— И что теперь? — первым не выдержал самый сдержанный на вид из всех, присутствующих в комнате. Молодой человек с довольно строгим выражением лица, кажущийся на год-два старше меня, небрежно бросил салфетку на стол, а затем обвёл всех взглядом, — Мы теперь… вассалы этого человека? Такова награда за службу рода, да, отец?
Я начал говорить до того, как глава семьи успел подать голос. Спокойно, доброжелательно и негромко.
— Во-первых, Михаил Игоревич, у меня есть имя. И, прежде чем вы обольете это имя пренебрежением, как требуют этого ваши чувства, хочу напомнить, что носитель этого самого имени жил, дружил, и даже сражался бок о бок с вашей, как могу заметить, любимой и единственной сестрой. Во-вторых, как все за этим столом уже прекрасно должны себе представлять, я не сделал ни единого движения навстречу тому, чтобы мы оказались в таком положении. Кроме шагов, на которые нас с Кристиной вынудили пройти. Вместе. Ради спасения наших жизней и по заданию от того, кому мы присягнули. Прошу принять это во внимание.
Пока собравшиеся члены семьи обескураженно молчали, я оглядывал присутствующих, пытаясь сформировать своё мнение о людях, неожиданно ставших мне родственниками. Не то чтобы я испытывал к ним какие-то чувства, но раз мы теперь в одной лодке, то раскачивать её с самого начала, меряясь калибром яиц аж с тремя юными и горячими мужиками, я не собираюсь. Скажем дружно — нафиг нужно.
Мать, отец, три брата, сестра. Итого шестеро бледных черноволосых брюнетов, худощавых и стройных. Братья выделяются более здоровым телосложением, а вот старшие родственники и сама Кристина — тростинки. Восемь здоровенных ухоженных мохнатых котов и кошек, чинно сидящих за специальным столиком и пристально рассматривающих меня, намекают, что еще двух членов семьи тут нет. Даймоны? Оба даймона уже ушли в свои книги, как знакомый мне здоровяк-бодибилдер Станис, так и рыжий и сгорбленный дух гримуара матери семейства.
Отец, Игорь Юрьевич Тернов. Высохшее тело, кисти рук, на которых видно каждую жилку, впалые щеки и глубокие провалы глазниц, из-за чего вполне может показаться, что мужик какой-то подвид нежити. Не вызывает неприятного отклика, лишь острое желание накормить и дать выспаться. Моя короткая речь позволила ему слегка расслабиться, от чего в глубоко впавших глазах кроме напряжения и стресса, появились искорки интереса. Очевидно, любит сочетание зеленого и фиолетового цвета, что можно легко понять по домашнему халату, выглядывающей из-под него сорочке, штанах и домашних туфлях. Всё в этих оттенках, гармония радует глаз.
Мать. Елена Аркадьевна Тернова. Кристина номер два, такое же болезненно-изящное невысокое создание, но старше и, что интересно, гораздо спокойнее. Наиболее благожелательно была настроена изначально. Жена выглядит более здоровой, чем муж, но лишь на первый взгляд. Если мою княгиню еще можно считать «поздним цветком», то вот её мать в возрасте, когда такое телосложение — прямой признак болезни. И она родила четверых. Удивительно. Носит черное с еле заметными вставками багрянца.
А теперь братья-акробатья…
Вертящий головой в растерянности пассионарий лет шестнадцати — Тимур, средний сын. Упрямый молодой балбес, обожающий проникаться искренней верой в вещи, его увлекающие. Пытался набить мне морду, заявившись в нашу с Кристиной квартиру, неудачно. В принципе, неплохой пацан, большего пока не скажу. Смазлив как сатана, даже хуже меня, но явно этим не пользуется. Эдакий прокачанный вариант моего другана Кости Азова, только без тех мозгов, какими может похвастаться миниатюрный блондин. Вывод — нормальный парень.
Старший, Михаил. У этого молодого чебурека лет двадцати, сверлящего меня взглядом, очевидно зудит в жопе выразить все накопившиеся эмоции, поэтому я морально готовлюсь зарядить ему по морде. Без магии, оружия или еще каких-либо хитростей. Так, по-родственному. В моем стремительно созревающем плане у Михаила чуть ли не самая главная роль, так что бить его если и буду, то аккуратно и не очень обидно.
Младший, Аркадий, заставляет меня внутренне напрячься. Пацан лет четырнадцати спокоен просто фантастически. Не пофигизм подростка, а эдакая спокойная уверенность человека, у которого всё всегда под контролем. Вообще всё. Очень странное ощущение возникает при взгляде на то, как он неторопливо кушает, отпивая время от времени чай из высокого стакана. Как будто можно спокойно себе пожрать, ибо ничего интересного и важного прямо сейчас не происходит. Не пофигизм, отнюдь, Аркаша определенно чухает всё, что делают или говорят окружающие. Просто пока жратва важнее.
Ну и, конечно же, Кристина во всем её великолепии. Сказал бы, что в девичестве Тернова, но вот её девичество при ней, а она уже Дайхард. Такое себе состояние, наверное, но менять я его точно не собираюсь. Тоненькая, изящная, бледная, с едва заметной матовой смуглостью. Остренькое приятное лицо, зато характер сложный, нордический. Владелица одного из томов цикла Короля Терний и кота Мишлена. А заодно у неё четыре длиннющие здоровенные косы, которые, как показали последние событие, заколдованы. Прячется за отцом, но это скорее жест ободрения семьи, чем явный антагонизм по отношению ко мне. Хотя, кто знает? Отношение девушки определенно ко мне изменилось. И это после всего, что между нами было.
Удивительно, как свадьба меняет людей в худшую сторону.
— Не могу не признать правоту нашего гостя, Михаил, — тихий хриплый голос главы семейства разнесся по залу, — Так чт…
Старший брат вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.
— Князем я его признавать отказываюсь! И родичем тоже! — нервно выкрикнул он, сжимая кулаки, — Он не более чем наглец и посредственность! Случайно подвернувшийся под руку императору босяк! Какого лешего вы его слушаете!
— Я тебе сейчас в морду дам, — тут же оскалился я, неторопливо вставая с места и забывая по пути всякие там хитрые планы, — Хер моржовый. Дурак набитый. И за «наглеца», и за «посредственность». За босяка тоже выдам…
— Кейн! — тут же нервно выкрикнула из-за своего укрытия Кристина, — Прекрати! Михаил! Успокойся!
— А ну давай! Давай выйдем! — неожиданно распетушился этот самый Михаил, — Если не боязно без книжки своей! Или дуэль хочешь, а?! Ну иди сюда! Иди!
— Молодые люди! — попыталась в строгость мать семейства, растерянно хлопая глазами, — Прекратите!
— Не волнуйтесь, Елена Аркадьевна… И вы, Игорь Юрьевич…, — зло ворчал я, приближаясь к издевательски манящему меня рукой торопыге, — Я буду нежен…
— Кейн! Не надо!
— Господин Дайхард!
— Надо! Не волнуйся, дорогая! У тебя еще много братьев!
Последнее, наверное, говорить не стоило, а может и наоборот, так как опешившие от такого пассажа нервные родственники вполне позволили мне прохромать в другую залу следом за этим болтуном. Тот, явно остро нуждаясь в психотерапии, страстно сдирал с себя камзол. Я, под нервный гул людей в другой комнате, тоже быстро скинул жилетку, гримуар и хавн.
…ну и увидел летящий в лицо кулак.
Уклониться достаточно, чтобы удар прошёл по скуле вскользь, было несложно. Одновременно с этим я с немалым удовольствием зарядил короткий, но мощный удар в пузо провалившегося вслед за своей рукой юноши. Один.
— Первый урок! — рыкнул я, огибая скорчившегося и кашляющего парня, — Думай головой, а не жопой!
Впрочем, пресс этого засранца вполне выдержал удар, от чего тот пришёл в себя и, крутнувшись, принял нечто вроде боксерской стойки, начав ко мне подбираться крабиком. Багровая рожа Михаила при этом делала грозный вид, а зубы вовсю скалились, умоляя по ним пройтись. Но нельзя, хоть и хочется.
Наследник семьи взвыл раненным лосем, падая на колено. Лоу-кик он такой, он боксеров не просто любит, а прямо-таки обожает, как собака мясо.
— Урок второй! — оповестил я страдальца, — К гостям званым вежество проявлять нужно!
Эти слова так сильно задели молодого мужчину, что он с нечленораздельным рыком кинулся ко мне, используя для упора лишь одну ногу. Пропустив эту пародию на атаку, я попутно зарядил по мимопролетающему уху, роняя парня на ковер.