Не знаю, как я выдержал, но заметив знакомые ворота с переговорником, я смог ускорить шаг. Я даже нагнал Олесю у самых ажурных кованых створок. Конечно же закрытых.
— Дай мне поговорить, — сказал я, отодвигая девушку в сторону.
Она уже нажала кнопку, и сейчас шел вызов.
Долго никто не отвечал. Сейчас было уже темно, и в доме, что освещал широко раскинувшийся газон, высоченными окнами первого этажа, могло не оказаться прислуги. Или же она могла быть где-то в дальнем конце, а судя по тому, что я видел из-за забора, только по дому можно было идти несколько минут в одну сторону.
— Кто там? — наконец ответил динамик мужским голосом.
— Добрый вечер, — поздоровался я. — Позовите пожалуйста Дану Ковалеву.
— Это невозможно, — как и в прошлый раз ответили мне.
— Тогда Розу Ковалеву. Я приходил несколько дней назад, и она согласилась со мной встретиться.
В динамике была тишина.
— Алло! Вы тут?
— Ждите, — холодно ответили с той стороны. — Перевожу вызов.
— Макар? — через какое-то время послышался голос, очень похожий на голос Даны.
Роза Ковалева точно так же мягко произносила «р». Отличие было лишь в том, что сам голос был старым, словно пыльным, и хриплым.
— Да, это я. Впустите нас, пожалуйста.
Не успел я договорить, как створки дрогнули и поехали в бок.
Последние метры по газону я проделал на одной силе воли. Упади я, и встать бы уже не смог. Если бы только бровями стал бы толкаться. Боль скрутила меня так, что я ощущал только свои ноги и голову. Все остальное, словно не существовало вовсе.
Мы с Олесей ввалились в приоткрытую дверь, что поманила нас теплой полоской света, распахнувшейся в темноте.
В огромном холе нас встретил человек в ливрее. Он хмуро посмотрел на меня, затем на Олесю. Девушку он явно узнал и поклонился ей. Она коротко кивнула в ответ.
— Госпожа сейчас подойдет, — чопорно произнес он и закрыл за нами входную дверь.
Через несколько секунд раздались торопливые шаги, и дверь в дальнем конце холла приоткрылась.
Невысокая ссохшаяся старуха, закутанная в какой-то ужасный цветастый платок, шла в нашу сторону.
Подойдя ближе, она произнесла знакомым голосом:
— Оставь нас Серёжа, дальше я сама.
Человек в ливрее поклонился и покинул холл. Мы остались втроём в пустом холле.
— Добрый вечер, — хрипло поздоровалась старуха.
— Госпожа, — Олеся сделала что-то похожее на книксен и поклонилась.
Ого! Не думал, что сейчас так делают.
— Здравствуйте, — просто поздоровался я. — Пожалуйста, позовите Дану, я знаю, что она здесь.
— Уверен, что тебе нужна именно она?
— Да, — я кашлянул, выплюнув сгусток крови.
Черт! Похоже, я действительно что-то себе повредил. А может это отголоски трехдневной травмы. Я не хотел вываливать всю информацию на незнакомого мне человека. Сначала Дана, потом, может быть, расскажу и этой старухе.
— Твою ж мать! — ругнулась Роза. — Что случилось?
— Дану, — потребовал я садящимся голосом. — Буду говорить только с ней.
Старуха зло глянула на Олесю, словно винила во всем её. Чем ей девчонка-то не угодила?
Роза Ковалева стояла на месте и не шевелилась. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Я стоял и смотрел на неё. Сдаваться я не собирался, хоть ноги уже начинали дрожать.
— Да, к черту все! — произнесла старуха и ее тело подернулось рябью, словно голограмма.
Глава 15
Тело Розы Ковалевой распрямилось, вытянулось немного вверх и расправило плечи. Грудь стала выше и больше, морщины на лбу разгладились, а мимические вокруг глаз и вовсе исчезли.
Я ожидал чего-то, но не такого. Думал, старуха просто прячет внучку и не дает никому с ней общаться, а тут…
Передо мной стояла Дана и слегка виновато мне улыбалась.
— Охренеть, — произнесла Олеся, чем заставила нас повернуться к ней.
Лицо Даны мгновенно изменилось, глаза приобрели жесткое выражение, а брови сдвинулись. Девушка сделала шаг к Олесе и произнесла уже своим обычным голосом:
— Если хоть кому-то расскажешь об этом, я тебя убью.
Сказала спокойно, но Олеся аж плечами передернула. Да и у меня мурашки по спине пробежали.
— Так, все успокоились! — остановил я дальнейший разговор, видя, что Олеся приготовилась защищаться.
— Я не собираюсь мириться с угрозами! — высказалась Олеся, не обратив на меня внимания.
— А я тебе и не угрожаю! — ответила Дана. — Я просто предупреждаю.
Отец мне всегда говорил, не хочешь получить с двух сторон, не встревай в разборки девчонок. Я не слушал его тогда, не стал и сейчас.
Ноги подкашивались, во рту был стойкий вкус крови, но сдаваться или отступать я не собирался. Не хватало еще мне тут кошачьих боев!
— Стоп! Обе! — я шагнул вперед и встал между ними. — Никто никого не будет убивать, никто ни с чем не будет мириться. Сейчас вы замолчите, немного подумаете и извинитесь друг перед другом за агрессивные высказывания.
От этой перепалки адреналин в крови подпрыгнул, и я смог остаться на ногах.
Обе девушки одновременно фыркнули и замолчали.
Уфф! Можно немного выдохнуть. Я видел, как они смотрели друг на друга, но уступать не собирался.
— Отлично! — произнес я. — Теперь скажите: извини, я погорячилась.
— Извини, я погорячилась, — первой произнесла Дана после довольно продолжительной паузы.
— Извини, я была не права, — ответила Олеся.
— Вот и замечательно. Заставлять вас обниматься я не стану.
— Тебе надо прилечь, — заметила Дана.
Я и впрямь вновь чувствовал себя не особо.
— Идем, — сказала девушка и взяла меня под руку.
Олеся тут же подхватила меня с другой стороны.
— В гостиной есть большой диван. Идем туда. Я распоряжусь, чтобы вызвали врача.
— Ты или твоя бабка? — не удержалась Олеся.
— Молчать! — рявкнул я и закашлялся.
— Извини! — Олеся склонила голову в смирении, как я полагал, во временном.
— Дана, — обратился я к девушке, — с тебя рассказ, что это было в холле и кто ты на самом деле? Роза или Дана?
— Я Дана Ковалева, — ответила девушка. — Расскажу, но только тебе. Ей не собираюсь. Если об этом узнает хоть кто-то из семей, будут последствия.
— Я не стукач! — вновь возмутилась Олеся, но уже не так рьяно, как раньше.
Да уж, в разборки я влез и, похоже, по самые уши.
Меня довели до дивана и усадили на упругую обтянутую цветастой тканью поверхность. Я завалился назад и оперся о спинку. Стало легче. Нагрузка на ребра снизилась и боль слегка отступила.
— Я сейчас, — сказала Дана и бросилась к двери.
Створку распахнула уже старуха.
Дверь хлопнула, и в коридоре послушался надтреснутый старческий голос, все так же мило произносящий букву «р».
Олеся села рядом и постаралась приобнять меня, я слегка отстранился. Девушка удивленно посмотрела на меня.
— Не стоит себя так с ней вести, — пояснил я свое поведение. — Похоже, у неё не все так просто в жизни.
— А у меня? — вспыхнула Олеся. — У меня все отлично⁉
— У тебя есть я, так что да, у тебя все хорошо, — постарался немного отшутиться я.
— И то верно, — согласилась Олеся и, улыбнувшись, вновь постаралась меня приобнять.
На этот раз я не отстранялся.
Через пару минут вернулась Роза, превратившись по ходу движения в Дану.
— Врач будет через час. Выдержишь?
— Конечно, — усмехнулся я и тут же скривился от боли.
Резкие сокращения диафрагмы вызывали острый приступ. Да, не так уж в порядке мои дела. Но ничего потерплю.
— Рассказывай, — сказал я. — Хочу услышать твою историю до приезда врача.