А если старший?
Он ведь тогда, на допросе после инцидента с великолунским шпионом, очень заинтересовался мной. Мной, именно как Ветровым.
Захотел проверить, принадлежу ли я тому роду? Вполне возможно. А теперь Плетнёв-старший, насколько я понял характер того слащавого хмыря, за своего сына меня из-под земли достанет.
Если, конечно, это не будет мешать более могучему роду. Так что особо я за Плетнёвых не переживал — как только они поймут, что я желанная рыбка для Вепревых, то вся спесь сразу слетит.
Тут как бы ещё и настоящие Ветровы не вмешались во всё это…
Оху уж эти Вепревы, Ветровы… Попробуй разберись теперь, Вася. Не мог подделать документы как-нибудь по-другому?
А Стражи Душ, как мне кажется, так вообще круче всех. И клали болт на все рода сразу.
Царская Гвардия шутить не любит.
***
Утро было уже в разгаре, когда я, размеренно шагая и иногда отпивая воду из фляги, пытался придумать себе цели.
Фёдор предлагал спрятаться на прииске их рода, а его дядя проговорился, что деревня называется — Горный Вертюг.
Конечно, подлянка зубника спутала мне все планы, но я всем сердцем чуял — Фёдор тут не при чём. Он то искренне хотел помочь, а вот старейшины решили по-своему.
Поэтому я и не тронул его дядю. В надежде, что это зачтётся в будущем.
Интересно, а не будут ли меня искать первым делом именно в Вертюге?
Стражи Душ туда редко заходят, потому что там в основном безлунные. Шанс того, что Иной появится на прииске — минимальный. А значит, если оракулов там нет, то всё прокатит, перекантуюсь немного.
Хотя есть шанс, что там меня и будут искать в первую очередь, если Громовы сдадут. Ведь полиция будет допрашивать зубника.
Ладно, Вертюг опасен. Тогда что?
Вообще, надо уходить из этого края, ну хотя бы подальше от Маловратска. Плетнёвы тут рулят, поэтому быстро меня найдут.
Стычка с Плетнёвыми никак меня не приблизит к разгадке тайны моего Василия.
Может, уйти в Магославский край?
— Ну, конечно, — смеясь собственной наивности, я стоял на вершине одного из холмов, — Вепревым в руки.
Седой хозяин тела вдруг отозвался, подтвердив мои опасения. К Вепревым нельзя.
— Это же, наверное, туда? — я показал пальцем в сторону путей.
Ноль реакции.
Я повёл рукой по кругу, и в какой-то момент, когда мой палец указывал туда, где возле гор как раз и исчезала железная дорога, от Василия промелькнуло подтверждение.
— Ага, значит, туда нам нельзя, — кивнул я, успокаивая бывшего хозяина тела.
Ну, хотя бы немного ориентироваться могу. Ничего путного из Василия не выжму, но зато знаю, куда мне идти.
И я продолжил двигаться в ту сторону. Вася резко возмутился.
— Так в том-то и дело, что там легче спрятаться, — я попытался объяснить, — Под носом у врага.
У Василия на это было только одно мнение. Нельзя.
— Нельзя бегать всю жизнь, — твёрдо ответил я, — Ну, спрятался ты в Маловратске… Что, не нашли тебя?
Так я и рассуждал, пока двигался дальше.
И вообще, Вася, ты запомни. Моя основная цель — узнать, что я делаю в этом мире. И как вернуться в свой.
Да, Вася, можешь не обижаться, но у меня там есть дела: капиты отбивают квадрат за квадратом, и водят Свободную Федерацию за нос своими искусственными псиониками.
Как только наши умники узнают правду о том, что вся мощь псиоников у капитов — это просто технологии, то перестанут тратить кучу бабла на поиски несуществующих менталистов, насилуя свою разведку.
А твоя любимая Перовская сказала, что надо найти усыпальницу этих самых Борзовых. Хоть я особо не верю в эти штуки, но я и в грязную псионику тоже раньше не верил.
Поэтому неплохо было бы узнать, для чего меня в тебя закинуло, Василий.
Только не говори, что это совпадение. К тому моменту, как я появился, Плетнёв уже стащил у тебя родовую вещицу, Вася.
И вообще, у нас с тобой кирпич в нижней чакре. И мне ой как хочется поговорить с тем соседским оракулом, который его поставил.
Да, соваться в гнездо врага — глупая затея. Но сопротивляться Василий никак не мог, ему не хватало для этого злости, и я потихоньку продолжал двигаться в том направлении.
***
Сделав привал, я решил всё же провести ревизию того, что у меня есть.
Боевая шашка — одна штука. Нож, наручники, фонарик. Полицейский жетон и свисток.
Таблетки эфириума, с которыми я не знаю, что делать.
Два рубля, пятнадцать меченок, и камень лунит стоимостью сто двадцать рублей.
Перстень «Ловец Удачи» на пальце и часы на руке. Родовая вещица, за которой охотился Николай Плетнёв.
И, кажется, не только он…
В футляре полицейского меня ждал сюрприз. Вообще это оказался портсигар, вот только в нём кроме пары сигарет и зажигалки нашлось моё фото.
Бумажка не сгорела, как в прошлый раз у тех отморозков. И я некоторое время сидел, рассматривая чёрно-белую тусклую карточку. Потом перевернул её… С другой стороны была подпись: «Ветров Василий».
И нарисована та самая монетка, моя родовая вещица.
— Ага… — только и вырвалось у меня.
Появилось острое желание вернуться в тот закоулок и разбудить того полицейского. Какого, спрашивается, хрена у него тоже оказалось моё фото?
Я снова посмотрел на монетку, подвешенную на шнурке. Кажется, в ней-то и кроется весь секрет.
Возможно, сам Василий никому и не нужен?
А кирпич в чакре тогда зачем?
***
Ловец Удачи снова светился…
Перышко, выгравированное на мутном камешке, ярко горело. При этом моя интуиция молчала, не предвещая никакой беды.
В прошлый раз, в лавке зубника, светящееся пёрышко не принесло никакой удачи. Меня чуть не поймали, и только чудом удалось сбежать.
Так что теперь я ждал только подвоха. В какой-то момент я даже заподозрил, что Перовская тоже как-то связана с этими Вепревыми, и подсунула мне артефакт, вставляющий палки в колёса.
Я в очередной раз выбрался на скалы, чтобы понаблюдать за железной дорогой вдалеке. Там как раз двигался паровоз, только он вёз гружёные товарные вагоны.
Грунтовая дорога, наверняка та самая, по которой я выехал из Маловратска, здесь пролегала совсем недалеко от холмов. По ней двигалась карета, и скакали несколько всадников рядом.
Я прилёг за камень. Как жаль, что нет подзорной трубы или ещё чего.
Вполне возможно, это погоня за мной. Ну, для того я и направился в горы, чтобы можно было легко уйти, если что.
Я осторожно стал отодвигаться назад, но тут услышал неприятный хруст под ладонями. И вот в этот момент моя интуиция взревела сиреной…
Только я не успел ничего сделать, потому что целый пласт горной породы ухнул вниз. Вместе со мной.
***
Когда я открыл глаза, то, к счастью, понял, что живой.
А к несчастью, что рядом люди.
— Живой он, что ли?
— А, видишь. Пошевелился…
Ногу мне придавило каким-то камнем, и любое движение в ней вызывало боль. Я подвигал руками, вроде целые. Стёр с лица налипшую пыль, потряс головой, кое-как продрал глаза.
— Да не может быть…
— Сгинь моя луна!
Пыль жгла веки, я проморгался, рассматривая незнакомцев. Они подошли как можно ближе к обвалу, скатившемуся вместе со мной.
Запряжённая в двойку карета стояла неподалёку. По сравнению с той полицейской повозкой это был просто шикарный лимузин.
Твою мать, доигрался, называется… Повинуясь порыву, я протёр перстенёк на пальце — пёрышко больше не горело. Жжёный псарь, и это Ловец Удачи?!
Лошади фыркали, а всадники на них осторожно смотрели на меня, боясь пускать животное по камням. Они то и дело вскидывали голову вверх, боясь ещё одного обвала.
— Господин Вепрев! Вам надо взглянуть! — громко крикнул один из них.
В карете вдруг распахнулась дверца, оттуда спрыгнул мужчина. Довольно молодой, с чёрными длинными волосами, связанными в хвост, и с выразительно длинным носом.
Тоже холёный, одним словом, в шикарном расшитом камзоле. Он быстро прошагал по траве до самых камней…
— Твою луну, Василий, — он поставил ногу в полированном кожаном сапоге на валун, вытащил портсигар, сверкнул пальцем по сигарете и закурил, — Ну, здравствуй, горе-братец.