— …это буквально соседнее здание, но нам все равно придется взять экипаж, чтобы не испачкать платья. Ко тому же будет куда эффектнее явиться в белой карете, чем пешком.
— О чем ты? — нахмурилась я.
— Ты совсем меня не слушаешь! — обиделась мама и в отместку дернула меня за волосы.
— Прости, задумалась. Так где будет этот бал? — спросила я, глянув на нее.
Иногда я жалела, что совсем не похожа на маму, которая выглядела сладкой, как сахарная фигурка на торте.
— У градоначальника! Самые сливки общества! — воодушевленно воскликнула мама и уставилась на меня, явно ожидая ответной реакции.
— Урааа, — без энтузиазма протянула я. Заметив по ее выражению лица, что этого явно мало, растянула губы в улыбке и подняла вверх большие пальцы рук. — Э-гей, мы идем на бал.
— Ты просто не видела наши платья, — фыркнула мама и, распахнув двери в спальню, выкатила стойку с нарядами.
— Которые из них? — уточнила я, увидев ворох шелковых юбок, нечто бархатное и золотое, и еще что-то, расшитое перьями. — Мама, ты потратила кучу денег! И дом этот в самом центре, и экипаж с белой каретой, и…
— И еще я купила тебе украшение, — она с довольным видом вытащила из шкатулки цепочку и застегнула ее на моей шее. Золотой кулон в виде солнышка опустился в ложбинку между грудей.
— Мы не можем себе этого позволить! — с отчаянием выпалила я.
— Брось, — отмахнулась мама. — Да, я слегка влезла в долги, но домоправитель согласился подождать плату за этот месяц, и через неделю я получу очередную выплату твоей стипендии и со всем рассчитаюсь. Ну, что скажешь? — мать потеребила меня за плечо. — Тебе идет золото. Надеюсь, твой деревенский загар скоро сойдет, но даже с ним ты выглядишь чудесно. Наверняка ты самая красивая на курсе, а остальные девочки по сравнению с тобой — бледные селедки.
Она щебетала, радуясь предстоящему вечеру, и мне не хватило смелости признаться, что мое обучение в академии бесславно закончилось.
Скажу после бала. Не буду лишать маму радости.
Меня грызло чувство вины, и я даже не стала спорить, когда увидела свое платье: темно-красное как вино и с совершенно неприличным декольте.
— Тебе есть что показать, вот и пользуйся, — сказала мама, поймав в зеркале мой укоризненный взгляд. — Сегодня ты будешь блистать!
— Ты права, — согласилась я и все же подтянула платье немного выше. Золотое солнышко светилось на смуглой коже, маня прикоснуться.
Интересно, понравилось ли ректору то, что он увидел вчера. Все же он был первым мужчиной, перед которым я очутилась голой.
— Ты так очаровательно краснеешь, — умилилась мама. — Арнелла, солнышко, по здешней моде это очень скромное платье, уверяю тебя. Нам пора подыскать тебе жениха. А все, что у нас есть, — это хаос в твоей крови и внешность.
— И я снова с тобой согласна.
— Что-то не так, — мама нахмурилась, испытующе рассматривая меня в отражении. — Я готовилась убеждать тебя, составила список аргументов. Это слишком легко! Скажи, что случилось?
Я обнажилась перед ректором, меня уже наверняка отчислили, а теперь мне срочно надо найти себе мужа…
— Все в порядке, — сказала я, старательно улыбаясь. — Все просто прекрасно. Мы идем танцевать!
— Да, — расцвела улыбкой мать. — Сейчас покажу, какое платье я выбрала для себя…
Глава 3. Старые знакомые
Мы пришли на бал, опоздав на целый час, — именно это время, по мнению Кармеллы Алетт, считалось приличным. Однако оказалось, что остальные гости были более пунктуальными, и когда мы вошли в зал, к нам устремились все взгляды.
— Арнелла Алетт, хаос неясной природы, потенциал неопределен, наследственность неясна, — возвестил дворецкий и, сверившись со списком, добавил. — Здоровье без нареканий. Не помолвлена. В сопровождении матери Кармеллы Алетт.
Впечатления обрушились на меня лавиной: яркий свет тысяч свечей, блестящий как зеркало паркет, музыка, запахи, люди… Липкие взгляды бесстыдно рассматривали меня словно вещь на витрине. Пышная юбка шуршала при каждом шаге, как обертка от конфеты, новые туфли, купленные мамой, давили. Хотелось исчезнуть. Оказаться анимагом, превратиться в крохотную мышку и забиться в какую-нибудь щель.
— Какая все же удача, что в тебе проснулась магия, — с восторгом произнесла мама, рассматривая зал и наслаждаясь всеобщим вниманием. — Хотя эта их манера представления весьма своеобразна. Объявили, как собачку на выставке.
Вот только выставлять мне особенно нечего: ни породы, ни медалей. Дворняжка, одним словом. Хорошо хоть здоровье не подкачало, да экстерьер неплохой. Расправив плечи, я нацепила на лицо улыбку. Последний раз я была на балу еще подростком, но помнила, как себя вести. Да и должно было мне перепасть хоть что-то от матери-кокетки, раз уж золотых локонов не досталось.
Словно желая раскрасить серую действительность, в Фургарте не стыдились богатства. Напротив, тут пользовались каждой возможностью, чтобы продемонстрировать свой достаток. Если уж особняк, то целый дворец, если фуршетный стол, то такой, что не видно конца. Фонтаны с игристым вином, всюду огни, сверкающие драгоценности. Я прикоснулась к золотому солнышку на груди. Привычка мамы пускать пыль в глаза сейчас сослужила хорошую службу. По крайней мере, мы не выглядели чужими на этом празднике жизни.
Меня быстро закружило в калейдоскопе впечатлений: лица, улыбки, имена, оценивающие взгляды мужчин, что прохаживались по залу, как покупатели на рынке, влажные губы, после которых хотелось оттереть ладонь.
— Когда у вашей девочки начались женские периоды? — спросила мою мать пожилая дама, рассматривающая меня в лорнет. — Они проходят болезненно? Очень жаль, что эту информацию не предоставляют в общий доступ. Моему Бонифацию нужна здоровая жена. Прошлая смогла родить только шестерых и покинула наш бренный мир.
Я вздрогнула от щипка пониже спины и резко обернулась на вторую старушку, которая неодобрительно хмурилась и ворчала себе под нос:
— Слишком смуглая. И тощая. Но бедра хорошие. Маризетта, поставь ей плюсик. Вероятно, анимаг.
— Позволите вас пригласить?
Я с радостью сбежала с носатым господином в центр зала, лишь бы оказаться подальше от двух старух, которые продолжили наседать на маму с вопросами.
— Я запечатанный маг, вероятно, стихия огня, — важно сообщил господин с глубокими залысинами на бугристом лбу, ведя меня в танце.
— Вот как, — пробормотала я, завороженно таращась в его ноздри. Казалось, волосы с головы этого мужчины постепенно переселялись в хрящеватый нос.
— Пылкая натура, — доверительно сказал он, глядя в вырез моего платья. — Неуемная страстность.
Его рука лежала на моей талии безжизненным валиком.
— Это так захватывающе, — вздохнула я, вспомнив, зачем пришла.
Мама всегда говорила, что кавалеры ходят стаями. Приветишь одного — подтянутся следующие. Поэтому я стрельнула глазками в ноздри мужчины и кокетливо улыбнулась.
Я танцевала, как заведенная, и видела таких же девушек в зале рядом с собой: испуг в глазах, напряженные улыбки, совершенно неприличные декольте и разрезы на юбках. В толпе мелькнула Селеста. Рука Холдена — высокого блондина — по-хозяйски лежала на ее талии.
Когда музыканты объявили небольшой перерыв, и очередной партнер по танцам отвел меня к маме, я сбежала к фуршетному столу. Схватив стакан с каким-то напитком, я сделала большой глоток и лишь потом поняла, что в нем алкоголь. Мать, стоя рядом, цепко осматривала зал, взмахивая чуть подкрашенными ресницами и кокетливо улыбаясь.
— Я сказала этим старухам, что в детстве ты болела чумкой, и они отстали, — сообщила она
— Это ведь собачья болезнь.
— Да без разницы, — отмахнулась мама. — Кстати, я предоставила в магическую управу твой портрет. По требованию градоначальника.