Дорожное полотно было вычищено до асфальта и казалось, что дорога должна быть оживленной, но нам навстречу никто не попался, да и в сторону города двигались мы одни. Уже въехав в город, я заметил, что асфальт не только вычищен от снега, но и выглядел словно в летнее время. Был он сухим и казалось даже теплым. Я спросил Семёна, как такое возможно, и водитель с некоторым недоумением посмотрел на меня.
— Подогрев дорожного полотна, — пробурчал он.
— Серьезно? Я думал его греют только в центре?
Выдавать свое полное незнание таких вещей было глупо, так что я решил сыграть на частичном незнании.
— Нет, в столице уже несколько лет греют весь асфальт. Так проще. Даже до некоторых частных особняков на окраинах эту систему подтянули. До нас точно есть.
— Замечательно! — восхитился я. — Не знал.
— Теперь знаешь, — буркнул водитель и вновь погрузился в свое мычание.
Интересно, он песни поет или молитвы читает? Но спрашивать его об этом я не стал.
Семён высадил меня там же, где в прошлый раз. Предложил мне уложиться в три часа, но я отказался. Сейчас у меня были деньги, и я не собирался возвращаться обратно так быстро. У меня было полно дел, да и поиски девушки могли затянуться. Кто сказал, что в этот раз она снова выскочит прямо на меня?
— Как знаешь, — ответил Семён и умчался по своим делам.
Я стоял на перекрестке и кутался в полы плаща. Не знаю, можно ли было так замаскироваться, но я старался сделаться менее заметным. Правда, как выяснилось, мой черный кожаный плащ с меховой оторочкой воротника и отворотов не слишком вписывался в стиль одежды местной фауны. Пожалуй, будь я слегка пьян и выбрит до синевы, лучше бы смог закосить под аборигенов, но щетина на моем лице как-то не проявлялась, а последний раз пил алкоголь я несколько дней назад с одной из девиц, что занималась стабилизацией моего дара.
Решение куда пойти я принял быстро. Я прекрасно помнил, где видел Дану. И кстати, теперь я понимал, какого черта она разъезжала на мотоцикле осенью. Дороги в городе были отличные, а кожаный костюм надежно защищал ее от прохлады, что стояла на улице. Назвать это холодом у меня не поворачивался язык. Правда, как я выяснил, буквально через сто километров к северу климат резко менялся, да и здесь синоптики обещали резкое похолодание буквально через неделю. Но такой каприз природы, как относительно теплый конец осени был мне на руку. Лазить по обледеневшим заброшенным производственным корпусам было бы той еще затеей.
Я отправился к уже известному мне пункту наблюдения, предполагая, для начала, выяснить, что происходит в помещении подпольщиков.
Пока я шел по улочкам между действующих предприятий мне на встречу попадались группки рабочих. Видимо, кто-то возвращался со смены, а кто-то как раз наоборот. Все эти люди косо на меня смотрели, но никто даже не дернулся в мою сторону, не попытался заговорить или как-то еще выказать свое недовольство моим присутствием здесь. Это было мне на руку. Затевать сейчас потасовку не хотелось.
Моя задача была незаметно пробраться и понаблюдать. Если же замечу девушку, то подобраться к ней поближе и постараться вступить в контакт. Какого-то готового плана, о чем с ней говорить у меня не было, но я не сомневался, что смогу что-то придумать. Тем более, я знал, кто она такая, а она вряд ли имела обо мне какое-то представление. Хорошо, если вспомнит меня по прошлым встречам.
К своему наблюдательному пункту я добрался незамеченным и не привлекая лишнего внимания. На этот раз у меня с собой был фонарик. Да, я подготовился. Но сразу лезть в подвал я не собирался. Я решил, что если прямо сейчас не найду Дану где-то поблизости, то займусь исследованием подвальных помещений, а после повторю поиски девушки.
Все же за время моего отсутствия в заброшенном помещении оно выстудилось. Металлические поручни лестницы, ведущей к окнам, оказались ледяными. А сами ступени, казалось, как-то странно звучат, словно промерзли насквозь. Вроде бы и холодов еще не было, но мне были знакомы такие вещи. Пустое помещение очень быстро остывает, едва начинается постоянный минус.
Я поднялся до уровня окон и выглянул наружу. В помещении, которое я определил, как штаб подпольщиков горел свет. Не яркие, выжигающие все на свете лампы, а мягкий свет больше похожий на торшер. Конечно, я понимал, что свет торшера я даже бы не заметил, но такая ассоциация у меня возникла.
Присмотревшись, я различил несколько фигур, склонившихся над столом. Сердце учащенно забилось, когда одна из них показалась мне знакомой. Девушка о чем-то говорила и постоянно указывала то на одну, то на другую область огромной, разложенной на столе карты. Неужели снова планируют протесты? Интересно чего они добиваются. Вениамин тогда сказал, что они протестуют против принятия какого-то закона или наоборот выступают за то, чтобы он был принят. Если честно, я не запомнил. Знал бы тогда, что так западу на девчонку, обязательно бы выслушал его внимательнее. А сейчас я старался не поднимать этих вопросов на кампусе. Не хотел, чтобы кто-то что-то заподозрил. Так как другого источника информации у меня пока не было, то я ничего и не выяснил.
Зато теперь я был близок к тому, чтобы выследить и вступить в контакт с той, что вскружила мне голову. Мысли о том, что я поступаю как-то неправильно у меня даже не возникло. Хотя, а что тут такого? Подумаешь встречусь с девушкой где-то в переулке в промзоне? Там может я люблю тут гулять? Ведь нет в этом ничего подозрительного? Как же забавно работает мозг человека. Особенно того, кто влюблен и жаждет пообщаться с объектом своего вожделения.
Я выглянул из окна вниз, постарался выяснить что внизу в проулке между зданиями. К моей огромной радости, прямо под окнами моего наблюдательного пункта был припаркован огромный черный байк. Именно на нем передвигалась Дана в прошлую нашу встречу. Я легко узнал этот аппарат по широченному заднему колесу и особому изгибу сиденья. Отлично! Вот там-то я и смогу дождаться девушку. А затем заведу с ней разговор о мотоцикле. Наверняка, он ей самой нравится и у нас будет о чем поговорить. Если честно, то этот байк нравился и мне. Не отказался бы от такого, но я все еще прекрасно помнил, что уже решил, какой аппарат приобрету, как только разживусь достаточным количеством денег. На боку того мотоцикла будет надпись «кристалл внутри». На этом же такого не было, а значит описанный Олегом монстр должен выглядеть еще круче. Я в этом даже не сомневался.
В окне напротив возник какой-то движняк. Может собрание закончилось, но я едва успел заметить, как девушка засобиралась и быстрым шагом направилась к двери, ведущей наружу. Отлично! Значит и мне пора.
Чувствуя, как ледяные поручни лестницы обжигают ладони я практически бегом скатился вниз и ломанулся на улицу. В переулок еще нужно было зайти, и желательно сделать это до того, как девушка сядет на байк и умчит в неизвестном направлении.
Дверь за моей спиной хлопнула, но я даже не подумал, что этот звук может привлечь ненужное мне сейчас внимание. Я забежал за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дана выходит из помещения и идет к мотоциклу. Отлично! Я успевал.
Быстрым шагом я направился ей навстречу.
Девушка сделала несколько шагов и вдруг замерла, увидев меня. Или не меня? Она смотрела куда-то мне за спину. Шлем все еще был в ее руках, и я прекрасно видел направление ее взгляда. Черт! Не люблю я эти приколы, когда смотрят тебе за спину, ты оборачиваешься, а там никого. Или оборачиваешься, а там кто-то есть. Ни тот, ни другой вариант мне не нравился. Так что я не стал оборачиваться, а просто сделал еще шаг в сторону Даны.
— Стоять! Не двигаться! — раздалось из-за спины. — Еще шаг и мы применим силу!
Я посмотрел на девушку, в ее глазах был испуг.
Обернулся. В нескольких шагах за моей спиной стояли шестеро. Все в форменной одежде. Черт! У одного над ладонью виднелось голубое морозное марево. Так вот откуда промерзшая лестница! Меня пасли! Суки!
Глава 25
Вот что прикажете делать в такой ситуации? Начинать заварушку идея так себе. Мало того, что на их стороне численный перевес, хоть это и не так важно, но куда хуже то, что я мог подвергнуть опасности девушку. А я этого очень не хотел. Начинать официальное знакомство с того, что Дане прилетит какой-нибудь сосулькой по голове, а виноват буду я, мне не хотелось. Другое дело, если эти шестеро ломанутся заворачивать девчонке руки, а тут я, как ДʼАртаньян весь в белом, кинусь ее защищать, тогда другое дело.