— Вот совсем не отличная, — возразил Эммет.
Моррен переложил обе части посоха в правую руку, а левой обхватил шею Эммета.
— Вот так, зародыш мага Эммет Лефой, — ласково произнес он. — Немного помолчи.
Эммет открывал и закрывал рот, тараща глаза, но не издавал ни звука.
— Что ты сделал? — спросил Родерик.
— Умертвил голосовые связки, — сказал Моррен. — Не бойся, Эммет Лефой, ты ведь водник первого уровня, голос восстановится. Через какое-то время. Итак, мы идем первыми, мелкие за нами, Рурк замыкает. Давай, привлекай внимание.
Родерик шагнул вперед, ощутив на лице знакомое дыхание хаоса.
«Я снова здесь. Слышишь меня? Чуешь? Хочешь мой огонь?»
Он расправил руки в стороны, расслабил плечи, собирая в них потоки энергии, а потом резко поднял ладони. Два огненных столба взметнулись до самого неба, где уже гасли звезды.
— А теперь — бежим! — крикнул Моррен и рванул в хаос.
Глава 29. Жертва
Я проснулась как от толчка и, сразу сев, подтянула одеяло к груди. Тишина, рассеянный свет струится через окно, ложится теплым золотистым прямоугольником на белую стену. Свечи догорели, превратившись в застывшие кляксы воска на столе, тумбочке, полу. Огонь в камине погас. Под окном рассыпаны сигары, и тускло блестит серебром, точно рыбка, выброшенная на берег, бок маленькой плоской коробочки.
— Родерик...
Я шептала, стонала и выкрикивала это имя столько раз.
Кровь бросилась к щекам от воспоминаний: горячие губы, сильные руки, слова, от которых огонь бежит по крови... Это было похоже на то, как Родерик управлял моим хаосом. Он будто знал, как прикоснуться и поцеловать, чтобы мое тело отдалось страсти, и делал со мной все, что хотел. Не особо заботясь, хочу ли этого я.
Я свесила ноги с кровати и заметила выжженные полосы на полу. Были ли они вчера? Где Родерик? Просто ушел? Потому что у нас не получилось? Или потому, что получилось, и ему больше ничего от меня не надо?
Я встала и, замотавшись в одеяло, прошла в кабинет, где осталась моя одежда. Быстро надев белье и драное платье, сунула ноги в обгоревшие туфли. Плаща не было, но я и не стала бы его забирать.
Выскочив из дома, я пошла по тропинке к общежитию. Между ног слегка ныло, и мышцы дрожали, как будто я всю ночь бегала по полосе препятствий Рурка. К счастью, академия еще спала или приходила в себя после вчерашних событий, вокруг было тихо, и только утренняя пташка щебетала в высокой кроне.
В белом доме с розовыми занавесками открылась дверь, и я быстро спряталась за дерево. Из дома выскользнул Хруш и, воровато оглядевшись, спустился по тропинке, стекающей к основной дороге как ручеек к реке, — прямо ко мне. Вздрогнув от неожиданности, он изумленно уставился на меня, а я — на него. Жемчужные бусы плотно охватывали его мощную шею, странно контрастируя с лохматой зеленой кофтой и рыжеватой щетиной.
— Почему на тебе бусы Марлизы? — спросила я.
Он прикрыл их ладонью и ухмыльнулся.
— Забыл. — Расстегнув замочек, снял бусы и зажал их в руке. — Ты ничего не видела, я ничего не видел, — заговорщицки добавил он.
Подмигнув мне, Хруш развернулся и пошел назад. У розовой двери подпрыгнул, хлопнув в воздухе ступнями одна об одну, и скрылся внутри. Постояв немного, я пошла дальше.
Около общежития все так же сиял портал, возле которого уже лежала охапка цветов. Пламя в маленьком светильнике, оставленном кем-то, метнулось ко мне и вспыхнуло ярче, словно приветствуя.
Восхождение по лестнице далось тяжелее, чем обычно, но я все же добралась до комнаты, открыла дверь и услышала шум в ванной. Только не Ровена! Неужели она не ушла? Я уже подумывала трусливо сбежать, когда дверь открылась, и на пороге моей ванной появилась Миранда.
Мы молча пялились друг на друга какое-то время, а потом я протянула руку и потрогала ее белые волосы.
— Ужасно? — спросила она.
— Тебе идет.
— Я думала, ты стала путницей. Хотя портал внизу больше похож на творение Айрис. Помнишь, она говорила, что хотела бы показать всем родные холмы?
— Да, это она.
— А у тебя, значит, огонь.
— Заметно?
— Искры в глазах. Где ты была?
— У Адалхарда.
Миранда понятливо кивнула и, оглядев меня сверху вниз, сказала:
— Похоже, нас обеих этой ночью конкретно поимели.
Мои губы задрожали от обиды, когда она озвучила то, что я и так понимала, но не хотела признавать. Он поимел меня и ушел. Просто поимел и оставил!
— Ну, тише, — Миранда шагнула ко мне и обняла, и я зарыдала, уткнувшись ей в плечо.
Родерик переспал со мной, как сделал бы с любой, кто оказался бы на моем месте. Он переспал бы с Мирандой, если бы огонь был у нее, и делал бы с ней все то же самое, что и со мной, говорил те же слова, так же целовал и ласкал ее тело. В этом все дело? Я не чувствовала, что значу для него хоть что-то сама по себе. Только в самом конце, когда я уже почти не соображала, мне показалось, что он любил меня, шептал те слова… Наверное, сама себе их придумала.
— Погоди, — встрепенулась я, вытирая слезы. — Что значит — нас обеих? Ты ведь шла оживлять Изергаста. Ты что… Ты с ним?!
— Нет. Нет, что ты! Хотя, знаешь, лучше бы я с ним переспала.
— Что случилось?
— Да я сама толком не знаю, — ответила Миранда. — Но когда на твоей груди рисуют кровью трупа знак бесконечности, то это явно не значит ничего хорошего.
— Кто это сделал?
— Родерик, конечно, — пожала она плечами. — Ты не против, я взяла у тебя эти ватные штуки для гигиены? Как будто мало проблем, у меня еще и начались женские периоды.
Миранда села на кровать и, поморщившись, помассировала себе живот.
— Жила бы я без них и дальше, — пожаловалась она.
— Почему ты вообще согласилась на этот ритуал? — нахмурилась я, садясь рядом с ней.
— Вообще-то я думала, что Родерик меня убьет, — чистосердечно призналась Миранда. — Ну, знаешь, жизнь за жизнь.
Я смотрела на нее и не узнавала. Белые волосы вместо рыжих, оттенок грозовой тучи в темных глазах — это все мелочи.
— Почему ты пошла с ним? — удивилась я. — Сказала бы Джафу, или кому-нибудь еще. Ты ведь не должна была…
— Я пошла, потому что это было очевидным и правильным решением, — ответила Миранда. — После Лабиринта я как будто увидела все ясно и четко, без лишних эмоций. Там погибло тринадцать студентов. Я — ничем не лучше них. И уж точно не лучше тех, кто погиб за Стеной этой ночью. Обычная личинка хаоса. Раньше имела ценность как потенциальный огонь для Адалхарда, но сейчас… Это разумно — пожертвовать мною ради некроманта уровня мастера.
— Что ты такое говоришь! — воскликнула я.
— Правду, — ответила Миранда, невозмутимо глядя на меня. — Поэтому я пошла с Адалхардом и не стала задавать лишних вопросов, чтобы не усложнять ему и без того сложный моральный выбор. Он и так любит погрузиться, огненный Родерик.
— Огненный? — повторила я и, запнувшись, спросила: — Не знаешь, у меня получилось?
— А то, — ухмыльнулась Миранда. — Он помчался вместе с Изергастом и остальным отрядом к Стене, а потом все видели два огненных столба, что взметнулись до самых звезд. И если он спасет патруль, который оказался в осаде, то твоя девственность — не великая цена.
— Ну, спасибо, — сердито сказала я, тем не менее, чувствуя себя лучше.
— По-хорошему, ты бы должна была переспать с кем угодно ради этого, — задумалась она. — Хоть с Крекиным. Но тебе достался Адалхард, в которого ты уже была влюблена. Он сделал тебе больно?
Я помотала головой, чувствуя, что краснею.
Короткая боль прошла очень быстро, сменившись чувством тугой наполненности. Он был во мне, и это казалось таким правильным. Мягкий поцелуй, взгляд глаза в глаза.
— Все, — сказал Родерик. — Больше бояться нечего.
— Все? — переспросила я, и, наверное, в моем голосе прозвучало удивление или легкое разочарование, потому что он хмыкнул и, прикусив мочку моего уха, прошептал: