Тут-то я понял, пока ОУКБ занят – пора бежать. Сейчас, именно сейчас, пока они оба заняты друг другом. Другого варианта не будет. И я что есть сил, рванул назад к туману. Обойду их по дуге и залягу тихо и мирно. Копье я бросил – просто балласт, который не поможет мне больше. Бросил, развернулся и рванул.
Пробежал я немного, метров сорок, или две-три секунды. Резкая боль пронзила грудь. Опустил взгляд и увидел два жала – острия клинков, торчащих из груди. А затем удар в спину, крошащий ребра. Густой красно-бордовый сироп крови насквозь пропитал желтую робу. А из горла раздался хрипящее-булькающий звук. Красная лента хитпоинтов таяла, как снежок под июльским солнцем, и я, заваливаясь на бок, развернулся, силясь взглянуть на убившего. ОУКБ, это был ОУКБ. Его фигура уже прыгала на Лазаря, добивая его. Видимо, он увидел убегающего меня, схватил оторванное оружие Лазаря, в прыжке настиг меня и вонзил оба лезвия в спину, а затем оттолкнулся ногами, меняя траекторию на обратную и кроша ребра.
Кололо в груди нещадно. После была лишь тьма перерождения. Первого для меня перерождения в этой вселенной.
Глава 5
До перерождения 5, 4, 3, 2, 1… Появился я в такой же желтой робе в небольшой комнате на желтом кругу респауна. По периметру стояли четыре непися в «Легионерах», один из них поманил меня за собой. Я проследовал за ним и по дороге узнал лестницы, ведущие в наш жилой блок. Войдя в него, он кивнул в дальний конец, где был общий зал. Там в центре была 3D голограмма поля боя с подписями участников и окружностью из зеленого тумана. В центре голограммы осталось четыре фигуры. Они вели бой попарно. Одной из фигур был ОУКБ.
Только теперь я понял, что взгляды полсотни пар глаз глядели на меня. Я стушевался, но решил не подавать виду и ляпнул первое, что пришло в голову:
– Вечер в хату, мужики, – только теперь я понял, что тюремный жаргон приветствия абсолютно не вязался с моим внешним видом.
Тишину разорвал хохот одного персонажа. Дима «Бишкек» – был его ник – махнул на место на диване рядом с собой. Похож он был на Капоне из сериала про Бутлегеров со Стивом Бушеми. Около пятидесяти лет, с синими татуировками, края которых выглядывали из-под одежды. Поборов врожденное смущение и ступор, я двинулся к нему и сел. Протянул руку, чтобы поздороваться и понял, что со мной хотят поздороваться все, кто мог до меня дотянуться.
– Диман или Митяй. Ты давай не менжуйся только, не люблю я это, и мы поладим, – представился Бишек.
– Артем, – ответил я уже пожимая руки остальным.
– Сиделец? – вопросил он.
– Первая ходка, – вернул я, на что он только гоготнул.
– А у меня шестая, и первая в вирт гробу, – и снова гоготнул.
Как ответить я не знал и просто кивнул. А сам смотрел уже на голограмму боя, на которой мой фаворит «ОУКБ», за которого я болел, уже закончил с противником и наблюдал с той же крыши за боем другой двойки.
– Ты пятым остался, – разорвал паузу Бишкек. Он явно налаживал диалог.
– Повезло, – ответил я.
– Ну не скажи. Вот кому повезло, так это «Дизлайк». Хотя в гробу такое везение видали. Сделал легкий скафандр с закрытой системой циркуляции воздуха. Не вступив ни разу в бой стал седьмым. Сныкался в мусоре и руинах. Когда начал теснить туман, решил, что лучше боя будет туман и нырнул в него. Только туман был не просто ядовитым. Это был кислотный туман. Заблокировал в заброшенных руинах и благополучно схавал его скафандр. Паскудная смерть, медленная и плохая. Мучился он долго. И даже застрелиться было нечем. Вон он сидит, – он указал на угол. Там сидел мой сосед по мастерской, с пустым взглядом, смотрящим в пол. Он все еще переживал то, что испытал ранее.
Тем временем Бишкек не унимался:
– А Кострома, тот, что ствол твой подрезал, даже в зал не вышел. Сразу в каюту. Там и сидит.
– Спасибо. Ты лучше скажи, ты давно реснулся? Давно наблюдаешь? – задал я наводящий вопрос.
– Первым, – кивнул он. – Как зашел в дверь, подобрал кусок трубы и напал. На Романа, ты его еще грохнул. Помнишь? Ну большой такой робот. Зеленый, – он показал, изобразив по-детски руками размер.
– Я его Халком прозвал, – кивнул я.
– Короче он меня и помножил на ноль. Труба против лазеров не котируется. А мне оно и надо было. Хер им, а не шоу. Оставить меня на арене не могли – официально я погиб в бою. Вот и пришел сюда первым.
– Вот почему ты с трубой напал. Ясно. Что же ты все время до этого делал?
– Да разное. Четки, машинку, чтобы партаки лепить. Нардишки цивильные. Да и много чего по мелочи. Только все это я сныкал, и еще вынести надо. Так что досугом, после отработок, я тут себя обеспечил. Ты в нарды играешь? А то в одного играть – онанизм какой-то.
– Играю. Заметано. Значит, ты тут за боем на арене наблюдал. Еще ответишь?
– Спрашивай.
– Кто мины мои подрезал?
– Подрезал? – недоуменно переспросил Бишкек.
– Да подрезал, – согласился я. И Дима снова заржал. Он успокоился и прокашлялся.
– Хах, извини. Никак не привыкну к отсутствию одышки. Странная штука, этот виртуал. Мне к полтиннику уже, полжизни по санаториям и здоровье соответствующее. А тут ни прихода от давления, ни одышки. О чем мы? Ах да, мины. Понимаешь, я думал, что ты их намеренно фраерам подсунул. Типа халява, плиз. Короче, косяк с твоими минами.
– В смысле? – не понял я.
– В прямом. Ты предохранитель делал?
– Конечно, – мотнул я головой.
– Как ты его сделал? Что использовал? – он пытливо глядел мне в глаза. Тяжелый взгляд. Неприятный.
– Нитроглицерин.
– Чтооо? – его челюсть отпала в вопросе. И, судя по выражению лица, от сомнения в моей адекватности.
– Ну не смешанный. Компоненты по отдельности. При взводе мины, перегородка освобождается от стопора и под действием пружины смешивает кислоту и глицерин, – ответил я потупив взгляд и пока не осознавая, где накосячил.
– Ты – огромный везунчик или феерический идиот. Я пока не решил, – и он снова хохотнул и продолжил. – Понимаешь? Нитроглицерин, помимо того, что дико капризен, еще и сложен в плане смешивания. Да, можно сделать как ты – смешать неопасные кислоту и глицерин несложно. Только при этом взрыв происходит. Нитроглицерин смешивают медленно, постоянно охлаждая. Короче, те, кто подрезали у тебя мины, сделали тебе великую услугу, а себе, по сути, надели пояс смертника. Честно, я думал, это был твой хитрый финт ушами.
– То есть, когда они взводили мины, они сами себя и подорвали?
– Ну да.
– А почему мне засчитали три фрага?
– Короче, тот шакал, что подрезал мины, либо поделился, либо сменял, либо был не один. Короче, – словечко «короче» было, по-видимому, у Бишкека словом-паразитом, – мины были у двоих – факт. Первый сразу рванул в центр и попытался поставить мины на узкой тропе, кстати, первая мина так и не сработала, вообще никак. Осечка. Вторая уже и рванула во время установки. Второй – отступая во время боя, активировал ее в подземном тоннеле. Ну и их завалило вдвоем.
– А я думал, что нащупал баг. Короче, ну помнишь, тот, если делать мины и отдавать, а не продавать, то опыт от убийств капает мне.
– Что такое баг? Ты пойми это мой первый раз в вирт погружении, раньше я за комп только в школе садился. Короче, и сидел до этого на обычной зоне, а не в космосе в джедая играл.
– Понимаю. Баг – это уязвимость или неисправность в игре, используя которую можно и поиметь что-то для себя.
– Короче, ясно. Давай досмотрим, а?
Бой и правда уже двигался к концу, а на трехмерной модели бились сейчас двое. Быстрый и ловкий ОУКБ и какая-то помесь Халка и гусеничного минитрактора. Этакий военный и бронированный мини купер, обвешанный оружием. Экзокостюм на гусеницах. Необычно. Кентавр какой-то.
ОУКБ нападал и отступал. Бил, хватал в болевые захваты, снова бил. Но хоть какого-то эффекта атаки ОУКБ на Кентавра не имели. Бар жизни гусеничного монстра не снижался, а вот попадания по ОУКБ проходили на отлично. Фанату не хватало оружия, все его понятия чистого безоружного боя сейчас терпели фиаско. Скорость с уворотами помогало, но удары иногда проходили, и проходили больно.