В палате было светло, а экран комма целительницы с активированной программой «Зеркало» оказался перед лицом буквально через мгновение, вот я на отражение и залип. В буквальном смысле этого слова, ибо увидел вокруг радужки кантик серо-стального цвета!
— Н-не понял⁈ — через вечность выдохнул я, сообразил, что палюсь, и продолжил нести правдивую пургу с правильным акцентом: — Насколько я знаю, по отцовской линии мне теоретически мог достаться Огонь, а по линии матери — Воздух. Но кантик Огневиков — алый, Воздушников — голубой, а это…
— Ты физик, Лют… — угрюмо буркнула Ледицкая, не став дослушивать мой монолог. — И это может ста-… вернее, обязательно станет проблемой!
— Этого не может быть! — уложив в голове новое знание, твердо сказал я. — Род мага, у которого я мог взять Огонь, считается Древним, а зна-…
— Во-первых, далеко не каждая женщина признается в том, что уступила чужим домогательствам или подверглась насилию. А, во-вторых, твой Дар древнее! — криво усмехнулась она. — Поэтому в старых рукописях называется изначальным. А еще он невероятно редок и, скажем так, специфичен. Так что сватать тебя начнут в ближайшие дни.
— Что значит «сватать»? — нахмурился я.
Леди пожала плечами и грустно улыбнулась:
— Не знаю, в курсе ты или нет, но дети, в которых после четырнадцати пробуждаются Дары, а разы более непоседливы, боевиты и свободолюбивы, чем простецы. Кроме того, они начинают стремиться к независимости, искать свое место в жизни и переиначивать окружение под свои вкусы на несколько лет раньше сверстников, не в пример чаще бунтуют и заметно легче срываются в бега.
— Вы хотите сказать, что детские дома и школы-интернаты, подобные этому, строятся и содержатся не из альтруизма⁈
— Альтруизм⁈ — насмешливо переспросила она и усмехнулась: — Ха!!! Один из первых разделов контрактов сотрудников этих учебных заведений предписывает проводить ежедневный контроль радужек всех учеников, премии за выявление потенциального обладателя Дара на порядок выше должностных окладов, а штрафы… о них не хочется даже вспоминать.
— В общем, меня спалят завтра-послезавтра, так? — зачем-то переспросил я, дождался подтверждения и спросил, чем это мне грозит.
Ледицкая облизала пересохшие губы и вздохнула:
— Стихийников, обнаруживающихся достаточно часто, просто переводят в школы-интернаты для Одаренных и ждут пробуждения Дара, чтобы оценить его потенциал. Менталистов начинают облизывать сразу, то есть, предлагают вступить в род, выделяют очень серьезное содержание, отправляют в учебные заведения для Одаренных аристократов и так далее. А с тобой будет еще веселее: твой Дар настолько редок и перспективен, что Зыбины, вероятнее всего, постараются перед тобой прогнуться, а потом дистанцироваться.
— С чего это вдруг? — нахмурился я.
— Присвоить физика им не дадут — рылом не вышли! — как-то уж очень зло выдохнула она. — Попытка пристроить тебя в княжеский род покровителей тоже выйдет боком: обидятся все остальные, Император и, вполне вероятно, ты. Значит, выгоднее всего пустить все на самотек, но так, чтобы ты остался доволен оказанным уважением. Ведь пробудить чувство благодарности не так уж и сложно, а оно когда-нибудь может и выстрелить.
Я ушел в себя, проанализировал все услышанное, пришел к выводу, что выкладки Лады Леонидовны звучат логично, а значит она, вероятнее всего, не лжет, и снова поймал ее взгляд:
— На мой взгляд, у меня остаются возможности для маневров. Но вы, судя по настроению, видите во всем этом какой-то подвох. Хотелось бы выяснить, какой.
— Подвоха нет: тебя действительно будут облизывать. Причем не только Зыбины, но и потенциальные родичи… — с абсолютной уверенностью в голосе и взгляде заявила она. Потом сгорбила плечи, немного поколебалась, подалась вперед и ткнула пальцем в браслет выживальщика: — А те, кто подарил тебе это украшение, мягко выражаясь, выйдут из себя. И назначат меня виноватой…
Глава 5
Часть 1
17 октября 849 г. от ОВД.
…С направленностью своего Дара и возможностями физиков я начал знакомиться по конспектам Ледицкой, так как помнил, что что-то такое там было. Одолев вторую страницу и не обнаружив третьей, обратил внимание на комментарий хозяйки и мысленно хмыкнул — если верить этому замечанию, то лезть в Сеть и искать что-либо сверх прочитанного было бесполезно: эта информация считалась закрытой и тщательно вычищалась.
Почувствовав мое удивление, Лада Леонидовна кинула взгляд на экран моих часов, сообразила, что меня напрягло, и пожала плечами:
— Я в свое время тоже им заинтересовалась и даже захотела сделать доклад. Искала материалы все выходные, но без толку. Вот и пожаловалась преподавателю. А он надо мной просто посмеялся и заявил, что я такая не первая. Кстати, теперь я могу поделиться выводом, сделанным во время твоего лечения.
— Буду признателен…
— Дар прорвался из-за совокупности как минимум двух определяющих факторов — множественных телесных повреждений и лютой ярости, которую ты в тот момент испытывал. Есть небольшой шанс, что свою лепту внесло и легкое сотрясение мозга, но за это я не поручусь.
— В общем, медитации на Огонь и Воздух были пустой потерей времени, верно? — грустно усмехнулся я, закрывая конспект.
— Угу… — подтвердила целительница, затем посмотрела на экран комма, подобралась и поймала мой взгляд: — Ты уверен?
— Да! — кивнул я. — Звоните.
Она не могла не чувствовать мою уверенность, но все равно зябко повела плечами и нехотя ткнула в сенсор дозвона. А уже через пару секунд прижала указательный палец к правому уху, в которое, судя по всему, была вложена гарнитура скрытого ношения, и заговорила:
— Доброе утро, Святополк Прохорович!
Судя по кривой улыбке, появившейся на ее лице, куратор интерната от рода Зыбиных заявил ей, что очень занят. И она не смогла не воспользоваться возможностью его поддеть:
— Хорошо. Тогда сбросьте мне, пожалуйста, прямой контакт Александра Всеволодовича — вопрос, по которому я звоню, не терпит отла-… Естественно, понимаю…! Нет, не вариант — тут требуется присутствие кого-либо из первых лиц рода… Что ж, я ему так и объясню!
Прикосновение к сенсору, прерывающему связь, удивило, и Ледицкая, уловив эту эмоцию, насмешливо фыркнула:
— Они жрут-с… И не поверили-с… А зря-с!
— И что вы будете делать?
— Воспользуюсь рабочей электронной почтой главы! — предвкушающе ухмыльнулась она. — Напишу одно-единственное предложение, поставлю флаг «Архиважно!», как и предписывает должностная инструкция, и подожду.
Александр Всеволодович Зыбин позвонил ей от силы секунд через сорок после отправки письма, и целительница, выслушав его вопрос, расплылась в мстительной улыбке:
— Да, категория указана верно… Звонила, но ему некогда… Жду…
— Построит? — полюбопытствовал я, когда она опустила правую руку и расслабилась.
— Нет, приедет сам. Что радует до дрожи в коленях!
Разбираться в их интригах мне было неинтересно, поэтому я вежливо улыбнулся, прислушался к своим ощущениям и признался, что проголодался.
К слову, третий раз за каких-то четыре часа! Лада Леонидовна тут же вскочила со стула и чуть ли не бегом вылетела в коридор. Вернулась буквально минут через пять-семь, вручила мне тарелку с пятью бутербродами со свежайшей ветчиной и очередной раз попросила разрешения провести мини-осмотр.
Я, естественно, возражать и не подумал, так что к моменту исчезновения всех пяти бутербродов получил короткий и совершенно непонятный доклад о состоянии моего организма:
— Ну вот, естественная регенерация преодолела первое плато Залесского и уверенно тянется ко второму, а в зародыше ядра появились ярко выраженные флюктуации Рема-Гольмана!
Я попросил объяснить по-русски и заставил женщину посерьезнеть: