Снедаемый любопытством, я повернулся туда, куда поверх разрушенных зданий с открытыми ртами уставились несколько десятков пар широко распахнутых глаз. Вдалеке, со стороны севера, с самого неба ударил в землю широкий столп света.
— А я уж в какой-то момент понадеялся, что он вообще не появится, — произнёс вставший рядом Лакрес.
— А чего оттягивать неизбежное? Это на тебя не похоже, лидер. Чем быстрее со всем покончим, тем лучше.
— Тогда командуй, принцесса. Видится мне, ты понимаешь ситуацию куда лучше любого из нас.
— Команда одна, и предельно простая. Змеиный клык остаётся в городе, и это не обсуждается. Я пойду одна. В этом бою не выживет никто, кому не посчастливится подвернуться под руку.
— Тогда будем все вместе болеть за тебя отсюда. Уделай его, Кирао.
— Ну а как же иначе? И на всякий случай: было приятно со всеми вами поработать.
Не дожидаясь ответа, я врубил низший демонический режим и понёсся по городским улицам. Мелькали дома и перекрёстки, изредка на пути встречались что-то забывшие на дорогах горожане. Вот и городские ворота, а за ними чистое поле с белым столпом на горизонте на фоне столь же белого облачного неба.
Я бежал и бежал, не останавливаясь, но в какой-то момент перешёл на шаг. Не потому, что испугался или засомневался. Какие могут быть сомнения, когда я и драться-то по факту не буду — это сделает за меня кровь «Хаго-девил».
Просто это могла быть последняя возможность многое обдумать, а на бегу, да ещё и под действием ярости, думается так себе.
Восемнадцать лет. Я успел познакомиться со многими людьми, завести много друзей и нажить много врагов. Правда, большая часть последних уже покинула этот мир. Что я испытываю к Архонии и к её обитателям? Буду ли скучать, если спустя ещё несколько сотен лет перерожусь в новом мире с воспоминаниями о том, как самолично уничтожил этот? Или как проиграл в бою с ложным божеством? Определённо да.
Мелис. С юных лет она была умной девочкой. Её не смутили мои красные волосы и не извратили глупые стереотипы. Она прошла огонь и воду, пошла против всех правил и устоев, и в конечном итоге добилась своего. Пару раз чуть не сломалась в пути, но встала и продолжила двигаться вперёд. Она станет замечательным правителем и настоящим политическим новатором.
Мертио. Без преувеличения мой второй отец, превративший меня из беспомощной пятилетней девочки в воина, способного за себя постоять и преодолеть любые невзгоды.
Харти. Хоть я и не могу ответить ему взаимностью, но всё же приятно осознавать, что есть в мире человек, испытывающий ко мне столь тёплые чувства, готовый остаться на моей стороне несмотря ни на что. Уверен, уж ему-то никакой бог не сумел бы запудрить мозги и заставить считать меня врагом.
Лакрес. Сменив Мертио, он стал пусть и не самым образцовым, но лидером и наставником, и если бы не он, здесь и сейчас меня могло бы не быть.
Лихт. Чудаковатый парень, ненавидящий демонов и в то же время только с ними способный разговаривать. Если сегодня выживу, то когда-нибудь обязательно исполню твой обет, и ты сможешь свободно говорить, пусть уже и не на этом свете.
Феррозия. Нет, ты тёплых слов не дождёшься.
Игнацио. Эта версия папаши провалила бета-тест, но не могу не признать, что сейчас он прилагает все усилия, чтобы исправиться. Интересно, какие попытки извинений он ещё предпримет, когда встанет на ноги?
Нарракт, Люциус, Кайра. Ученики додзё, ставшие первыми друзьями для великовозрастного перерожденца. Мерилонские солдаты, сражавшиеся со мной бок о бок и прикрывавшие мне спину. Дворяне и придворные — не те, что пытались меня убить или подставить, а те, с которыми мы провели немало занимательных бесед во дворце. Жители Виохена, чей шанс встретить завтрашнее утро целиком и полностью зависит от моей победы.
Мерилон и вся Архония. Тысячи и миллионы людей, каждый со своими целями и мечтами, со своими друзьями и любимыми. Каждый хочет встретить новый день, никто не желает пасть от разгневанной божьей длани. Сейчас они, должно быть, боятся, трясутся, молятся и говорят прощальные слова своим близким.
Но я не трясусь и уж тем более не молюсь. Я иду вперёд, навстречу новому врагу. Уже не первому, не десятому и даже не сотому. Может, и помолился бы, да только кому? И о чём? О том, чтобы встретить завтрашний день человеком, а не сгустком ненависти и разрушения? Чтобы ещё раз увидеть этих людей? Чтобы посмотреть на их удивлённые лица, когда перед ними предстанет тот, кто победил всевышнего?
Земля и Архония. Свет и тьма. Прошлое и будущее. Страны и континенты. Города и народы. И в центре всего этого шагает по траве маленькая красноволосая фигурка. Ошибочная переменная, прошедшая через пять веков истории и нарушившая естественный ход событий. Идёт одиноко навстречу судьбе.
Нет, неверно. Нет никакой судьбы. И нет никаких богов. Есть лишь она. И цель, к которой она идёт. И враг, которого она видит перед собой.
Вот он. Гигантский столп. Прямо передо мной. Исходит из земли и упирается в небо. Или наоборот. И в его середине спускается вниз крылатая фигура в белоснежном балахоне. Седая борода, посох в руке. И слепящий, оглушающий источник светлой энергии колоссальной мощи, в десятки, если не в сотни раз превосходящей высших демонов. Наконец-то свиделись, Сахид.
Как правильно заметил Архидемон, выпить кровь посреди боя ложный бог мне не даст, а она ещё и подействует не сразу, так что лучше не откладывать. Пока старик изображал своё пафосное сошествие на землю, я достал из сумки флакон, вытащил пробку и опрокинул чёрную жидкость в рот.
И вот он нависает в воздухе надо мной на высоте пяти метров. Пытается изобразить мудрый и снисходительный взгляд.
— Презренное создание, осквернённое нечистой кровью. У тебя хватило духу показаться мне на глаза?
— Кончай этот цирк, Джон Смит, или как тебя там.
Мудрость с бородатой рожи как ветром сдуло.
— Что... Откуда ты...
— Думал, никто в этом мире ничего о тебе не знает? Наши чокнутые правители на пару уничтожили Землю, и я не позволю повторить это в Архонии. Кто бы ты ни был, президент, цэрэушник или безумный учёный, твой спектакль закончится здесь и сейчас.
Разговоры кончились. Сахид занёс посох.
Это больше не конфликт двух стран, так и не сумевших поделить огромную планету. И не противостояние бога и дьявола, что так и не успели сойтись в финальной битве. Это мой бой. Кое-кто слишком много о себе возомнил, и пора объяснить ему, в чём он не прав.
Вдруг померещилось, будто я слышу вокруг себя шум зрительских трибун. Ну не время же для галлюцинаций.
«Итааак, принцесса Кирао Архур против всевышнего Сахида! Финальный бой пятивековой войныыы... начинается!!!»
Глава 16. Бог и дьявол
Змеиный клык стоял за воротами Виохена, напряжённо всматриваясь вдаль, в возвышающийся на горизонте столп божественного света. На стенах позади них столпилась городская стража и зеваки из гражданских.
Стояла тишина. Долгая и напряжённая. Ничего не происходило. Не было ясно, добралась ли уже Кирао до своей цели, встретилась ли с Сахидом. Жива ли она ещё.
А затем прогремел взрыв. Не какого-нибудь огненного шара или свёртка со взрывчаткой. Этот грохот сотряс землю и разнёсся на десятки километров вокруг,на горизонте вырос гигантский купол ударной волны.
Дошедший даже до сюда порыв ветра сдул весь отряд, словно пушинки. Нарракт больно врезался в стену, Лакрес ловко упёрся в неё ногами, а Феррозия, пролетая через ворота, уцепилась хлыстом за прутья решётки, скрутила сальто и с несвойственной ей грациозностью приземлилась на дорогу.
Зевак со стен тоже разметало, и большинство из них попадало на землю и на крыши домов с внутренней стороны. Выжили не все.
Городская стена содрогнулась, на траву осыпалась каменная крошка.
Окажись здесь люди из другого мира, им на ум сразу пришло бы сравнение с взрывом ядерной бомбы.
Это был первый удар самой грандиозной битвы за всю историю Архонии.
На лице Сахида отразилось удивление. Посох, пропитанный его энергией — оружие чудовищной разрушительной мощи, — был остановлен. Принят на блок. А остановила его шипастая металлическая рукавица, едва различимая среди всполохов чёрной зловещей энергии. Среди тьмы, пытающейся поглотить его священный свет.