пытались. Правда, длиться все это должно было недолго, заклинания хватало самое большее на десять минут – и это на одного человека, а здесь оказались шестеро.
Кайндел не спешила убежать, пользуясь появившейся возможностью, или хотя бы пристроиться за железной дверью, ведущей в кузницу, чтоб безнаказанно обстреливать потерявшихся в чародейской паутине врагов заклинаниями и пулями из АПС. Она стояла и смотрела на незнакомца – он, который непринужденно пользовался такими силами, которые ей всегда хотелось примерить на себя, заинтересовал ее намного больше остальных.
Правда, она тоже здорово заинтересовала его, это чувствовалось. Вытянувшись в струнку, он разглядывал ее, будто невиданное и опасное чудо.
– Зачем ты так? – глухо спросил он.
– Как? – удивилась она, бросая короткий взгляд на растерявшихся, дезориентированных людей. – Это неопасно для здоровья.
– Так ты тоже не человек?
– Человечнее многих, – проворчала девушка.
Но он ее не слушал.
– Зачем тогда ты на их стороне?
– А ты всерьез считаешь, что на свете существуют только две стороны? – глядя строго, поинтересовалась она. – Твоя и неправильная?..
Она еще много о чем хотела спросить его – кто он, откуда и что за силу он использует, и почему помогает примитивным рэкетирам «разбираться» с трудягами-кузнецами, но не успела. Они с незнакомцем почти одновременно рефлекторно прикрылись магическими защитными чарами, а через миг во дворе эффектно взорвался вихрь разноцветных ярких искр. Потом стало понятно, что это не осветительная ракета, а какое-то странное подобие петарды, потому что искр получилось много, но при этом никого не обожгло. Даже те, кто все еще находился в плену заклинания Кайндел, остались невредимы, разве что кое-кого из них ненадолго ослепило.
Мгновением позже, когда первые двое «пленников серых чар» вернули себе возможность видеть и слышать, под арку ворвались ребята с автоматами, одетые в одинаковую темную одежду – подобие формы. Ребят было всего шестеро, однако по ту сторону арки они, судя по тишине, порядок навели довольно быстро. Появившись во дворе, они не открыли огонь, видимо, боясь зацепить свою соратницу, однако растерянных, только-только отошедших от действия неведомого волшебства «рэкетиров» быстро положили на землю лицом вниз (впрочем, те почти и не сопротивлялись).
– Подождите, тут есть… – крикнула девушка и в тот же миг сообразила, что загадочный незнакомец исчез. Как именно это произошло, она не успела заметить, поэтому ей показалось, будто он просто испарился. – Ё-моё!
– Что? Где? – быстро спросил Эйв, подскакивая к ней и вместо автомата поднимая пистолет, неведомо когда оказавшийся у него в руке.
– Пропал куда-то, – сказала она больше себе, чем ему. – Может, в парадную? – И бросилась туда.
Парадная была полутемная и грязная… И отнюдь не пустая. Привлеченные шумом и криками, там толпились люди, должно быть, не знающие, следует ли запираться в своих квартирах или все-таки высунуться и посмотреть на бой поближе. Им хватило ума не соваться под пули, однако любопытство толкало на необдуманные поступки.
Или, вернее всего, они просто рассчитывали на какую-нибудь добычу уже после того, как там внизу все перебьют всех.
И, будто запнувшись взглядом за эту плотную толпу, колыхнувшуюся прочь от нее в тот самый момент, когда открылась дверь (правда, недалеко отшагнули), Кайндел остановилась.
– Здесь парень сейчас пробегал? Молодой щуплый парень? Только что?
И кто-то из стоявших впереди, опасливо косясь на ее АПС, отрицательно помотал головой.
– Никого не было. Сверху спускались минут пять назад, это было. А наверх никто не поднимался.
Она оглянулась на Эйва – тот для уверенности держал толпу, забившую подъезд до самого третьего этажа, под прицелом. Кинув искоса взгляд на ее растерянное лицо, он оттеснил ее к выходу и спокойно уточнил:
– Потеряла кого-то?
– Тут парень был… Куда только испарился?
– Посмотрим по другим подъездам. Только если он не совсем дурак, уже давно по крышам утек. Не догоним.
Кайндел оглянулась.
Двор был тих и выглядел удивительно мирно – два чахлых деревца, опрокинутые тумбы, оставшиеся от скамейки, мусор, два переполненных помойных бака, для полноты картины имелась даже старушонка, выгуливавшая тощую собачку и, судя по всему, просто не слышавшая ни перестрелки, ни криков. Тесный дворик действительно вполне подходил для того, чтоб, пробежав его за каких-нибудь пару секунд, скрыться из глаз. Она подумала о том, что незнакомец, должно быть, пустил в ход какие-нибудь отводящие глаза чары, в глубине души понимала – могло быть и иначе, и она сама виновата в том, что не заметила, куда он убежал.