Я спешился, знаком велев Дагмеру оставаться верхом и сторожить моего гнедого. Тихо, как учила Вигдис, я пошёл на звук голосов. Следовало понять, как далеко они от ручья. Если повезёт, рванём во весь опор и окажемся на земле ярла. Туда ни один эглин в своём уме не сунется. Если только Дагмер не ошибся и там действительно были сторожевые из северян…
Уже знакомая парочка стояла посреди дороги, бурно обсуждая, стоило ли ехать дальше.
— Там за ручьём их лагерь. Всегда стоят часовые, — тихо тараторил лучник высоким, почти девичьим голосом. — Если они успели туда добраться, то могут привести подмогу, и тогда нам конец.
— Они забрали Вигрик и убили Ведбальда, — огрызнулся второй. — Если не вернём, нас обоих повесят и кишки выпустят. Нужно идти за ними и вернуть Вигрик.
— Там смерть!
— Везде смерть. И чего Ведбальда дёрнуло драться с теми сверами? Могли же спокойно проехать мимо. Я ведь приказал ему ждать нас…
Я обернулся, прикидывая расстояние до ручья. Далековато, да и дорога здесь, как назло, была прямая, точно сосновая доска — вмиг станем мишенями.
Дурацкое положение. Эглины наверняка считали, что мы уже пересекли ручей. Но не уходили — вероятно, ждали и надеялись, что мы высунемся. Но вряд ли они рискнули бы обследовать лес. Мы с Дагмером могли уйти обратно на тропу и там переждать опасность. Должно же этим эглинам однажды надоесть здесь торчать.
Я решил вернуться к парню и увести его подальше. Может хоть промою рану и перевяжу как следует — рчучей-то был рядом. Медленно и аккуратно я начал пятиться вглубь леса. Меня скрывал кустарник, но укрытие было ненадёжным. Сделав несколько шагов, я ткнулся спиной в ствол молодого дерева. Несколько птиц встревоженно затрепетали крыльями и взмыли в небо.
Дерьмо.
Эглины умолкли и взглянули в мою сторону. Я замер, стараясь даже не дышать. Лишь топор поднял повыше.
— Он там! — пискнул лучник и ткнул пальцем в мою сторону. — Я его вижу!
Я бросился к лошадям, но они с Дагмером были далеко.
— Скачи! Приведи подмогу! Быстро! — рявкнул я. — Я задержу!
Дагмер взял и моего коня под уздцы и вылетел на дорогу. Молодец парень. Если ему удастся уйти, то и меч эглинам не достанется — он-то на гнедом, привязан к седлу вместе с другим барахлом.
Правда, мне самому это не помогало. Я остался один против двоих, один из которых мог убить меня с расстояния.
Лучник выпустил пару стрел в Дагмера и разочарованно выругался — не зацепил.
— Идём за ним! — приказал второй эглин и обнажил меч.
Я бросился дальше в лес — пусть идут пешком, попробую достать их по одному. Следовало опасаться лучника, а лучше и вовсе убить его первым. Второй, судя по подслушанному разговору, был главным — и вот с ним мне было о чём потолковать.
Эглины последовали за мной. Я продрался сквозь заросли колючек и огляделся — ближе к берегу земля становилась топкой — нехорошо, увязну. Я направился вдоль берега, углубляясь в лес и стараясь не задевать кустов. Эглины шли быстро, неаккуратно, хрустели ветвями, и я мог примерно понять, где они находились. Ещё далеко, но уже приближались.
Я снял плащ, пригнулся и, скользнув вдоль кустарника, повесил его на сук дерева. Если лучник увидит, то выстрелит — возможно, я его замечу. Но едва я отошёл от дерева на десяток шагов, как в плащ воткнулась стрела. Я обернулся и увидел лучника — невысокий, светловолосый, он вглядывался, пытаясь понять, что произошло.
И главное — он был один.
— Кажется, пристрелил! — крикнул он. — Хотя…
Всё ещё пригибаясь, я выхватил левой рукой длинный нож, стараясь подобраться к лучнику ближе. Он направился к дереву то ли затем, чтобы забрать стрелу, то ли чтобы проверить увиденное. Я притих, дожидаясь, пока он подойдёт ближе. Шаг. Второй. Вот я уже смог разглядеть его некрасивое сосредоточенное лицо — он оказался старше, чем подумалось по голосу. Я замер, скрываемый зарослями, пропуская его вперёд.
Вдох. Выдох. Удар.
Я вылетел из кустов, уже замахнувшись топором. Эглин обернулся и выставил лук как защиту. Тис заскрежетал, принимая удар. Эглин оттолкнул меня и открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но я выбросил нож, ухватился за лук и потянул вниз и на себя. Он потерял равновесие — мягкая кожаная подошва скользила по влажной траве.
— Уф!
Я размахнулся и ударил. Топор угодил прямо в череп. Хрустнуло, брызнуло. Лучник повалился ничком, погребя под собой и верное оружие. Одним меньше. Хотелось верить, что Дагмер доберётся до своих быстро.
— Где Вигрик? — раздалось за моей спиной.
Я едва успел вытащить топор и развернуться, когда меч эглина царапнул меня по боку — удар пришёлся на кольчугу, и я в кои-то веки обрадовался, что надел её.
— Что за Вигрик?
— Меч! Ты забрал его. Верни меч — и я оставлю тебе жизнь хотя ты и убил многих моих людей.
— Вы даёте мечам имена?
— Как и вы своим секирам. — Эглин снова двинулся на меня. — Где Вигрик?
Я улыбнулся.
— Уже за ручьём, полагаю.
Эглин озлобленно заскрежетал зубами и сплюнул. Лица, наполовину закрытого шлемом, я разглядеть не смог — только пылавшие яростью серые глаза да наполовину седую бороду. Зато было на что посмотреть из его одежды — помимо дорогой кольчуги он носил яркую рубаху с затейливой вышивкой на воротнике. На его шее болтался серебряный амулет мёртвого бога, а на пальцах я заметил несколько перстней с камнями. Да и обувь у него была добротная.
Мне и правда попался непростой и богатый противник. Наверняка знатный, может даже олдермен. Если всё сложится удачно, можно потребовать за него выкуп. Правда обычно такие знатные мужи умели ох как хорошо обращаться с мечом…
— Грязные сверы! Что же вы наделали…
Я отшатнулся, когда он размахнулся. Бой обещал быть долгим, и я пожалел, что не успел подобрать нож.
— Ты кто такой вообще? — спросил я, уходя от очередного удара.
— Тунред.
— Ты олдермен?
Эглин расхохотался.
— Я мог стать олдерменом, если бы ты не украл Вигрик. Меня послал за ним олдермен Келфус.
— И чем так важен этот меч?
— Ты не поймёшь. Северянам не понять. Это реликвия. Он священен.
Я усмехнулся, продолжая танцевать с топором наперевес.
— Обычно рядом с реликвиями ходят монахи. Но ты на священника не похож, почтенный Тунред.
— Монахи бывают разными. Но ты прав, я не брат церкви.
Он снова сделал выпад и почти достал меня — едва удалось увернуться, и сталь вновь чиркнула по кольчуге. Мог бы лишиться печени. Я ответил — не дал ему время сделать новый замах и рубанул на уровне пояса. Отбил, зараза.
Улучив момент, я поднял нож. Теперь лишь бы добраться до него, поднырнуть, воткнуть в шею. Тунред двигался как горностай. Неуловимый, зараза. Наши ноги уже вытоптали траву, я начал уставать от бесконечных выпадов и прыжков. Он был сильнее и опытнее, и он явно знал, как биться против сверов с топорами.
Чертить руны уже не было сил — я и так за этот день навозился с ними, а без достойной жертвы боги берут силу. Поэтому все тянули с меня. Пусть боги смотрят и вмешиваются, если сами того пожелают — я сейчас полагался лишь на себя.
Но, видимо, Тунред тоже начал уставать.
— Последний раз предлагаю — верни меч, и я отпущу тебя, — сказал он, когда я почти достал его топором. — Пойдём к ручью, ты позовёшь своих, и они отдадут тебе Вигрик. Ты передашь его мне, и я уйду. Мне важен только меч.
— Это мой трофей. Я добыл его в битве.
Он всё же зацепил меня — удар пришёлся прямиком на левую руку. Я едва не выронил нож и взвыл от боли. Рана запульсировала и мешала думать. Нож стал бесполезен — пошевелить рукой я почти не мог.
— Ты не понимаешь, что присвоил, — отрывисто, запыхавшись, сказал эглин. — Если узнают, что он у тебя, за тобой начнет охотиться весь Мерглум. А то и Лумленд. Впрочем, вряд ли ты станешь бегать долго. Сам отдашь. Будешь валяться в ногах у Оффы, умоляя его забрать твой трофей.