Только что мне пришло двести пятьдесят тысяч рублей с пометкой “спасибо за помощь, Игнат Орловский. P.S. пятница, семь вечера, нижний парк городской управы. Скамья под старой ивой”.
— Какого хрена? — поморщился я, — так.
Тут же, принялся звонить Грекову.
— Да? — ответил он столь же сонным голосом.
— Приветствую, Георгий.
— А! Игнат! — барон будто бы сразу проснулся, — Как ты? Слышал про потасовку, что случилась после дуэли? Непонятно, кто с кем. Только несколько мертвых простолюдинов и лужа крови. Вроде следствие начали.
— Нет, — солгал я, — меня интересует другое. Мы говорили, что я не стану брать деньги за битву с драконом. Зачем ты перевел их? Что тебе от меня нужно в нижнем парке?
— Я? Я не переводил! Большинству вообще вернули ставки, так как бой не состоялся. Сыграли только несколько крупных. Но там уважаемые люди спорили между собой. А ни про какой нижний парк я вообще не знаю!
— То есть, — я поднялся в постели, — ты ничего не переводил?
— Нет.
— Понял. Тогда прошу прощения за беспокойство. Бывай, Георгий.
Некоторое время я пытался понять, кто мог прислать мне деньги. Однако отправили мне их с банковского счета, который к тому моменту, когда я спохватился проверять, был уже закрыт. Узнать, кому он принадлежал, я мог только одним способом — явиться навстречу.
Деньги решил пока не трогать. Черт его знает, что это может быть за мутная история. Разберусь в конце недели.
— Скажите, вы родственник? — строго посмотрела на меня полная медсестра лет сорока. Одета она была в светло-салатовую униформу. Темные волосы аккуратно убраны под белую шапочку.
— Нет, — ответил я.
— Тогда вам нельзя! Пускают только родственников.
— В Екатеринодаре у нее, кроме меня никого нет, — я посмотрел на медсестру, — так что пустите.
В больницу я приехал ближе к вечеру. По пути купил для Венеры немного фруктов. Хотел навестить и узнать как дела. Кто же знал, что проход к красавице будет охранять вот такой цербер в лице полной медсестры.
Она преградила мне путь аккурат в холле первого этажа. И преградой стала информационная стойка, за которой дежурил цербер.
— Госпожа Аврамова не желает видеть никого! И не врите, что у нее нет родичей! С самого утра тут дежурят ее внуки и даже правнуки. Все ждут, когда старушка преставится. Какой стыд! Какой стыд! Человека положили в больницу с язвой желудка, а родственники уже рады видеть бедную старушку на смертном одре!
— Мне нужна госпожа Абрамова, а не Аврамова. Венера Абрамова, — кисло заметил я, — и никакая она не старушка, а девушка девятнадцати лет. Попала сюда несколько дней назад с многочисленными переломами и рваными ранами.
— А, — удивилась медсестра, — как не Аврамова? Просто тут с утра уже куча народу к ней ходит. Вот я и подумала…
— Подумайте лучше, как мне навестить госпожу Абрамову.
— Так-так… Абвалова, Абрамянц, — повела медсестра полным пальцем по списку учетной книги, — ага госпожа Абрамова. Венера. Переведена сегодня утром в больницу для благородных. Так что вам в центр, молодой господин.
— Я сожалею о твоей потере, друг, — проговорил Виктор, — но от плана отклоняться нельзя.
— Дорогой Виктор, — дрожащим голосом проговорил Александр Синицин, — ты когда-нибудь терял близких?
Они находились в личном лазарете дома Синициных. Небольшая палата с целителем располагалась прямо в поместье Александра.
Округлое помещение было наполнено светом. Узкие, но высокие продолговатые окна охватывали его полукругом. Синицын сидел в удобном кресле, молодые девушки-целительницы меняли дворянину покрасневшие от кровоточащих ран повязки.
Виктор же, сложив руки за спиной, стоял прямо перед своим собратом-роялистом. Он боялся, что и так не слишком стабильный психически Синицын, совсем расклеится после случившегося.
— Конечно, терял, — строго сказал Виктор, — и не раз. Мой родной брат, Сергей. Или ты забыл, что он погиб защищая дело Роялистов?
— О да… — Александр хмуро посмотрел на Виктора, подпер голову локтем, — но байка о его смерти спьяну на дуэли была отличной идеей.
Виктор не ответил, поджал губы. Он был против подобных слухов о брате, но таков был приказ Сновидца. Дом Орловских — главный хранитель секретов Роялистов, должен был предстать совсем незначительным и даже нелепым. А потом и вовсе исчезнуть, унеся эту жуткую историю, о которой знало ограниченное число членов общества, в могилу. Кто ж мог подумать, что их отец успеет создать Черный Дневник.
— Давай о деле, — переменил тему Виктор, — Мы должны убить Замятина так, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Мой план самый надежный. Я устрою ему несчастный случай по дороге на Большую Арену.
— Я считаю, — резко встал Синицин, — что эта ветвь Орловских должна быть истреблена. Только так можно отомстить за моего сына. Три пустых, против жизни Романа. Да и этого мало.
— Послушай себя, — нахмурился Виктор, — ты несешь бред, — хочешь, чтобы погибли невинные дети? Вернее... — он одернул себя, — лишние люди, чья смерть может привлечь больше внимания?!
— А мой сын был виновен?! Или он был лишним?!
— Если тронешь Стаса или Вику, я убью тебя своими собственными руками, — потерял самообладание Виктор.
— Конечно, убьешь, — злобно улыбнулся Александр, — если к тому времени на твоих руках останутся пальцы, — он сделал жест “кавычки”, — трус!
— Ты думаешь, — прошипел Витор, — я не знаю, что ты плетешь интриги за спиной Сновидца? Думаешь, я не знаю про взрывной проводник?
Александр переменился в лице.
— Я бы не позволил этому случиться, предательская мразь. Только верность заветам роялистов не позволяет мне прикончить тебя прямо сейчас. А твой дурачок-сын сам виноват. Замятин его не убивал. Он сам спер твой подарок и попытался таким образом отыграться за задетую гордость. Но поплатился жизнью.
Александр побледнел.
— Ты следишь за мной, — с каменным лицом проговорил Синицын.
— Думаешь, у тебя одного всюду шпионы?
Синицин тяжело опустился обратно в кресло. Девушки-лекарки нерешительно водили взглядами от Виктора к Синицину.
— ЧТО СТАЛИ?! ПРОДОЛЖАТЬ! — гаркнул Александр и девушки вздрогнули, но снова занялись ранами хозяина.
— Все будет, как хочет Сновидец, — приподнял подбородок Виктор, — ты сыграл свою роль. Теперь я сыграю свою. Ты больше никого не тронешь. А твоя гнусная игра закончена. Я закрою глаза на то, что ты хотел подсидеть меня. Пока что. Того требуют интересы роялистов. А теперь до встречи, — Виктор скривился, — не хочу видеть твою гнусную рожу не секунды, собрат.
Синицын проводил Виктора Орловского ненавидещим взглядом.
— Илай! — позвал он своего слугу-помощника, когда Орловский удалился.
— Да, господин, — скрюченный старик прихрамал в лазарет откуда-то из коридора.
— Начальника моей тайной службы убить. Этот баран не распознал слежки.
— Слушаюсь.
— И этих телок убить, — он указал большими пальцами на лекорок, те застыли от страха, — если будут болтать языком.
— Да, господин.
— Свободен.
Синицин устроился в кресле поудобнее. Подумал о том, что ему будет немного не хватать начальника тайной службы. Хоть он стар и явно потерял хватку. Ну ничего. У Синицына есть целых две кандидатуры на замену. Один молодой шпион выяснил, что Замятин встречался с Хлодвигом Пушкиным.
Пушкин был старинным другом Синицына, и знал, что Александр из роялистов. Он мог рассказать об этом возвращенцу. И теперь умрет.
Был и другой шпион, постарше, опытный. Он видел, что Замятин носил Черный Дневник одной девушке, по фамилии, кажется Мясницкая. Мало ли что та могла выяснить для Замятина. Ну и теперь она умрет за это. Пусть умрет хоть кто-нибудь. Умрет, чтобы душа его сына упокоилась.
— А что вы такие бледные? — с улыбкой Синицин поочередно посмотрел сначала на одну, потом на другую лекарку. Те испуганно смотрели в ответ, — пошутил я, что убью вас! Продолжайте, сладкие.
— Значит, ты убил его?