– Несколько часов, не меньше, – ответил жрец.
– Дело плохо.
Наконец, в черной дыре туннеля, где буйствует демон, вспыхнул просвет. Эгорд и Халлиг спрятались за световым щитом от последнего залпа камней, щит погас, и все трое ввалились в пещеру.
На каменистой площадке – море крови. Будто кололи скотину. Камни омыты бордовым будто орехи шоколадом, всюду кусочки плоти и костей...
В центре, на подушке мхов и лишайников, лежит Велира. Верхняя половина. Там, где были ноги, сияет обнаженное мясо, торчит позвоночник, волокна разорванных мышц перемешаны с обломками таза, дохлыми змеями распластались блестящие веревки кишок. Простыня мха напитана, густое вино продолжает вытекать. Поодаль застыл черный слизень печени.
Руки Велиры раскинуты как на виселице, волосы мокрые, но все равно пышные, закрыли часть лица. Изо рта красный ручей. Губы подрагивают, в глазах еще горит жизнь, но даже лучшие маги Светлого Ордена не смогли бы исцелить такое.
Хафал медленно подошел, опустился на колени, хвост извивается крайне осторожно, словно малейшее движение спугнет остаток ее жизни. Демон осматривает страшную рану, лужи крови и кусочки плоти вокруг. Зеленый свет в глазах мерцает, как костерки в ураган.
С огромным трудом девушка повернула лицо к Хафалу. Взгляд выходит из пустоты, ей тяжело сосредоточиться, губы силятся что-то сказать, но не выходит.
– О боги! – шепчет Халлиг. – Кто сделал это?
Эгорд смотрит как ученый на подопытных кроликов. Любопытство и желание, чтобы эксперимент развивался так, как хочется...
– Знаешь, как рождаются демоны? – бормочет, глядя на страшную сцену. – После зачатия семя прорастает в чреве матери за сутки, а от самых сильных демонов – за несколько часов. Мать испытывает страшные муки. А демоненок, созрев, разрывает чрево, выбирается наружу. Если мать слаба, чтобы дать отпор, новорожденный может ее сожрать.
Халлиг стал накладывать на Велиру чары, Эгорд сел на колено у ее головы, из торбы на поясе возник флакончик, под шепот жреца зелье потекло в окровавленные губы.
Тени на Велире тают – ее озаряет свет жреческого посоха. Целебная сила обволакивает девушку сиянием, впитывается...
Кровотечение из живота прекратилось, веки смогли плавно моргнуть. Глотательное движение – и слабый кашель, изо рта еще одна змейка крови.
Эгорд встал.
– Это не обратить.
– Мы лишь сделали умирание не таким мучительным, – сказал Халлиг.
Оба тихо отступили на край площадки.
Велира смотрит Хафалу в глаза.
– Сабли возьми себе... Крепкие, рубят хорошо... Пригодятся...
– Пригодятся?!
Хвост разрубил высокий валун, на котором тоже полно кровавых брызг.
– Пригодятся... Дура!
Но на лице Велиры не дрогнул ни один мускул, лишь взмахнули вновь ресницы.
– Не смей, поняла?! Не смей! Мы же сражались вместе, из стольких передряг выбирались!
Эгорда накрыло...
Витор. После битвы с отцом Хафала. Эгорд склонялся над другом.
«Знаешь, Эгорд, – шептал Витор, умирая в постели без ног и части живота. – Я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом... Глупо как-то вышло...»
«Держись, дружище! – Эгорд держал за руку. – Мы же из стольких переделок выбирались».
«Все когда-то заканчивается», – улыбнулся Витор.
– Все когда-то заканчивается, – прошептала Велира.
Веки медленно опустились.
– Не смей!!! – сотрясло пещеру как громом.
Кулак обрушился рядом с ее головой. Хвост свистит в агонии.
– Не смей, тварь!
Жало оставляет на камнях порезы и кислоту, пещеру заволакивает зеленый дым, Эгорд и Халлиг сделали шаг назад, не попасть под хвост.
Ладонь демона схватила булыжник размером с яблоко, кулак дрожит. Хрустнуло, разлетелись крошки, сквозь пальцы, как из разбитых часов, вытек песок.
– Ненавижу тебя, слабачка!
Глаза, острые как бритвы, вонзились в девушку взглядом.
Ее губы сложились в кровавую улыбку.
– А я тебя... люблю.
Лезвия демонических глаз постепенно затупились, дыхание стало тише, мышцы обмякли, хвост опустился на мокрую, чернеющую от крови землю.
Могучая ладонь заползла под голову Велиры, другая за талию, Хафал бережно переложил девушку к себе на колени, хвост оплетает, виток за витком прячет половинку тела в кокон хитиновых колец, как младенца в пеленки. Жало поддело со мха сизую ленту кишечника.
Между лицами – расстояние теплого дыхания. Глаза демона округлились, зелень в них как пламя двух свечек на сквозняке.
– Не бросай ее, – шепчет Велира. – Найди... В ней твоя кровь. И моя... Не дай ей вырасти одной. Я знаю, как это...
Замолчала.
Хафал проводит пальцами по ее щеке.
– Велира...
Ее веки все так же опущены, но ладонь медленно, ползком, поднимается по пластинам демона к его лицу. Пальцы нежно коснулись жвала, и улыбка девушки стала теплой, уютной, как пламя домашнего очага.
Рука упала, голова откинулась набок.
Дыхание демона оборвалось, он замер. Словно прислушивается к тишине, пытаясь уловить дыхание Велиры...
Но слышно лишь насекомых – копошатся, поедают кусочки плоти, лижут камни.
Хафал согнулся надвое, прижимает к себе Велиру, словно хочет спрятать в себе, напитать своим жаром, вернуть тепло в остывающее тело.
Не сговариваясь, Эгорд и Халлиг развернулись, их глотает тень прохода. Жрец смотрит под ноги, а воин-маг – вперед.
Пещеру сотрясает протяжный рычащий вой.
Линии дрожат, сверху посыпались камушки, свет растений потускнел. Халлиг отстает, ритм его шагов сбился.
Шаги Эгорда – по-прежнему твердые.
Часть 4. Глава 33
В лагере Тиморис и Леарит уже проснулись. При виде Халлига удивились и обрадовались, а когда Эгорд рассказал, что скоро телепортация на остров, – просияли. Леарит обняла Эгорда, а Тиморис чуть не пустился в пляс.
– А Велира со своим бугаем? – спросил он.
Эгорд нахмурился.
– Пусть остаются. Мы почти выбрались, это их территория. Здесь им лучше, чем наверху.
Жрец едва заметно кивнул Эгорду. Затем провел всех к точке телепортации, там уже мерцает рунический круг.
– Тиморис, ты в центр, – говорит Халлиг, – а мы с Леарит и Эгордом вокруг тебя, взявшись за руки.
Все заняли позиции.
– Постараюсь перенести нас на крышу крепости, – говорит жрец. – Но остров под куполом темной магии, помехи могут перебросить кого-нибудь не туда. Будьте готовы.
– Надеюсь, не в пасть Ямора, – сказал Тиморис.
Вскоре лицо обдало морозным воздухом, ветерок начал трепать челку, лицо щекочут снежинки, Эгорд с наслаждением вдохнул.
Крыша крепости. Лед и снег на плитах, каменный парапет, а за спиной – башня. По ней текут кольца энергии, из окон сияет как из недр солнца.
Но Тимориса нет.
Вот же Ямор!.. Помехи темной магии таки сработали. Остается надеяться, что друг не напоролся на скалу при падении. Поиск через стрекоз...
За плечо схватилась ладошка.
– Эгорд! – выдохнула Леарит.
Похожа на испуганную девочку. Эгорд посмотрел туда же, куда она.
Горизонт океана от края до края зарос черными силуэтами кораблей, на одном из таких эту землю однажды атаковали пираты во главе с Милитой. На фоне лазурно-золотого неба треугольники парусов и шипы мачт – как сухие деревья, флот напоминает мертвый лес.
Водная гладь тревожно колышется...
– О боги! – прошептала Леарит
Эгорд пробует корабли сосчитать, но сбивается.
– Темный Орден!
Халлиг стиснул посох до скрипа.
– Во всей мощи.
Верить не хочется, но конец всегда такой. Кажется, быть не может, рано, так много еще не успел, море планов... Не может все кончится сейчас, вот так!.. Но что-то в глубине души холодно шепчет: время вышло. И знаешь, хоть и боишься признаться, – так и есть.
Впервые после встречи с Зарахом в Старге, когда повелитель демонов разрывал Витора, Эгорд боится. На войне не боялся – терять было нечего, Зарах отнял все. А здесь – полный чудес ледяной остров, друзья, вот-вот появятся ученики... Леарит! Любимая Леарит!