Но есть и ещё одна причина. Пожалуй, самая важная. Навредить магу ментальным оружием почти нереально. Ведь оно бывает только ближнего боя. Метнуть иглу не получится. Как только я отпущу её, она растворится в воздухе.
Иона прыскает:
— Не знала, что можно вызывать иголки. Я слышала про кинжалы, мечи, булавы и самое клевое — длинные копья.
Торн кивает:
— Это плетение особенное. Вы правы, Римус. Темный маг намного опаснее, чем мы все думали.
— Ага. Так, ладно, пусть это и не копье, но вы же не думали, что всё так просто?
Под недоуменные взгляды я подхожу к эльфу, сажусь на корточки. Не без труда справляюсь с технологиями Торна по завязыванию эльфийских ушей и затыкания им ртов кляпами.
— Наконец-то свежий воздух, — сухо улыбается эльф. — Последний раз меня так связывали сто двадцать лет назад. Интересная у вас магия. Собираете пытать? Не спорю, раны от духовного оружия болезные, а исцелять их намного сложнее. Да что уж душой кривить, у меня и защиты от нее нет. Кто же знал… Серафим собственной персоной. Еще и неинициированный. Интересный вы человек, делец Армз.
— Замолкни, будь добр, — вонзаю ему в ляжку иглу, и она исчезает, будто впитавшись в мясо.
Без обид, дружище. Ты по всем пунктам враг. Хитрый, коварный, пытавшийся нас убить. Только идиоты с синдромом «влюбленного в злодея» будут с таким сюсюкаться.
Эльф морщится, но улыбаться не престаёт.
— Не понимаю ваши моти…
Запинается, улыбаться перестает. Смотрит в пустоту, будто прислушиваясь к себе. Даже в темноте видно, как он бледнеет, морщит нос и…
Принюхивается.
— Ч… что за запах?..
Встаю. С некоторым огорчением наблюдаю за процессом преображения благородного выскочки в сморщенный чернослив.
— Что за хрень? — всматривается Иона в эльфа. — Ты что с ним сделал, а? Какой запах?
Лия осторожно принюхивается:
— Вроде… вкусно же пахнет. Хвоей, рыбкой… — тоже бледнеет. — Не нравится моя уха?..
Эльф первый раз дергается, пытаясь освободить. Скривившимися губами выдает:
— З… заткните мне… нос… люди…
Ага, теперь, значит, мы просто «люди».
Торн внимательно осматривает связанного:
— Хм… это… псионика?
Киваю, делаю неоднозначное выражение лица. Сам не понимаю, подарил мне Костя крутой скилл или же он просто драный шутник.
— Верно. Это плетение двух направлений магии. Псионика и… эм-м… серафимская.
Не признаваться же так сразу, что я осознанно выбрал латентную некромантию. Лия в обморок упадет. Хотя… судя по ее виду, сегодня она не испытает ничего страшнее, чем оскорбление ухи.
Так вот. Вызов духовного оружия — это плетение ответвления энтропии, которую тут называют магией Серафимов. Но в моем случае это не простое оружие убийства, обходящее защиту большинства артефактов. При контакте с врагом оно вызывает… легкую дезориентацию одного из пяти чувств. Зрения, слуха, вкуса, обоняния или осязания. И что самое странное — чувство выбирается случайным образом.
Как мне объяснил Костя, от первой ступени этого плетения многого ожидать не стоит. Счастливый рандом. На второй ступени я смогу выбрать чувство, на которое смогу повлиять, кроме зрения и слуха. На третьей — любое чувство, включая уже зрение и слух. Четвертой — два чувства одновременно на выбор. И так далее, до седьмой ступени, где можно полностью обмануть мозг врага, влияя на всего его пять органов чувств. И только на восьмой ступени появится возможность повлиять на то, что конкретно видит цель или какой именно запах она чувствует. До этого — сплошной рандом. С одинаковым шансом эльф мог бы сейчас наслаждаться экстазом от аромата свежеиспечённого хлеба. Проблема в том, что дойти до восьмой ступени смогли очень немногие в Варгоне.
Эльфа корежит:
— Какая… вонь… это… вп… впечатляет…
Меня вот не очень.
— Угу, — кивает Иона. — Впечатляет… Слушайте, а давайте его развяжем и посмотрим, какой из него боец? Мне кажется, его сейчас вырвет…
Торн вытаскивает меч из-за спины, поворачивается куда-то в сторону:
— Не думаю, что сейчас подходящее для этого время.
Иона хватается за кинжалы, смотрит туда же. Я заслоняю Лию, достаю стилет левой рукой. Правую сую за спину, в подсумок. Кольцо материализуется на пальце вместе с перчаткой, прикрывающей его. Достаю черепок, сжимаю в кулаке.
— Римус, — тихо произносит Торн. — Возьмите меч…
Уж если Торн предлагает наплевать на осторожность…
Приказываю реликвии Галленов материализоваться у меня в руке. Со стороны кажется, что клинок просто появляется из воздуха.
Черт, держать меч вместе с черепком неудобно.
— Как же сложно вас, дураков, было выследить, — хриплый голос разносится из темноты. — Маги-ищейки уверяли меня, что вы покинули Гнездо… Неужели вам просто повезло? Дуракам везет… Хорошо, что я считаю себя разумным человеком и поэтому занялся вами лично. Еще тогда, в таверне, вы мне чем-то о-о-очень не понравились, делец Армз. А людей, которые мне настолько не нравятся не так уж и много. Потому что я их обычно калечу. И они это знают. Поэтому стараются мне понравиться. Вы же не старались.
Где-то я уже слышал этот голос.
Из темноты выходит… человек, которого я бы хотел увидеть в самую последнюю очередь. Иона отступает назад, а глаза Торна светятся голубым огнем:
— Бегите, — сипло говорит он, не оборачиваясь. — Бегите, как можно быстрее… Иона, господин, позаботьтесь о… Лии.
Лия вздрагивает за моей спиной.
Иона не может оторвать взгляда от появившегося воина. Она до побелевших костяшек сжимает кинжалы, тихо произносит:
— Бежать бессмысленно…
Торн рычит:
— Ты обязана.
Лия откровенно трясется, вцепившись мне ловкость:
— Мне страшно… Что… Кто это?.. Он злой?.. Почему надо обо мне заб…
— Тихо, Лия, — одергиваю я девушку, всматриваясь в великана Дома Солнца.
Его лица не видно. Как и Торн, он закован в латы. Сам личный гвардеец принца Легдана явился к нам посреди ночи. Мастер воинских искусств шестой ступени. Таких в Меруносе не больше десятка…
Он явился за нами один. Шел, пока не наскучило, потом увидел, что мы разбили лагерь и вылез. Этот гад в себе чертовски уверен.
На болтовню и трепыхание Ионы и Торна он и глазом не ведет, смотрит на меня:
— Делец Армз… Тебя тяжело узнать. Что ты сделал с лицом? Как будто передо мной другой человек, — скользит взглядом по мечу в моей руки. — А это случаем не тот самый клинок? Дай-ка взглянуть. Где ты его взял, дурак?
Сжимаю рукоять. К горлу подступает желание пройтись по морде этого умника.
— Не твое дело. Лучше скажи, что ты забыл в столь поздний час рядом с нашим лагерем?
— Искал вас. Советую прикусить язык, делец. И смотреть на меня с уважением.
— Обязательно. Через пару минут, хорошо? Так что тебе от меня надо?
— Схватить, допросить, наказать за дерзость. Уж больно много интересного произошло в последнее время. Вдруг это как-то связано с парочкой дураков, за которыми я иду? Скажи, ничтожный, ты знаешь где Перстень Первозданного принца Легдана?
Игнорирую напыщенное хамство. Мужик явно поплыл мозгами от собственной силы.
— Без понятия, о чем ты.
— Не верю. Значит спрошу по старинке…
Воин лениво достает одноручные мечи из-за пояса. По одному в каждую руку. Тот, что в правой — необычный. Испещрен самоцветами и светится голубым. Детальнее в темноте не рассмотреть.
— Бегите!!! — орет Торн и замахивается мечом.
Секунда кажется вечностью…
Я слышу, как гвардеец принца хмыкает.
И я знаю, почему он хмыкает.
Следующее его движение прервет жизнь Торна.
Я это знаю.
Чтобы какой-то ползучий гад с самоуверенной гнильцой да убил настоящего мужика?..
Резко вскидываю руку. Черепок попадает в затылок Торна и со звуком «пууум» его проглатывает анклав.