— Перестань, я сам виноват: видел, что погода нелетная, а позвонить не додумался. В общем, забиваю в навигатор новый адрес, а ты дрыхни дальше — в твоем распоряжении аж сорок пять минут, тридцать из которых можно смело посвятить просмотру счастливых снов!
— Заснешь тут, как же… — проворчала она, потом сообщила, что едет в первом вагоне, и отключилась.
Новый адрес в навигатор внедорожника забила Варвара Львовна, с рассвета изображавшая грозовую тучу. Закончив, кинула нечитаемый взгляд на Валю, медитировавшую на заднем сидении, и решительно тряхнула рыжей гривой:
— Лютобор Игоревич, я повелась на вашу внешность, сочла вас ребенком и не смогла принять то, что прочитала в досье. Прошу прощения и обещаю больше не дурить!
Поверить в то, что взрослая, опытная СИБ-овка искренне извиняется перед мальчишкой, да еще и не за поступок, а за сомнения, я, конечно же, не смог. Но, понимая, что эта женщина всеми силами пытается выполнить некий приказ, мысленно поставил ей семерочку. В основном за артистизм. А потом пошел на поводу у желания повредничать и съязвил:
— И что заставило вас настолько резко изменить свое мнение?
— Уровень вашей подготовки и реакция Аллеса: на моей памяти вы — единственный человек, кого Евстигнеев назвал Учеником еще до завершения первичного тестирования.
— Мой господин — лучший. Поверите сердцем — вам повезет. Нет — так и будете изображать перекати-поле… — внезапно выдала Замятина, не открывая глаз.
Тут я на миг завис и не сразу сообразил, что она не присутствовала при моем разговоре с Мирославой Михайловной, соответственно, не знает, что Лапина с нами временно. А та на полном серьезе заявила, что постарается. Хотя, по логике, должна была пропустить этот восторженный бред мимо ушей. Когда заметила, что я поморщился, и поняла, как ее поведение выглядит со стороны, покраснела и выдала более-менее удобоваримое объяснение:
— Я постараюсь не делать поспешных выводов. А вера рано или поздно появится сама собой.
Если первое утверждение можно было счесть более-менее логичным, то второе рассмешило и вынудило задать еще один вопрос с подковыркой:
— Краснеть по заказу умеете?
— Конечно! — не задумавшись ни на мгновение, ответила она. — Но сейчас не играла.
У меня окончательно испортилось настроение, и я дал волю сарказму:
— Последуй за этим утверждением клятва Даром, я бы поверил, что вы умеете признавать свои ошибки. И, гипотетически, мог прийти к выводу, что менять вас на кого-то еще, мягко выражаясь, нерационально. А так понимаю, что вы либо боитесь вызвать неудовольствие Ее Императорского Величества, либо не хотите потерять работу, хоть чем-то отличающуюся от ежедневной рутины, поэтому лжете, глядя мне в глаза. Я этого не люблю, поэтому говорю прямо: мы с вами однозначно не сработаемся.
Женщина пошла красными пятнами и попробовала что-то возразить, но мое настроение уже ухнуло в пропасть, так что две последние фразы сорвались с губ сами собой:
— Я сказал все, что хотел. На этом дискуссия закончена…
…Янка вылетела на перрон одна из первых, повисла у меня на шее, чуть-чуть поверещала от счастья и, снова утвердившись на перроне, повернулась к Замятиной.
Оглядев ее с головы до ног, одобрительно кивнула и заявила, что целительница цветет и пахнет. Всю дорогу до подземной стоянки тараторила, не переставая, а когда с моей помощью влезла на правое переднее кресло и, наконец, заметила, что мы встречали ее не вдвоем, а втроем, подобралась.
Я начал объяснения только после того, как сел за руль, заблокировал двери, поляризовал все стекла, включая переднее, и активировал портативную «глушилку»:
— Знакомься: Варвара Львовна Лапина, особа, временно исполняющая обязанности моего телохранителя. Согласно последнему варианту легенды — твоя дальняя родственница из Весьегонска, вызванная в Великий Новгород Александром Всеволодовичем и приставленная к нам с тобой «в комплект» к имеющейся целительнице. До конца следующей недели Варвара будет ходить хвостиком то за тобой, то за мной, а потом ее сменит телохранитель-мужчина. Далее, до тех пор, пока я смогу изображать Земляка, нам придется жить на два дома. Говоря иными словами, в будни, после учебы, мы будем всей компанией уезжать в Императорский дворец, под крылышко к личной целительнице Ее Императорского Величества Мирославы Михайловны, а в выходные ночевать в вашем особняке. И последнее: теперь все твои конфликты в лицее решаю я. Как младший, но очень злобный братик! Вопросы?
— Есть. Один. «Злобный братик», каждая дуэль — это опыт…
— Опытом я тебя обеспечу! — буркнул я, не дав ей закончить. — Во дворце нас будут дрессировать. Почти все свободное время. Как бы не жестче, чем я тренировался в Италии…
— Тогда вопросов нет! — заулыбалась Земляничка и радостно подвела итоги услышанному: — В общем, по утрам я старательно изображаю немощь, а ты кошмаришь моих обидчиков, а всю вторую половину дня мы отрываемся по полной программе…
Тут я тронул машину с места и порулил к выезду со стоянки, а Янка, как-то почувствовав, что я от Лапиной не в восторге, забыла о ее существовании и с интересом уставилась в переднее стекло. А через какое-то время, заметив, что я веду машину заметно агрессивнее, чем раньше, умудрилась сделать правильный вывод:
— Лютый, у тебя заработало «замедление времени», верно?
— Верно! — подтвердил я.
— Здорово! Представляю, как ты будешь отжигать на гоночных тра— … Хм… А тебе, кстати, гонять не запретят?
Последнее предложение она произнесла с таким испугом, что я не стал издеваться и отрицательно помотал головой:
— Нет, не запретят: аналитики Ее Императорского Величества пришли к выводу, что экстремальное вождение полезно для моего развития.
— Класс!!! — радостно заулыбалась она, от избытка чувств шлепнула меня по предплечью и спросила, что у нас в планах на ближайшие часы.
— Тебе надо переодеться. В лицейскую форму, которую в семь ноль-ноль доставят в ваш особняк. И, заодно, собрать все, что может понадобиться на новом месте жительства.
— Форму этого лицея — и на дом, да еще и менее, чем через десять часов после отправки мерок?! — ошалело уточнила она.
— Сам в шоке… — ухмыльнулся я и продолжил: — В четверть девятого вас с Раей будет ждать ректор. А после подписания кучи бумаг я отведу тебя в учебный корпус и познакомлю с классом.
Тут Земляничка не удержалась от подначки:
— Как очень злобный братик?
— Ага!
— Черт, чувствую, будет весело…
…Предсказание Янки начало сбываться еще в особняке — ровно в семь на «приемный» балкон спикировало сразу четыре дрона доставки… с гербами Волконских на обтекателях! Содержимое контейнеров, естественно, в темпе «улетело» в гостиную, где было добросовестнейшим образом разглажено, рассмотрено, общупано и, кажется, даже обнюхано. В общем, первый вердикт Зыбина-старшая озвучила еще до того, как младшая унеслась переодеваться:
— Шили в придворном ателье. Материалы — улет. Народ обзавидуется!
Следующим условно приятным сюрпризом стало изменение отношения секретаря ректора к нам-«любимым»: при виде нашей компании Татищева расплылась в улыбке в стиле «Можно шире, но уши мешают», выскочила из-за своей стойки и, захлебываясь от восторга, повела нас в кабинет Большого Начальства. Да-да, даже меня. Хотя мне, по логике, там было нечего делать.
Сама ректор не прогибалась. Однако обошлась без лишней болтовни, в результате чего оформление документов заняло не сорок с лишним минут, как было в моем случае, а всего восемнадцать. К сожалению, не обошлось и без ложки дегтя: закончив с «обязательной программой», Ираида Федосеевна позволила себе изъявить легкое неудовольствие напористостью Валентины Алексеевны — дала понять, что не видит ни одной причины для подобной спешки, соответственно, пошла навстречу Шаховой только из уважения к ее возрасту и заслугам перед родом Волконских!
Я представил себе реакцию «прабабки» на упоминание о ее возрасте и искренне посочувствовал самоубийце. Но глумиться над нею не стал, решив, что раз ректор уже сделала все от нее зависящее, значит, передавать эти слова целительнице Императрицы-Матери необязательно. Вот и откланялся. Самым первым. А в приемной посмотрел на часы, понял, что времени у нас навалом, с большим удовольствием проводил Раису Александровну до «Кайзера» и, взяв на прицеп ее племянницу, вальяжно двинулся по направлению к третьему корпусу.