— У вас есть предложения? — Поинтересовался Косыгин.
— Да. — Виктор кивнул. — Дмитрий Сергеевич Марков — с сорок шестого года главный конструктор КБ который собственно и создал все последние модели авиационной техники, незаслуженно получившие имя товарища Туполева. Например, Ту-девяносто пять, и настоящий шедевр — Ту-двадцать два эм. Так что создавать самолёты есть кому. Непонятно только, что делать с непрофильными и неэффективно управляемыми активами. Но уверен, что тут может помочь комиссия Минфина. Кому как не им разбирать финансовые завалы.
— Поучительно. — Косыгин постучал ручкой по столу, как всегда делал если задумывался. — А вы Пётр Васильевич, ведь курировали авиастроительный комплекс, если мне не изменяет память? — Андрей Николаевич посмотрел на председателя Госкомитета Совета Министров СССР по авиационной технике Дементьева, сидевшего напротив. — Как же вы допустили до такого безобразия? — Он вздохнул. — Да, похоже простой комиссией тут не отделаться. — Он снова задумчиво постучал ручкой по столу. — Что-ж. Думаю тут есть поле и для работы сотрудникам Комитета Госбезопасности и Контрольно-ревизионного управления. Пусть всё внимательно посмотрят. А то и прям непорядок. Владимир Николаевич. — Председатель правительства повернулся в сторону одного из своих заместителей, настоящего аппаратного монстра Владимира Новикова, с 1941 по 1948 заместителя наркома вооружения СССР. — Возьмите пожалуйста это дело под свой контроль.
— Сделаю, товарищ Косыгин. — Новиков кивнул и посмотрел на Виктора. — Витя, поделишься материалами?
— Да, конечно. — Николаев вышел из-за трибуны, и положил папку перед Владимиром Николаевичем. — Могу ещё добавить сверху, пару таких же папок.
— Добавь конечно. — Новиков улыбнулся. — На тюремные сроки это сильно не повлияет, но порядку в делах добавит.
Конечно, после такой аппаратной диверсии, Виктора записали во враги многие люди, но большинство просто стало учитывать его в аппаратных играх, потому что охрана первой категории охлаждала любую горячую голову. Аппаратчики понимали, что за Николаева, система просто уничтожит всех виноватых и всех, кто стоял рядом. Поэтому подстава должна быть как можно более аккуратной.
И потекли анонимные «сигналы» на показное барство Виктора. Его белый лимузин, загородный дом, и прочие недостойные коммуниста вещи, включая связи с девицами.
Поскольку любую информацию по чиновнику такого уровня обрабатывали в Партконтроле, все анонимки подшивались в отдельные папки, озаглавленные: «Дом», «Девушки», «Линкольн» и конечно же «Разное». Единственное, что можно было предъявить Николаеву — приобретение дома, но тот внезапно числился за «Геохимдальразведкой», и знающие люди сразу теряли интерес к теме, потому что из глубин этой организации могли подъехать злые геохимики, и устроить такой номер с конями, что Мосгосцирк обрыдается от зависти горючими слезами. Ну а вопрос с девушками вообще не стоял. В связях Виктор был предельно аккуратен, с кем попало не общался, и все его подруги были взрослыми девицами, вполне отвечающими за собственное целомудрие. Если бы ему было лет тридцать, то как-то можно было поставить вопрос о постоянной спутнице жизни, но не в двадцать два года.
Так что генерал Шебаршин который командовал Партконтролем улыбался, читая очередные писульки на Новикова, и складывал их в папку, где их и сжигали раз в год.
Хотя самые выдающиеся письма, переадресовывались в спецотдел, который каким-то образом находил автора, и задавал ему много неприятных вопросов, после чего в зависимости от искренности раскаяния он либо получал условное за клевету на государственного чиновника, либо ехал осваивать глухие уголки родной страны.
Больше всего Виктору в делах помогало то, что выглядел он на двадцать, а опыт в том числе и аппаратный у него был вполне взрослый. Плюс то, что в молодом теле интеллект явно прибавил в мощности, и огромное количество задач, решалось просто влёт. Ни конечно, большинство взрослых возрастных дядечек очень положительно относились к своему молодому коллеге, конечно завидуя его молодости и напору, но помогая всем чем можно.
В конце июня, Виктора вызывал к себе Брежнев, и пришлось всё бросать и срочно вылетать в Крым.
Для полёта такой большой группы Аэрофлот выделил машину из резерва, и Виктор с охраной полетел на тридцатиместном борту, который использовало для поездок руководство СовМина.
Ещё подъезжая к резиденции Генерального Секретаря, Виктор обратил внимание на огромное количество охраны. Пару раз даже мелькнули узнаваемые лица офицеров Альфы и бронетехника внутренних войск.
Всё стало понятно, когда приехав в Глицинию, увидел мирно беседующих Брежнева и Никсона.
Столик стоял под огромным навесом на самом берегу, поэтому было нежарко, и лидеры двух супердержав о чём-то разговаривали в присутствии одного переводчика.
— Витя! — Брежнев взмахнул рукой. — Быстро ты. Вот что значит молодость. Лёгкий на подъём! — Он рассмеялся.
— Да, Виктор. — Никсон делал ударение на французский манер на последнюю гласную. — А ещё я рад что вы здоровы и судя по всему в отличной спортивной форме.
— Леонид Ильич. — Виктор коротко поклонился Брежневу. И переходя на английский. — Господин президент. Я тоже рад вас видеть. К счастью поддержание спортивной формы — наименьшая из моих проблем. — Виктор сел на свободный стул, и сразу же прибежала девушка в переднике и поставила перед ним чайный прибор.
— Давно хотел спросить. — Никсон широко улыбнулся. У вас практически идеальный британский выговор, но без их привычки сплёвывать слова. Я бы сказал оксфордский английский.
— Если учить язык, то конечно лучший его вариант, господин президент. — Виктор улыбнулся в ответ. — Представляете если бы я разговаривал на арго жителей Гарлема? Эй брат, есть чем поделиться со старым ниггером? — Произнёс Виктор с характерным гортанным прононсом, и дополнил специфическим жестом. — Секунду Никсон замер, а после громко расхохотался, так, что слёзы брызнули из глаз.
— Это… невероятно. — Никсон достал из кармана брюк платок, и вытер уголки глаз. — Я же знаю, что вы ни разу не были у нас в Америке. И так точно, скопировали повадки. Я даже боюсь предположить где так хорошо учат. Нет, вы точно продукт тайных лабораторий Кей Джи Би.
— Почему так сразу КГБ? — Виктор усмехнулся. — У нас много разных организаций куда более тайных чем госбезопасность.
— Да, помню. — Американский президент кивнул. — Я не могу предсказать вам действия России. — Процитировал он слова Черчилля. — Это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки; но, возможно, есть ключ. Этот ключ — русский национальный интерес.
— Несколько упрощённо, но в целом верно. — Виктор кивнул.
— Упрощённо? — Никсон удивился. — А как будет верно в деталях?
— Уровней сильно больше чем три, каждый из них может убить. И это вовсе не метафора. Это часть нашего национального самосознания, сформированного в том числе и постоянными нападениями соседей. В то же время вас, англосаксов история сформировала как непревзойдённых торговцев. В том числе и миражами. Но вы, вот в чём загадка, ринулись воевать по всей планете. Сжигая своих немногочисленных воинов. Зачем? А просто вами управляли те, кому сама Америка безразлична. Они высосали досуха Италию, Испанию, Голландию, затем Британию, и вот теперь стали жрать вас. Очень вовремя вы замедлили этот процесс, разрушив гласные структуры управления.
— Замедлили, но не остановили полностью? — Уточнил Никсон.
— Именно. Вам ещё долгие годы предстоит выпалывать агентов влияния, и просто тех, для кого страна лишь место для зарабатывания денег.
— Я помню, как вы, говорили о том, что у Америки есть перспективы жить и без этих богоотступников?
— Есть конечно. — Виктор усмехнулся. — По сути, у вас непаханое поле, окучивания всех придурков планеты, на многие десятилетия вперёд. Казино, и обычные, и под названием биржа, всякие шоу, типа высадки на Юпитер, или ещё куда. И все под это дело бегут вкладывать деньги в Америку. Главное иметь постепенную ротацию предприятий, которые будут разоряться, чтобы фиксировать прибыль.