Ее мнение практически повторяло мои последние выводы, но все равно не успокоило. А целительница, словно издеваясь, нанесла добивающий удар в одну из самых болезненных точек:
— И еще: бросать «уроки» действительно не стоит — на мой взгляд, умение радовать женщин в постели когда-нибудь поможет вам наладить отношения с женой. Кстати, окажись я на вашем месте, взяла бы несколько теоретических уроков и у Репиной. Ибо не вижу смысла делать что-либо недобросовестно, а она, в отличие от Вари, не только знает, но и умеет!
— Вы с Раисой Александровной сводите меня с ума… — тихим шепотом признался я.
— Это не мы, а взрослая жизнь… — вздохнула Валя. — Она вообще не очень благожелательна и комфортна, а вашем случае вот-вот начнет радовать морем всевозможной грязи. Ну, и почему бы не опереться еще на одного человека, уже подставившего плечо?
— Я не хочу ее приближать так, как тебя!
— Так приблизьте иначе: назначьте личной телохранительницей с упором на слово «личной», дайте понять, что это место — ЕЕ, и Варя будет счастлива до безумия. Ведь этот статус подарит не только будущее, но и недостающую уверенность в себе!
Эти утверждения тоже повторяли мои, поэтому я нащупал голову Вали и ласково провел рукой по волосам:
— Ты у меня умница…
— Ага. А еще самовольная вредина… — неожиданно заявила она, и меня выключило. Вроде бы, на один-единственный миг, но за этот миг кромешная тьма салона успела смениться светом потолочных плафонов, гул двигателей «Байкала» пропал, он сам, судя по всему, уже стоял на парковочном месте, а на соседнем сидении оказалось пусто!
— Ну, и как это называется? — проворчал я, придержав руку Замятиной, все еще касавшуюся плеча.
— Забота, мой господин! — хихикнула девушка и шарахнула обновлением, мгновенно переполнившим меня бодростью и желанием жить. — Как вы когда-то сказали сами, спать надо не менее семи часов в сутки, а у вас с этим делом серьезный недобор! Кстати, туалет уже свободен, весь народ давно на ногах, машины готовы к началу движения, а я — к любому наказанию!
Слово «давно» заставило меня сесть и уставиться в переднее стекло.
Народ действительно был на ногах. Но никуда не торопился — в ленивом режиме натягивал теплую одежду, о чем-то беседовал или — в случае с Варей и Аней — прихорашивался, глядя в свое отражение в поляризованных стеклах второго «Хозяина Леса»! Совесть сразу же унялась, и я, приглядевшись к Лапиной, вдруг понял, что она выглядит не так, как раньше. В смысле, стоит, гордо вскинув голову и развернув плечи, не изображает наведение красоты, а на самом деле вкладывается в свой внешний вид и… непоколебимо спокойна!
Тут проблемы, над которыми я ломал голову половину ночи, показались не такими уж и серьезными, а большая часть сомнений приказала долго жить, поэтому я решительно открыл дверь и отправился умываться.
Пока приводил себя в порядок, настроение окончательно выползло из серой зоны и устремилось ввысь, поэтому в грузовой отсек я вернулся чуть ли не вприпрыжку и обнаружил, что он пуст, перед рампой построен экипаж самолета, а наши внедорожники уже стоят на сухой бетонке мордами в одну сторону и готовы начать движение!
Память напомнила прогноз погоды в Великом Новгороде на ближайшие сутки, и я, мысленно пробормотав «Плюс восемь и без осадков!», пошел прощаться с летунами.
Закончив, сбежал по аппарели, покосился опущенное правое заднее стекло самого дальнего внедорожника, услышал восторженный голос диктора и превратился в слух еще до того, как понял, каким словом зацепило. А через миг похолодел и сбился с шага:
— … -рю еще раз: маньяк-воздушник, несколько месяцев уничтожавший верхушки дворянских родов, участвовавших в межродовой войне вологодской ветви Рарогов с Суриными, Кондыревыми и Дурасовыми, оказался женщиной! Хотел, было, сказать «красивой», но вовремя понял, что это УЖЕ не так. Ибо маги спецгруппы столичного управления СИБ, схватившие ее прямо на месте убийства главы рода Кондыревых, превратили мстительницу в кусок плохо прожаренного мяса. Что, в общем-то, неудивительно: эта Воздушница оказала очень серьезное сопротивление двум сыгранным пятеркам профессионалов и, по слухам, тяжело ранила как минимум шестерых!!!
Остаток пути до своего «Хозяина Леса» я проделал на подгибающихся ногах, открыл водительскую дверь, сел за руль, целую вечность невидящим взглядом смотрел в переднее стекло, а затем услышал чей-то мертвый голос и не сразу понял, что он — мой:
— Мне надо во дворец. Срочно. Пришлите в эту машину Варю, Палыча и кого-нибудь еще, а сами перебирайтесь в другую и отправляйтесь домой. Все, включая Валю. А я позвоню. Если появится возможность…
Василий Горъ
Лицеист
Глава 1
Часть 1
Лютобор Игоревич Шахов.
15 марта 850 г. от ОВД.
…Первые несколько минут безумной гонки со временем я, кажется, не думал вообще. Слышал и видел тоже немногое — стук заполошно бьющегося сердца и дорогу с огоньками задней светотехники немногих попутных машин. А перед Большим Транспортным Кольцом, где таких «огоньков» стало многовато, вдруг сообразил, что страшно туплю. Поэтому выбрал в адресной книге комма Шахову, потупил на ее имя-отчество пару-тройку мгновений и… набрал Волконскую. Да-да, прямо в семь с минутами утра!
Императрица-Мать ответила секунд через пять и, видимо, кинув взгляд на часы, напряженным голосом спросила, что случилось.
— Мне. Надо. С вами. Встретиться. Чем быстрее — тем лучше. По вопросу жизни и смерти… — постепенно возвращая себе способность нормально говорить, отрывисто прохрипел я и затаил дыхание в ожидании ответа.
Судя по всему, государыня как-то почувствовала, что я балансирую на грани нервного срыва, поэтому буквально через мгновение поинтересовалась, где именно я нахожусь и через сколько времени смогу прибыть во дворец.
— Только что проехал под БТК. Буду у Стальных Ворот максимум через четверть часа! — более-менее восстановившимся голосом ответил я.
Да, названный промежуток времени не мог не шокировать, поэтому Мирослава Михайловна по-простецки присвистнула, попросила не торопиться и заявила, что будет ждать меня в кабинете Валентины Алексеевны.
Я натужно поблагодарил ее за проявленное великодушие, сбросил вызов и продолжил выжимать из внедорожника всю имевшуюся дурь. Впрочем, больше всего доставалось режимам «замедления времени» и «бога» — каждый из них работал на износ, как минимум раза по два-три «перепрыгивал» на следующий уровень и, тем самым, не позволял убиться. Ибо гнал я далеко за гранью разумного. Слава богу, не всю дорогу — уже минут через семь-восемь после завершения разговора с Волконской, то есть, сразу после того, как я въехал в старую часть города,к капоту моей машины спикировала стайка полицейских дронов сопровождения, врубила проблесковые маячки и, взвыв сиреной, полетела вперед. Создавать мне свободный коридор.
В этот момент я отрешенно отметил, что государыня, как обычно, ничего не пускает на самотек, поэтому постаралась увеличить шансы личного физика своего сына добраться до дворца целым и невредимым. А потом отключил голову снова.
Кстати, этой помощью Волконская не ограничилась: не успел я миновать собор Николая Угодника,вылететь на проспект Мстислава Ярого и увидеть вдалеке нужные ворота дворцового комплекса, как массивные створки дрогнули и поползли в стороны. Хотя это, на мой взгляд, противоречило пресловутым «требованиям безопасности». Конечно же, отказываться от «приглашения» я и не подумал — не снижая скорости, промчался мимо КПП, попетлял по дорожкам парка все в том же режиме самоубийцы и в воистину безумном заносе заскользил в створ въезда в подземный гараж Флигеля Мятущихся Душ.
Как спускался по эстакаде, честно говоря, не помню. Помню лишь, что бросил машину с открытой дверью прямо перед дверью в лифтовый холл и что услышал многоэтажный мат, раздавшийся из салона. Впрочем, возмущаться не стал, так как всю дорогу от аэропорта до Флигеля Мятущихся Душ видел в зеркале заднего вида мертвенно-бледные лица телохранителей, понимал, что они перенервничали, и не собирался мешать отходить от пережитого стресса.