Первые пробные облёты системы, состоялись уже в декабре, а в конце января, были проведены демонстрационные полёты для армейского руководства с транслированием картинки на большой экран высокой чёткости, который Павел Осипович Сухой, отжал у одного космического КБ, делавшего технику для Лунохода.
Один оператор вёл сам беспилотник а второй управлял телекамерой, иногда делая снимки на фотокамеру работавшую синхронно с телевизионным каналом. Таким образом у наблюдателя были не только оперативные данные, но и после приземления плёнка со снимками, которые можно было распечатать в большом размере. Что и было продемонстрировано генералам, когда принесли фотоснимки района Ленинградского проспекта.
Мнения генералов разделились. Одни говорили, что штука бесполезная, и вредная, другие, что можно попробовать в войсках, а прекратил споры генерал-полковник Огарков, занимавший пост заместителя начальника генерального штаба. Военный инженер, очень хорошо понимал важность оперативной разведки и сразу понял важность такого комплекса воздушного наблюдения.
— А знаете товарищи, я бы в сорок первом, правую руку отдал за то, чтобы у нас был такой вот самолётик. — Огарков обернулся на Сухого. — А вам, Павел Осипович, от меня и от армии, огромная благодарность за смелую инициативу. Знаете, сколько было копий сломано по поводу гранатомётов? Мол, зачем они в войсках есть же пушки. Но в реальности, у пехоты очень часто никаких пушек, и никакой разведки в воздухе.
Глава 8
Многое — тайна не из-за того, что это прячут, а потому что никому не интересно.
1 апреля в Москве, в Кремлевском Дворце съездов, продолжил свою работу очередной XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза.
Съезд обсуждает Отчетный доклад Центрального Комитета КПСС и Отчетный доклад Центральной Ревизионной Комиссии КПСС.
На утреннем заседании выступили товарищи: В. И. Долгих — первый секретарь Красноярского крайкома КПСС, Е. П. Проскурин — сталевар мартеновского цеха Запорожского металлургического завода им. Орджоникидзе, Г. А. Алиев — первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана, Я. П. Рябов — первый секретарь Свердловского обкома КПСС.
Затем съезд приветствовали горячо встреченные делегатами и гостями представители зарубежных коммунистических и рабочих партий: товарищи Энрико Берлингуэр — заместитель Генерального секретаря Итальянской коммунистической партии, Густав Гусак — Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии.
Далее по отчетным докладам Центрального Комитета КПСС и Центральной Ревизионной Комиссии КПСС выступили товарищи: М. В. Келдыш — президент Академии наук СССР, А. Е. Кочинян — первый секретарь ЦК Компартии Армении, К. Л. Смирнова — доярка колхоза «Заря мира» Должанского района Орловской области.
На вечернем заседании продолжалось обсуждение Отчетного доклада Центрального Комитета КПСС и Отчетного доклада Центральной Ревизионной Комиссии КПСС.
Звучит пионерский горн. Под аплодисменты всего зала входит юная пионерия. Делегаты и гости стоя встречают ленинскую смену. Пионеры обратились со словами приветствия XXIV съезду Коммунистической партии Советского Союза.
Затем съезд приветствовали горячо встреченные делегатами и гостями представители братских коммунистических партий: товарищи Тодор Живков — Первый секретарь Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии, Председатель Совета Министров Народной Республики Болгарии, Николае Чаушеску — Генеральный секретарь Румынской коммунистической партии, Председатель Государственного совета Социалистической Республики Румынии, Освальдо Дортикос Торрадо — член Политбюро и Секретариата Центрального Комитета Коммунистической партии Кубы, Президент Республики Куба.
Юрий Владимирович Андропов, по утрам работал с документами из Первого Главного Управления. В основном это были сводные материалы анализа ситуации по западным странам и настроениям в правительствах. Он перелистнул очередную страницу, и вдруг почувствовал, как сначала резко запершило в горле, а после вдруг кольнуло в боку. Обычно боль в почках быстро проходила, но тут она нарастала волной, и председатель КГБ, щёлкнув клавишей интеркома, бросил:
— Доктора.
В здании был собственный медицинский пункт, но дежурный врач, получив вызов из канцелярии «Первого», сразу вызвал дежурную бригаду из «кремлёвки»[23] и только потом поспешил на помощь, но к моменту его прихода Председатель был уже в коме. Бригада провела все необходимые мероприятия, и перевезла Андропова в реанимацию.
Заместитель председателя комитета, генерал-полковник Цвигун, был опытным контрразведчиком, и на многие вещи смотрел совсем по-другому нежели чем Андропов который был партийным работником. Семён Кузьмич вообще не считал, что была необходимость в ковровых репрессиях всяких инакомыслящих. Нужно было просто дать им возможность уехать. А подвергать унижениям и физическому насилию, совершенно ни к чему. Всё равно ведь они уезжают. Только уезжают не критиками советской власти как раньше, а глубоко ненавидя всё что было связано с Советским Союзом. Потому и смягчал как мог, проведение в жизнь, довольно резких директив Андропова.
У Семёна Кузьмича вообще был очень здравый подход к делу, который он старался распространить вокруг себя. И людей подбирал соответствующих. Не болтунов и демагогов, прикрывающихся трескучими фразами, а тех, кто делал дело. Соответственно старых помощников и заместителей Председателя Комитета, не то, чтобы отставили, а перестали нагружать делами. Такая же подвижка произошла в деле поисков ниточек к Системе. Поняв, что именно разыскивает бригада из трёхсот сотрудников, Цвигун пришёл в настоящее изумление, и своим приказом приостановил работу сводной группы, и вернул людей по подразделениям. Ему и правда было непонятно зачем разыскивать людей из Системы, когда он точно знает, как с ними связаться.
Болячки Андропова были известны руководителям страны, так что никого не удивило, что он слёг с приступом. Брежнев дал команду подобрать идеологически верного человека на место Председателя Комитета, на случай кончины Юрия Владимировича, и всё притихло до поры.
Но Система, уже включилась в работу по военному расписанию. Следующим по очереди стал полковник Поляков, трудившийся к тому моменту на ЦРУ почти десять лет, и сдавший очень много секретов. Грузовик с кирпичами, ударил Волгу Полякова в бок, отбросив в сторону, но полковник, не имея на теле серьёзных повреждений почему-то впал в бессознательное состояние и в бреду начал рассказывать такое, что даже опытные сотрудники ГРУ можно сказать поседели на глазах. Обыски на рабочем месте и в кабинете Полякова, подтвердили его работу на вражескую разведку, и когда полковник очнулся, он уже находился в тюремной больнице Следственного изолятора КГБ в Лефортово.
Следом устремился Олег Гордиевский, который ещё не совершил предательства, но на кону было слишком многое, и он просто погиб в автокатастрофе. А лётчика Беленко всего лишь отстранили от полётов и перевели в наземную службу, под предлогом того, что у него нашли редкую болезнь. А были ещё десятки людей по тем или иным причинам не попавшие в средства массовой информации, но кого Виктор помнил по прошлой жизни. Не все из них были ликвидированы, но все точно лишились возможности принести вред своей стране. Например, Михаил Горбачёв получил в личное дело пометку «склонен к взяточничеству», что лишало его любой возможности сделать карьеру.
А в марте, тихо и покойно, не приходя в сознание скончался Юрий Владимирович Андропов, которого провожали всей страной, похоронив в Кремлёвской стене.