— Отлично! Собирай своих людей и веди к площади у здания Палаты.
— Зачем? — спросил бывший охранник.
— Полагаю, там скоро будет весело, — ответил я, подражая его стилю общения.
— Когда надо там быть?
— Да прямо сейчас, — усмехнулся я.
— Хорошо, князь, — чуть шутливо, но без насмешки ответил он. — Все сделаю. Как и обещал, я за народ.
— Вот и молодец, — похвалил я парня.
Теперь, когда путь был свободен, мы с Константином добрались до площади за пару минут. Проехали через несколько узких и длинных, как карандаш дворов. Странно, зачем тут была такая застройка? Такое ощущение, что попали в старый квартал древнего города. Но я знал, что Новая Москва не такое старое место. Его возводили совсем недавно и с учетом всевозможных инноваций. Видимо, такая конфигурация дворов была чем-то обусловлена. Но времени на размышления у меня не было. Мы просто пролетели их на скорости и выскочили к раскинувшейся прямо перед нами огромной площади.
Наверное, Тяньаньмэнь и то не произвел на меня такого впечатления. Совершенно голое пространство с огромным монументом посередине. Пожалуй, Дворцовая площадь могла бы потягаться размером гранитного фаллоса в центре, но на сто процентов я не был уверен.
Но сейчас площадь поразила меня совершенно другим. Она практически вся была заполнена военной техникой и людьми с оружием.
Четвертый сидел, словно на иголках. Девушку должны были привезти с минуты на минуту, но конвой с пленной все не появлялся. Он даже решил было отправить кого-нибудь им на встречу, узнать, не случилось ли чего, но не успел. Двери комнаты открылись, и четверо вооруженных людей ввели хрупкую симпатичную девушку с потухшими карими глазами и опущенными плечами.
Четвертому даже стало немного жаль ее, как ему показалось, перед ним был полностью сломленный человек. С другой стороны, для задуманного это было хорошо. Без сопротивления все пройдет проще и глаже. Не придется прибегать к непопулярным методам воздействия. Хотя менталист не помешал бы. Какого черта, он все еще не прибыл? Пятый отправил лимузин и две машины подкрепления со своими людьми за ним уже с час назад. Тогда же ушла эта молодая истеричка Смирнова, но ее уход мало волновал Четвертого.
Девушку провели в центр комнаты и усадили на стул, стоящий там специально. Застегнули металлические браслеты на худые запястья, пробросив цепочку вокруг ножек стула.
— Спасибо, вы свободны! — отдал распоряжение конвоирам Четвертый.
Те кивнули и вышли.
— Итак, — сказал Четвертый, рассматривая пленницу, — у вас есть, что сказать напоследок?
— Четвертый! — воскликнула Первая, — что за манеры! При чем здесь напоследок? Дана Ковалева, вы понимаете, что должны сделать и сказать?
Девушка исподлобья посмотрела на Первую и презрительно улыбнулась.
Четвертый удивленно уставился на пленницу. Он был уверен, что она сломлена, весь ее вид говорил об этом, но вот поведение…Он вдруг понял, что потухшие глаза и опущенные плечи — это способ уйти в себя и закрыться. Девчонка не то что не сдалась, она была готова к сопротивлению. Вот такой расклад совершенно не устраивал Четвертого. Если девка не захочет ничего говорить ни в Палате, ни перед камерой, то ее могут посчитать мученицей. Жертвой государственного переворота. А это Кругу было совершенно ни к чему. Им нужна была легитимная передача власти. От нашкодившей своими выходками глупой высокомерной девицы, решившей поиграть в главу государства, к умудренным опытом людям, что готовы были пожурить, простить и исправить все косяки взбалмошной наследницы. Конечно, никто ее прощать не собирался, но простым людям этого знать не обязательно.
Как же хорошо все обернулось! Четвертый, да и не только он, были просто счастливы, обнаружив вместо матерой Розы, это недоразумение. Вот только кто-то вечно мешал их планам. То сводки новостей не шли в эфир, то какие-то столкновения на улицах попадали на передовицы, то это невероятное происшествие с князем Сибирским, который, якобы помог сопротивлению разогнать зарвавшихся военных. Да зачем ему вообще было в это лезть?
Четвертый прекрасно понимал, что Добронравов припрется рано или поздно за этой девчонкой, но к тому времени она уже будет мертва, а с молодым выскочкой они совместно, как-нибудь да совладают. Конечно то, что рассказала Ольга Смирнова о происшествии в кабинете ее бабки заставило Четвертого задуматься, но ведь сейчас они будут не один на один. Их пятеро, пусть эта Смирнова и свинтила, как последний трус. Предательница она и есть предательница. Раз предала одного, то и в отношении других не стоит от нее ждать ничего другого.
Но время шло, а упрямая девчонка не сдавалась. Отвечать на вопросы не хотела. На все уговоры не реагировала. Лишь шипела и плевалась, как дикая кошка.
— Где этот чертов менталист⁈ — взбрыкнула Первая после очередного неудачного подхода разговорить внучку Ковалевой.
— Мы уже отправили людей выяснить почему такая задержка, — отрапортовал Пятый. — Они должны вернуться с минуты на минуту.
Как раз в этот момент двери приоткрылись, и худосочный человек в военной форме проскользнул внутрь и подошел к Пятому. Наклонился к его уху и что-то сказал. После чего развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
— Не тяните кота за яйца, Пятый, докладывайте, — нетерпеливо произнесла Первая.
— Простите, госпожа, но похоже, наш менталист мертв.
— Как мертв? — не поняла Первая.
— Доложили, что нашли остатки автомобиля, в котором он сюда ехал.
— Так вызовите нового, черт возьми! — заорала в голос Первая.
— Уже, госпожа, но придется ждать около часа, — пролепетал Пятый.
Дверь вновь приоткрылась, но на этот раз в нее вошла девушка с какой-то запиской в руках.
— Что еще случилось⁉ — взревела Первая.
Девушка подошла к ней и, передав листок бумаги, спешно ретировалась.
Первая развернула записку и долго ее читала. Затем задумалась и перечитала еще раз. Смяла, бросила бумажку на пол. Схватила и швырнула стул в стену. Стул с резким и пронзительным треском раскололся на несколько частей.
— Тварь! — только и произнесла Первая.
Четвертый даже не понял к кому относились эти слова.
Первая подошла вплотную к Дане.
Четвертый наклонился и поднял записку. Это оказалось сообщение от Смирновой.
— Значит, ты решила отказаться нам помогать, — приблизив лицо вплотную к Дане, прошипела Первая. — Считай, ты подписала себе этим смертный приговор. Придется разговаривать с тобой по-другому. Как называет это наш уважаемый коллега Четвертый, будем применять непопулярные силовые методы для развязывания языка умникам, у кого он есть. Так что подумай над тем, чтобы откусить его самой, потому что через пятнадцать минут ты начнешь петь, как соловей.
Глава 14
Я остановил байк и пробежался взглядом по площади.
Удалось выделить несколько поясов оцепления. Техника и люди стояли кольцами. Каждое последующее кольцо ближе к зданию было шире и плотнее.
Если наружный пояс состоял преимущественно из вальяжно прогуливающихся по трое караульных, то дальше шли машины, серьезные вооруженные люди, а еще ближе к зданию подогнали какую-то бронетехнику и даже приперли тяжелые орудия. Не удивлюсь, если они стреляют снарядами, а не сиреневыми молниями.
Вообще, немного странная компоновка. Почему не выставить во внешний периметр максимально тяжелую технику и много людей? Если враг не преодолеет его, то дальше вообще нет смысла что-то стеречь. А здесь, словно у тех, кто это затеял не хватало людей. Словно они действовали исходя из ограниченности ресурсов. Хотя чего я удивляюсь, Костя же говорил, что военные далеко не в полном составе поддержали эту акцию. Видимо, ресурсы людские и огневые действительно были урезаны.
Я прикинул, как бы я сражался с полноценной организованной армией. Мне здесь-то придется не сладко, но при должном подкреплении и удаче все решаемо.