Тут он прервался, поставил запись на паузу и обвел класс очень тяжелым взглядом:
— А ведь и это еще не все: в бою, не продлившемся и минуты, господин Дерябин четыре раза вынудил противника занять положение, необходимое для идеального завершения атаки, и дважды не позволил себе довести идеально отработанную боевую комбинацию до летального исхода! Говоря иными словами, с первой и до последней секунды дуэли этот юноша хладнокровно пользовался чужими «подсказками», заучивать которые вы не видите смысла, ибо считаете ерундой, вынуждал инициированного мага выше и тяжелее себя играть в поддавки и… изо всех сил сдер-жи-вал-ся! А теперь вопрос: скажите, пожалуйста, в какой именно составляющей этого поединка вы, аристократы, занимавшиеся с лучшими пестунами своих родов, хоть в чем-то превосходите простолюдина, тренировавшегося под началом самого обычного пластуна с реальным боевым опытом?
Глава 17
Часть 2
…С пятого, последнего урока я отпросился. За десять минут до звонка. Дабы добраться до «Искорки» с минимальным количеством «неожиданных встреч» с до смерти надоевшими желающими навести мосты с «невероятно перспективным» носителем крови «одного из самых сильных родов Земляков в Империи». Нет, закончившийся учебный день остался в памяти не только доброй сотней абсолютно бездарных подкатов лицеистов, еще в начале этой недели считавших меня быдлом, но и четырьмя десятками в семестре, честно заработанными за два месяца. Однако от фраз типа «Лютобор Игоревич, рад вас видеть в добром здравии…» или «Лютобор Игоревич, видел вашу дуэль и до сих пор под впечатлением…» аж подташнивало.
К сожалению, в эпоху высоких технологий толку от побега с занятий оказалось немного: судя по тому, что две огненно-рыжие старшеклассницы-Огневички, «случайно столкнувшиеся со мной» в лифтовом холле, успели запыхаться, кто-то из одноклассников слил информацию о моем уходе в некий канал МДР и, тем самым, дал этой парочке шанс взять меня за жабры.
До межродовой войны и всего, что за нею последовало, я бы наверняка поплыл. Ведь эти девушки выглядели баллов на двенадцать по моей прежней десятибалльной системе оценки, ощущались взрослыми и изображали интерес не в пример лучше всех предыдущих. Однако не самый приятный жизненный опыт, знания, полученные от Раисы Александровны, и красота Земляничек, с которыми я в «прошлой жизни» практически не пересекался, вправили мозги, так что меня не зацепило. Тем не менее, посылать новоявленных поклонниц куда подальше я и не подумал: сделал вид, что польщен их вниманием, жестом приказал Вале приотстать и перешучивался с далеко не глупыми, на редкость изворотливыми и прекрасно спевшимися подружками всю дорогу до стоянки. Благодаря чему избежал аналогичных «контактов» с заметно менее шустрыми Ледышками, Водяницей и тремя группами парней. А когда увидел Суккубу, дожидавшуюся меня возле своей «Искорки», извинился перед Огневичками за то, что вынужден прервать столь интересную беседу, пожелал всего хорошего и оставил их телохранителям. Но это меня, естественно, не спасло: «старшая сестричка», заметившая все, что надо и не надо, в нужный момент сделала шаг навстречу, сгребла в костедробительные объятия и язвительно подколола:
— Только не говори, что успел повестись на смазливые мордашки этих дохлятин!
Ответил, как учили, то есть, сначала согласился с утверждением, затем развил его в заданном направлении, но на полпути вывернул наизнанку и, для полного счастья, добавил завуалированный комплимент… с подначкой:
— Мордашки у дохлятин действительно симпатичные. Особенно у левой. Более того, все в полном порядке и с мозгами, и со вкусом, и с чувством юмора. Но без настолько пушистых шуб использовать этих девиц в качестве живого щита от остальных страждущих я бы, пожалуй, не решился. Ибо не впечатлят даже сзади. А так, как видишь, выжил и даже смог добраться до убежища, под защитой которого можно пережить все, что угодно, включая Апокалипсис!
— Это ты меня сейчас нагло обозвал толстой⁈ — притворно возмутилась Зыбина.
— Как ты могла такое подумать⁈ — «обиделся» я. — Я дал понять, что считаю тебя живым воплощением понятия «Надежность»!
— Меня, женщину — и живым воплощением одного-еди-…
— Ну да! — изо всех сил стараясь не заржать, подтвердил я. — Ибо не дурак: стоит порадовать сразу всем, как объятия разомкнутся! А в них так уютно…
— Ну вот, научила на свою голову… — вздохнула она. Правда, только после того, как выпустила обратно «в жестокий мир» и отвесила легкий подзатыльник. Потом с моей помощью села в машину, дождалась, пока я доберусь до своей, организовала конференцсвязь и потребовала краткого отчета о прошедшем дне. А когда выслушала мой монолог, задумчиво пробормотала: — Так, надо не забыть раздобыть сегодняшние записи камер видеонаблюдения…
— Зачем? — полюбопытствовал я.
— Хочу пропустить их через одну хитрую аналитическую программку. Вместе со всеми уже имеющимися. Дабы отфильтровать учащихся, не участвовавших ни в твоей травле, ни в нынешнем цирке — среди них наверняка найдется пара-тройка по-настоящему достойных личностей. А выводить тебя на них стоит уже сейчас.
Это заявление заставило зауважать Земляничку еще сильнее. Впрочем, сосредоточиться на обдумывании новой грани ее заботы обо мне не хватило времени: ответив на этот вопрос, Раиса Александровна заявила, что нам пора, дала пять секунд на подготовку к началу движения, начала обратный отсчет и при слове «ноль» сорвала свою «Искорку» с места'.
Следующие минут двадцать я, в основном, изображал придаток к рулю и педалям, ибо движение в городе было достаточно напряженным, а Зыбина явно торопилась. Причем не в сторону Вечерней Зорьки, а в центр. Эту часть города я практически не знал, из-за чего был вынужден висеть на хвосте «лидера», вслушиваться в подсказки и зеркалить каждый маневр. Слава богу, в какой-то момент мы зарулили в переулок с односторонним движением, практически сразу ушли в короткий занос и по очереди влетели в довольно широкий створ въезда на подземную стоянку. А где-то через полминуты Суккуба подкатила к знакомому автоэвакуатору, обнаружившемуся напротив входа в лифтовый холл, затормозила и вырубила движок. Потом попросила Валю перебраться к Геннадию Осиповичу, выждала несколько секунд и объяснила мне-любимому, куда и зачем мы прикатили:
— Не знаю, сообразил ты или нет, но электронный сертификат Нащокина — это один сплошной многоуровневый намек. Вручение его тебе — извинение за проступок внука-недоумка. Сумма, вложенная в материальную компенсацию — демонстрация готовности строить отношения с нами, Зыбиными, напрямую и, в то же самое время, серьезности этих намерений. Выбор типа подарка — намек на то, что твои увлечения уже приняты во внимание. Модель внедорожника — своего рода прогиб передо мной: «Мы знаем, чей вкус копирует ваш племяш, поэтому помогаем вам и в этом…» Есть еще несколько намеков — моему отцу — но описывать их мне неохота, поэтому перейду к вариантам правильной реакции сразу на все скрытые посылы…