Уже два дня идёт проливной дождь, и конца и края ему не видно. Серому пришлось купить сухую одежду и хороший провощённый плащ и выходить из города в дождь.
С трудом удалось разжечь пучок прихваченных с собой лучин и от них зажечь фонарь, но это оказалось самыми большими трудностями на пути на заставу. Утром он перепрыгнул стену и припарковал полётник в конюшне.
— Боярин, вы куда пропали?- как из-под земли появился Ливень.
— Здравствуй, командир. Что-то случилось?
— Тебя пять дней как к князю вызывали. Прибыл гонец, а мы не знаем, что сказать.
Размяв затёкшую спину, Серый отнёс ненужные вещи в комнату и полетел в Полянск.
— Явился не запылился… — воевода явно был сердит.- Где тебя носило?
Серый молча выложил на стол двадцать три золотых альтоньерских знака.
— О как! И что тебя побудило?
— Если говорить по-простому, то бабы вывели из себя, и решил пар спустить.
— Тогда, если мы тебя с Пульсарой поженим…
— Нет у вас такой власти, — оборвал воеводу Серый.
— Не кипятись, я пошутил. Князь тебя видеть хочет, так что езжай. Кстати, держи деньги за оружие, что ты сковал. Добрые клинки, и спасибо тебе за них.
— У меня в мешке ещё куча трофейных.
— Князю передашь, он порадуется. Всё, путь у тебя неблизкий, так что езжай.
Дождь и не думал прекращаться. Ехать Серый решил через Литейный, с теплом вспомнив о Вербе.
Выйдя за пределы города, он отошёл по дороге на полмили и растворился в стене дождя.
Ветер сбивал капюшон и капли дождя заливали лицо, но он по прежнему летел по пустому тракту, пока не увидел крайние дома Литейного.
Зарина распахнула на стук входную дверь и, ахнув, запустила его в дом. С плаща на земляной пол, покрытый соломой, сбегали ручьи дождевой воды. Зарина позвала дочь и принялась раздувать угли в очаге.
Верба прибежала быстро и, скрывая смущение, начала накрывать стол. На лестнице нарисовался любопытный Стриж, которому было жутко интересно посмотреть на боярина.
Повесив на вешалку заплечный мешок и плащ, Серый сполоснул руки и лицо и с благодарностью сел за стол.
— Вы к нам надолго?- спросила Зарина.
— Завтра утром в путь. Князь вызывает. А как у вас тут?
— Тавр в Полянске застрял. Поехал с обозом за продуктами для села, а как их вести в такой дождь? Участок ваш обозначили камнями и начали яму копать, чтоб глина на саман была. Ржаную солому тоже привезли, а за брёвнами люди поехали и пока не вернулись. Это пока все новости. А как у вас?
— Скучно. Только тренировки вносят разнообразие.
От воспоминаний тренировки с Пульсарой Серого аж передёрнуло, что не укрылось он женщин, но вопросы они задавать не стали.
— Вы тогда в комнату идите, с дороги отдохните, да сил наберитесь, а у нас тут бабьих дел полно.
— Благодарю, так и сделаю.
Зайдя в комнату, Серый сел на кровать и стянул с ног сапоги. Обильная влага не пошла подошве на пользу, но купить новые сейчас для него проблем не составит. Завалившись на покрытую шкурой кровать, он не заметил как задремал.
Будить его не стали, и он проспал до первых петухов.
Верба уже хлопотала на кухне, а Зарина выгоняла корову на пастбище.
— Доброе утро, боярин.
— Доброе утро, красавица.
Поборов очередной приступ смущения, девушка продолжила.
— Мы вот вам поснедать собрали, и в дорогу пирогов.
— Благодарю. Как у нас на улице?
— Сейчас дождя нет, но небо затянуто. Плащ ваш просох, а мешок мы к очагу подтащить не смогли.
— Там очень много оружия.
— Это мы поняли, но поднять его не смогли, а раскрывать не посмели.
— Дождя не будет- высохнет.
— Вы бы себе кожаный купили. Они лучше.
— Сам сошью, невелика сложность.
— А к нам вы когда опять?
— Что, уже соскучилась?
Девушка опять мило покраснела.
— Ну, чтоб комнату в порядок привезти.
— Да откуда мне ж знать? Сейчас до князя доберусь и узнаю, какие у него планы на мою буйную голову.
— Что худое ждёт?- с опасением спросила девушка.
Серый пожал плечами.
— Это первая наша встреча с ним. Не думаю, что ругать будут, но и похвалы тоже не жду.
— Ой, совсем я вас заговорила. Вы кушайте, а то вам в дорогу.
— Спасибо.
Грязь месить пришлось с пару миль, поскольку обильное сельское стадо пастухи как раз выпасали с этой стороны села. Серый шёл и думал, что ему стало нравиться смотреть на смущающуюся дочь старосты, да и Зарина старается всю заботу о нём переложить на неё. Раскинули женщины свои нежные сети, вот только влипать в них пока не с руки, мало ли что князь удумает.
Ветер снова выбивал из глаз слёзы, и полётник нёс своего седока по степным просторам. Всё больше стало попадаться рощ, но деревни и сёла были редки. Впрочем ни ручьёв ни рек тут не было, а какое селение, если вода далеко или глубоко? Леса мало, а срубы колодцев менять приходится часто, вот и получается, что одно за другое, и в результате земли вроде много, а населения не густо. А ещё эти войны сколько жизней уносят.
Близился вечер, и снова пошёл дождь, а деревни так и не попадались, хотя наезженная колея тракта уверено петляла между холмами. Преодолев очередной холм, он чуть не свалился в огромный карьер, в котором, несмотря на дождь, мужики продолжали ломать пласты угля и вывозить его на телегах.
Облетев карьер, Серый начал выискивать деревню, которая появилась в нескольких минутах полёта за большой рощей. Выйдя на тракт, он взял полётник подмышку и неспешно вошёл в деревню.
Деревня была большой и по её улицам важно выхаживали гуси и молодые бычки, которые унылыми взглядами провожали идущего по дороге путника.
Заметив в открытых ставнях работающую по дому женщину, Серый крикнул:
— Хозяйка!- и заметив её внимание продолжил. — Доброго вам дня. До реки далеко?
— Если пешком, то полдня в сухую погоду.
— Спасибо.
У реки должна была быть ещё одна деревня, в которой можно было переночевать, поэтому Серый поспешил пройти деревню и снова пуститься в путь. На закате солнца он добрался до деревни на берегу реки. Десятка три хозяйств были вытянуты в одну линию. На берегу были развешаны сети, и кверху дном лежало восемь лодок.
Река была довольно широкой и полноводной, шириной больше трёхсот шагов точно. Противоположный берег был высоким и обрывистым, и если бы Серый решил перелететь её в темноте, то мог и воткнуться головой в утёс.
Подойдя к одному из домов ему даже не пришлось звать хозяев, поскольку на лай здоровенного пса, они сами распахнули двери.
Показав золотой боярский знак, Серый спросил:
— Добрый вечер, хозяева. Не подскажете, где до утра переночевать можно?
— Боярин, вы бы собачку на землю поставили, он у нас только на вид грозный, а переночевать лучше у старосты, через три дома. У него как раз гостевой домик есть.
— Благодарю, — ответил Серый и опустив висящего в воздухе кобеля, пошагал в сторону дома старосты.
Староста, со смешным именем Рыбаконь, принял путника со всем почтением. Гостевой домик тут же распахнул свои объятия, на столе появилась разная снедь, и услужливые дочери начали нарезать вокруг него хороводы.
Рыкнув на них, Серый сказал старосте, чтоб с утра перевезли его на ту сторону и начали срезать утёс, чтоб обеспечить пологий спуск для будущей дороги от парома. Оставил ему пару золотых из тех, что отливал сам, и сказал, что будет контролировать ход работ.
Начальственный тон быстро отогнал от него назойливых девиц, а сам Рыбаконь поскакал доносить до мужиков боярскую волю. Серый же, с чувством выполненного долга, с блаженством развалился на кровати, прикрывшись большой медвежьей шкурой и провалился в сон.
С трудом забравшись на высокий берег по наклонной тропинке, он вышел на смутно угадывающуюся дорогу и довольно быстро долетел до городских ворот.