Понятно. Обнаженные рисованные женщины. О! Не просто женщины, а... кто это, мать вашу? Ладно, эльфиек, я, вроде как, узнаю. Заостренные ушки, фигура такая, что от зависит любая фотомодель в обморок рухнет. Вопрос в других особях. Это что еще за тварюшки? Зверолюди? Собакомуж и кошкотёлка? Оу, ну и поза... Художник явно с прибамбахом. С недоумением откладываю средневековую порнуху в сторону. Надеюсь, что эти гомункулусы — лишь плод больной фантазии, а не реальные существа. И вообще, художник — явно дилетант. Даже я нарисую лучше, хотя на обнаженке не специализируюсь.
Очень хочется помыть руки после художеств Херуса. Да и вообще искупаться. Но старик берет за горячую «ванную» (бочку) еще два медяка... Лучше схожу на ближайшую речку.
Картинки не выбрасываю — уверен, они тоже имеют цену. Хотя бы пару медяков.
Та-а-ак, а это что такое? Буквы? Не сиськи? Не всё потеряно, значит...
Один из листов и правда исписан словами. Разворачиваю, удовлетворенно киваю. В отличии от иероглифов в анклаве тут я понимаю, что написано.
«К середине дня он будет в трактире Стреломет. Договоритесь с трактирщиком — он в курсе. Подмешайте настойку дрёмалиста в эль. Дождитесь, когда подействует, оттащите к свинарнику. Скормите свиньям. Награда будет в условленном месте»
Несколько раз моргаю, перечитываю, правильно ли я понимаю смысл написанного. Убираю письмо в мешок.
Вздыхаю:
— Во-о-от су-у-у-уки.
Это что же получается, всё было подстроено? Я спился и «похитился» не случайно? То-то я еще удивился, как так-то. Какой-то знатный толстяк нажрался в хлам и уснул в навозе?
Так, давай подумаем. Значит бандиты сговорились с трактирщиком, споили меня и «по-дружески» отвели за конюшню, чтобы там убить и скормить труп хрюшам. Но что-то пошло не так? Мимо СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО проходил некромант и каким-то образом вырвал меня из их цепких лап? Хм... Бандиты, упустив свою добычу, отправились следом за некромантом, но... Стилет в дороге передумал убивать меня? Вместо этого решил сорвать награду за мое спасение?
Бр-р-р, ну и хрень происходит...
Пока я вижу всё так. Тогда остается один вопрос. Кто нанял бандитов? Кому понадобилась смерть бесполезного толстяка-аристократа? Может я какой-нибудь наследник? И кому-то это не нравится? А еще, почему бандиты решили меня не убивать, а рискнули выторговать серебро? Ладно, смысла гадать нет. Может я вообще ошибаюсь. Главное, что теперь я должен быть еще осторожнее. Кто-то хочет моей смерти...
Та-а-акс...
В записке говорится, что трактирщик «свой», значит... Старый пердун не просто так удивился моему появлению. Нужно будет с ним аккуратно поговорить.
Хм... а ведь он, получается, доложит кому надо, что я жив и вернулся. А эти «кто-то» могут попробовать исправить свой косяк — зарежут сегодня ночью.
Плохи мои дела... Чувствую себя одинокой уткой на озере, а вокруг кусты шевелятся, а из них ружья торчат. Как же мало у меня времени во всем разобраться. Нет нормальной крыши над головой. Негде спрятаться в случае чего...
...
А было бы удобно...
Раз, и ты в своем миниатюрном черепе-бомбоубежище. И если не натолкнешься на «профессионального некроманта», то никто и не поймет, что это необычный череп. По крайней мере так я останусь жив.
Со вздохом перевожу взгляд на кулёк тряпок, в котором завернут череп. Беру в руки, аккуратно развязываю узел. Маленький клыкастый кусок кости падает на кровать. Тянуть с этим больше нельзя. Киса внутри, череп ждет «расплаты» за услуги. Ощущение, что ношу с собой бомбу с тикающим механизмом.
— Эй, череп, ты меня слышишь?
Разумеется, молчит.
— Слушай, у меня тут проблемы. Я — толстый окорок, которого хотят убить. С этим надо что-то делать. Есть идеи?
Молчит, гад. Подхожу к двери, проверяю, что засов более-менее надежен. Беру череп через тряпку, осматриваюсь. Куда бы спрятать... Ладно, надеюсь, что я туда ненадолго. Да и надо оставить возможность, чтобы эту костяшку нашли в случае непредвиденных обстоятельств. Наклоняюсь, сую череп поглубже под кровать.
— Чтоб тебя, гад... Только попробуй забрать у меня душу.
Никогда бы не подумал, что окажусь в ситуации, где придется так рисковать. Но может... бывают исключения в сделках с дьяволом?
Быстро, пока не передумал, морщусь и касаюсь черепа.
***
На этот раз к тошнотворному ощущению я был готов. Глаза быстро привыкают к полумраку. Знакомые черные стены, стеллажи с уродами и... бардак! Свитки разбросаны по полу, несколько банок с медузами разбиты — вонь формальдегида бьет по носу.
Череп валяется в углу, в куче хламья.
— Явился не запылился, — голос его сух и безразличен. — С тебя должок.
— Т-ы-ы-ы... — рычание исходит откуда-то справа, из тени.
Киса медленно поднимается на ноги, в руках кинжалы, глаза горят местью ко всему сущему.
— Давай, убей его, — ехидничать череп. — Хоть какое-то развлечение.
— Я против, — пячусь, достаю нож. — Разве у тебя тут не безопасная локация?
Интересно, почему это я так посчитал? Молоток, Ден. Мозги у тебя в новом теле явно заплыли жиром.
Череп продолжает веселиться:
— Вот и проверим.
Киса размахивается! С ее рук слетает кинжал! Всё это я вижу, но увернуться не позволяет неуклюжее тело.
Прикрываюсь руками...
Дзиньк!
Кинжал будто врезается в невидимый барьер, падает на пол.
— Вот и проверили. В Анклаве я решаю, кому жить, а кому умереть, детки. До тех пор, пока не заключу с кем-нибудь контракт.
— Я же предлагала заключить его со мной! — шипит Киса. — Дай мне убить его! Зачем он тебе?
— Да зачем ты мне, девка? Ни капли магического дара. А за то, что совала мне в глазницы эмбрионы Миридийских мух, скажи спасибо, что не проклянул.
Запихивала в глазницы? Киса касалась черепа? Рисковая. Или не очень умная. Но это значит, что для заключения контракта нужно желание черепа. Или же... взаимное согласие. Хм... я так и полагал. Большинство известных мне историй о подобных сделках связанны именно с добровольным согласием. Например, подписанием кровью или произнесением клятвы.
— Тогда выпусти меня отсюда! — требует Киса, сжимая кулаки.
— Не-а. Мне же нужно чем-то себя занять. А ты смешная.
— У-у-убью-ю-ю-ю...
— Ты с этим немного опоздала. Да и пупок не развяжется?
В легком ступоре слушаю перепалку черепа с Кисой, перевожу взгляд с одного на другого.
— Жалкий колдун! Тварь! Грязное исчадье бездны!
— Спасибо.
— Ненавижу!
— Это нормально. Вот дорастешь до моих лет — перестанешь. Ненавидеть скучно.
Поднимаю руки:
— Стоп-стоп, дамы и черепа. Что тут происходит? Почему такой бардак? Череп, я думал ты ее свяжешь или, не знаю, парализуешь.
Ну-ну, Ден. Почаще так предполагай и до завтра не доживешь.
— Зачем? Разве это весело? Пусть буянит. Кстати, с тебя должок, дружок-пирожок. На содержание в анклаве этой девки я взял жизненную силу из собственных запасов. Обычно я так не поступаю, но ты меня немного развлек с теми разбойниками, поэтому я сделал ма-а-аленькое исключение.
Киса скрежещет зубами, но молчит. Видно, как она хочет вцепиться мне в глотку, но здравый смысл восторжествовал. Больно уж дымится брошенный в меня кинжал. Кто знает, что случится, если она набросится с голыми руками.
Осторожно подхожу к черепу:
— В каком смысле я тебя развлек? Ты был в берлоге. Как ты мог что-то... видеть?
— Ну не то, чтобы «видеть». Просто я знаю всё, что происходит на некотором расстоянии от меня. Вот только взаимодействовать с миром снаружи никак не могу. Тягостное бремя всех черепов. Эх, как же приятно кряхтел тот мальчишка, когда ты подвешивал его на ветке. Я прямо вспомнил себя в молодости.
Киса смотрит на меня, вздернув бровь:
— На ветке? Мальчишку? О чем ты, уродец, говоришь?
Может, мне и кажется, но череп будто слегка приоткрывает рот. Улыбается, что ли? Или это мое воображение?
— Ну и буйную же ты нашел себе рабыню, парень. Хотя по людским меркам она очень даже ничего. Был бы я на пару тысяч лет моложе и с прямостоящим репродуктивным органом...
Киса взбаламучивается, как электрический угорь на сковороде: