БАМ!!!
В глазах темнеет, но не от того, что хочется упасть в обморок. А от того, что меня затягивает в маленькую черную дыру прямо под ногами. Пещера «плывет» перед глазами...
Ощущение падения отвратительное. Безумно колотящееся сердце проваливается куда-то вниз...
Тьма...
***
Свет!
Я вышел...
Первая мысль — я больше не в пещере! Я свободен! Это победа!
Тяжело дышу, с огромным усилием пытаясь справиться с охреневшим вестибулярным аппаратом и приступом тошноты. Чувствую холод и влажность. Подо мной больше не камень, а рыхлая земля с копошащимися насекомыми и личинками. Прогнивший запах листвы неприятно бьет по ноздрям.
Если бы я не знал, что нахожусь в берлоге медведя, то посчитал бы, что меня закопали живьем. Глаза привыкают к темноте, и я вижу неподалеку очертания черепа в зеленом свете его затухающих глазниц. Почти такой же, как в анклаве, только чуть меньше и слегка заострёнными резцами. Вполне себе человеческий череп. Странно. У него два черепа, что ли? Один катализатор на поверхности, другой в анклаве? Или тот что в анклаве ненастоящий?
Остервенело верчу головой, замечаю тусклый проход из берлоги. Ложусь на пузо и с кряхтением выползаю из норы, едва не застряв в проходе. А ведь это берлога для размеров медведя!
С трудом встаю на ноги, обхватываю себя руками.
Бр-р-р-р...
Холодище...
Через полчаса я тут оледенею.
Осматриваюсь. Лес. Дремучий, темный, весь заросший. Повсюду торчащие корни и коряги, поваленные стволы. Под ногами чавкает влажный мох. За кронами деревьев не видно неба и непонятно, вечер сейчас или утро.
— След ведёт сюда!!! Мужики, они близко!!! Расходимся!! В стороны!..
Резко оборачиваюсь. Твою мать...
— Далеко он с такой свинкой не убежит!
Ржач!
Огненные просветы от факелов мелькают в сотне метров от меня. Люди. И их много. Они прочёсывают лес. Череп не соврал. По хрюкающему смеху и брани можно предположить, что это никакие не «рыцари из знатного Дома», а... черт знает кто. С черт знает какими целями!
Ден! Не стой столбом!
Глава 3
Первая мысль — залезть обратно в дыру и затаиться. Сразу же ругаю себя за такую тупую идею. Мужики следуют по следу, который ведёт к берлоге. Заметят, вытащат, как поросёнка. Может вернуться в анклав и пофиг на это Аббатство? Жизнь-то важнее... Хм... Вернуться туда, откуда только что сбежал? Не уверен, что хочу касаться этой мерзости. Ещё заключу какой-то там контракт...
Нет уж. Худший вариант — это сделка с дьяволом. Это и дураку понятно.
Бежать? Куда? Как? От ищеек, которые, опять же, могут идти по следу? Да и устал я уже просто оттого, что стою. Так и тянет присесть, отдохнуть.
Отчаянно смотрю на ближайший дуб, перебарываю глупое желание попытаться на него залезть.
— Сюда! — голоса приближаются. — Так, не понял, куда пропал след свинки?!
Понятно. Значит, по какой-то причине сначала я сам шёл с некромантом, а потом он засунул меня в анклав. Это хорошо. Может тогда слоновий след не ведет прямо сюда...
Медленно отступаю, стараясь, не следить. Получается это... отвратительно. Ступни просто проваливаются во влажный мох.
Дрянь... Дрянь... Дрянь!
Вот ведь попал.
— Ищите лучше, дубари тупорылые! — ещё один голос резкий, властный и грубый. — Я с его папаши запрошу серебра по весу! Вы меня поняли?!
— Не такой был уговор! Ты нас всех...
— Закрой рот или я тебе язык отрежу! Я тут решаю, как и с кем уговариваться! Искать! Взять живым!
Останавливаюсь. Та-а-ак, что я только что услышал? Получат серебра по моему весу? От папаши? Так это же совсем другое дело! Похоже на то, что какие-то местные быдло захотели наживиться на моей пропаже. Может, заметили, что некромант меня в лес тащит и решили не докладывать папочке, а заделаться супергероями за награду.
Получается, есть шанс, что меня под ручку доведут до дома?
Так, а теперь...
Ссутулюсь, опускаю голову, заставляю губы дрожать... В общем, накидываю маску того, на кого я и похож. На избалованного пухляша-аристократа. Руки и так трясутся от невроза и холода, так что прикидываться особо не приходится...
Твою мать... лишь бы не убили, варвары...
Вздыхаю полную грудь:
— Лю-ю-ю-ю-юди, помогите!!! — несусь в сторону мелькающих между деревьями факелов.
Бежать приходится недалеко. Весь изодранный колючками, я выскакиваю из кустов и натыкаюсь на...
Останавливаюсь как вкопанный. Непроизвольно сглатываю.
Четыре коренастых мужика одеты в кожаные доспехи с металлическими пластинами. Бородатые, с засаленными волосами и гнилыми зубами. У одного меч, другие держат факелы и дубины. В тени кто-то еще, но я не могу их рассмотреть...
Гадство... Я прекрасно знаю, как выглядят крестьяне в средневековье. А как лихой народ, шустрый на халяву и грабёж.
Тот, что с мечом, приближается. Отчётливо чувствую вонищу кислого перегара. Сломанный нос, щёки, испещрённые шрамами и струпьями после оспы. Чмокает губами:
— Оп-па! Ты глянь-ка какой красавец, а...
Другой мужик с проплешинами поднимает факел, рассматривает меня, как прокажённого.
— Старшой, аккуратнее... эта... он же с колдуном якшался...
— Где колдун, малец? — сводит кустистые брови «старшой».
Та-а-ак, а теперь немного правдоподобности, чтобы кишки не выпустили за наглые нотки в голосе. Нет ничего веселее, чем прикидываться тем, кем ты не являешься. Благо, даже стараться не надо. Дыхалка и так разрывается, а бок болит, как от марафона. Бесполезное тело.
Слезу выдавить, к сожалению, не получается. Актер из меня не очень...
— Он за сердце схватился, упал... Я убежал. Не знаю, что потом...
Перебивает:
— Понял. Тихо, малец, не кипишуй... Ну-ка... где-то больно? Дай-ка посмотрю...
К сожалению, тело соображает медленнее, чем мозги. Массивный кулак выбивает из меня дух. Если бы не слой жира, то солнечное сплетение не выдержало бы такого удара...
В глазах мутнеет от боли. Хватаю ртом воздух, падаю на колени.
— Киса, проверь следы! Не хочу, чтобы колдун нам жопы подпалил!
— Я тебе не Киса! — возмущается женский голос. — Вот сам и иди один ночью колдунов искать! За дуру меня держишь?! Если он еще не сдох, то больше высунуться у родового замка не рискнёт! Мы нашли жирдяя! Всё, уходим!
Уткнувшись лицом в землю, тяжело понять, что происходит. Да ещё и эта боль по всему телу... Ух, какой же я слабак. С одного удара слёг...
Может, заключить сделку с черепом была не такая уж и плохая идея?..
Хотя... чем бы мне это помогло...
Чувствую, как меня хватают за ноги.
— Раздери меня дикие бараны, — ворчит хриплый голос. — Сколько же пудов в этой свинине!
Та-а-ак... что-то во мне просыпается? А, старая добрый нрав. Не привык я к такому обращению. Ох, как не привык. Может лягнуть урода по яйцам?
Нельзя! Терпи, Ден. Терпи. Это ради твоего выживания.
Меня привязывают к дереву, прислонив спиной. Просто и без прикрас — обмотали верёвкой от пуза до шеи. Только ногами поёрзать, да пальцами пошевелить. Всё тело сразу же начинает болеть, ныть, затекать.
— Вы гляньте, какой тихий... Ты чё не плачешь, малец?
Надо мной высится тощий парень лет двадцати. Его самого можно назвать мальцом. Вон даже бородка на пушок похожа. Но он очень старается походить на своих старших товарищей.
Очень хочется нагло уставиться в его козьи глазки и послать на все возможные весёлые буквы, но я не настолько неадекватный коллекционер, чтобы выёживаться в таком положении. Если они ударили один раз, то ничто не помешает им сделать из меня боксёрскую грушу. Поэтому вместо этого я просто опускаю голову. Даже шакалам нельзя смотреть в глаза, если они бешеные:
— Отец заплатит за меня.
Это, конечно, не совсем факт, но вдруг сработает. Ведь именно этого и ожидают бандиты. Я без понятия, как сильно любит меня папа. Судя по тому, что вместо его бравых вояк за мной явились местные бандюгаи — не очень сильно.
Чёрт, как же мало я знаю... Как вообще можно выжить в мире, где нихрена непонятно? Это реально? Или через двадцать минут мне конец?