В этот раз возился чуть дольше, так как пришлось выбирать не только букет, но и открытку, а потом придумывать и набирать формулировку своего рода извинений за неподобающее исчезновение «с концами». Зато потом моя совесть, наконец, унялась и позволила продолжить обязательную программу. В результате в зал я примчался всего за восемь секунд до начала тренировки, поздоровался со «старшей сестричкой», пребывавшей в не очень понятном настроении, пережил неодобрительный взгляд Каролины Вильгельмовны и, уговорив коктейль, забрался на дорожку.
Напрашивавшийся вопрос задал только после ухода немки:
— Рая, что-то не так?
Зыбина, еще не успевшая перейти с шага на бег, криво усмехнулась:
— Пока не поняла. Хотя анализирую последнюю рассылку Волконской аж с двенадцати ночи.
Само собой, я поинтересовался, о какой рассылке идет речь, и получил довольно подробное объяснение:
— Ираида Федосеевна отправила всем родителям и опекунам учащихся лицея занимательный информационный пакет. На первый взгляд, в нем нет ничего особенного — полтора десятка пунктов договора, подписанного перед вашим поступлением, две страницы дуэльного кодекса, шесть статей Уголовного Кодекса Российской Империи и полтора абзаца текста, написанного лично ректором. Но при ближайшем рассмотрении все вышеперечисленное складывается в очень жирный намек на то, что наши детишки заигрались. Причем настолько сильно, что это вызвало недовольство Императора!
К этому моменту искин дорожки успел вынудить Раису Александровну как следует разогнаться, и она прервала рассказ на десять минут. А после того, как обязательная «трешка» осталась за спиной, перешла к выводам:
— Игнорировать это предупреждение никто не решится, так что детишки вот-вот получат по полной программе и, конечно же, смертельно обидятся, ведь им, Великим, кто-то что-то запретит. Большая часть, как водится, затаит зло, а самые продвинутые инициируют начало тотального бойкота и вынужденно отложат мероприятия по осторожному выяснению границ допустимого руками наименее ценных членов своих свит аж до конца каникул. Вернее, до твоего приезда из Италии. А значит, о дуэлях с ровесниками и недавно инициировавшимися магами ты можешь забыть, считай, на целый месяц.
— Минус «ярость»? — расстроенно уточнил я, хотя заранее знал, каким будет ответ.
— Угу… — кивнула женщина, одновременно со мной слезла с дорожки, взяла со скамейки полотенце и вытерла лицо. — Впрочем, и в этой бочке дегтя есть своя ложка меда: намек на недовольство государя дворянами, плюющими на Закон, социальные лифты и решение члена правящего рода, принявшего тебя в лицей, настолько испугало главу рода Меркуловых, что он мгновенно перестал торговаться и согласился со всеми требованиями моего батюшки.
— Так, стоп! Последнюю фразу не понял… — признался я. — Если рассылка пришла в районе полуночи, то…
— Батюшка тут, в Великом Новгороде. Прилетел в десять вечера и прямо из аэропорта поехал на переговоры с прапрадедом любителя парковаться на чужих местах…
Насколько я понял из объяснений Зыбиной, постоянно прерываемых подходами к тренажерам, первый час переговоров прошел, мягко выражаясь, никак — Меркулов пытался давить связями и чем-то там еще, а от аргументов Александра Всеволодовича просто отмахивался. До тех пор, пока Суккуба не переслала отцу рассылку Ираиды Федосеевны, а тот не посоветовал оппоненту ее внимательно прочитать: судя по всему, совет Зыбина прозвучал настолько убедительно, что обладатель нереально серьезных связей сделал «очевидный вывод» — Император вступился за меня «не просто так»! В общем, «более чем реальная» перспектива превратиться в козла отпущения самодержца или пугало для его особо непонятливых подданных так напрягла Меркулова, что его изначальная позиция канула в Лету, а некие требования батюшки Раисы Александровны были приняты, что называется, влет. И пусть самые главные — публичное извинение главы рода Меркуловых перед Суккубой, а Нестора Демьяновича передо мною — еще не состоялись, зато стороны пришли к согласию и ударили по рукам, а значит, уже не могли отыграть назад…
…Все оставшееся время тренировки с железом «старшая сестричка» объясняла логику поведения в тех или иных ситуациях «новой реальности», а я мотал на ус и задавал уточняющие вопросы. Эта же тема занимала меня и почти все время процедур. И пусть на последних минутах массажа волшебные руки Замятиной все-таки отключили мне мозги, после возвращения «в себя» я снова вспомнил создавшуюся ситуацию. Поэтому не сразу отреагировал на легкое напряжение в голосе переговаривавшихся женщин.
Как вскоре выяснилось, зря — как только Зыбина заметила, что я снова начал соображать, присела рядом и вцепилась в предплечье:
— Лю-у-ут?
— Ау?
— А расскажи-ка нам, милок, о моральном состоянии, в котором ты вчера дрался с Земляком…
Рассказал. Вернее, начал рассказывать, но был перебит, ответил на пару десятков уточняющих вопросов и выслушал не очень приятные выводы:
— В общем, так: вчерашний выплеск правильной ярости дал тебе больше, чем десяток предыдущих дуэлей: ядро энергетической системы практически сформировалось, в магистральных каналах появилась пульсация Миквица-Лема, порядка трети периферийных уже ветвится, а естественная регенерация почти достигла третьего плато Залесского. Говоря иными словами, ты себя, наконец, «раскачал», значит, самое время увеличить уровень аналогичных нагрузок, а от тебя, черт возьми, вот-вот начнут шарахаться! Невовремя, мать их за ногу и об косяк…
Я пообещал что-нибудь придумать, начал отскребать расслабившуюся тушку от стола и услышал аналогичное обещание Суккубы:
— Да я тоже работаю в этом направлении, просто обидно! Ладно, страдать будем потом, а пока ускорься — завтракать будем в компании с батюшкой, и перед этим мероприятием я бы хотела дать пару-тройку советов.
Ускорился, хотя тело, размятое до состояния киселя, протестовало. Пока мылся, сушился и одевался, вслушивался в монолог Раисы Александровны, доносившийся через открытую дверь ванной комнаты. Потом сгонял к себе, под чутким руководством Замятиной натянул форму и привел себя в порядок, немного поскучал в гостиной Суккубы, занимавшейся почти тем же самым, но в будуаре, и уже в компании с нею заявился в малую трапезную, где порядка сорока минут вдумывался в каждую фразу Александра Всеволодовича и… самым краешком сознания анализировал поведение этого человека. Почему? Да потому, что он, судя по всему, опять сделал для меня гораздо больше, чем обещал. А это не столько радовало, сколько заставляло искать подводные камни в некогда описанном им же будущем «юного физика».
Нет, благодарил я Зыбина от всего сердца. И протянутую руку пожал без дураков. Тем не менее, всю дорогу до подземного гаража не мог отделаться от крайне неприятного ощущения собственной слепоты. А там был вынужден вернуться в реальность, ибо оказался в объятиях «старшей сестрички», на миг выпал из реальности, разомлев от искренней ласки, а затем услышал в голосе внезапно напрягшейся женщины чувство мстительного удовлетворения:
— Лю-у-ут, твой выезд в лицей откладывается.
— Почему⁈
— К особняку подъезжает кортеж Нащокиных!
— А этим-то мы зачем? — невольно нахмурился я. — Их отпрыск на два с лишним года старше меня, инициированный маг и перед боем неоднократно заявлял, что закончит дуэль, воткнув меня головой в песок арены!