Настя вцепилась в артефакт. Почему она отвечает против своей воли? Похоже, что внушение «Кайзера» продолжается, только вместо внушенной похоти ей теперь приказали правдиво отвечать на все вопросы.
Настя уставилась в прекрасные кайзеровы глаза и мысленно, словно компьютерной мышкой, натянула их ему на задницу. А задница у гада, наверное, тоже красивая! Ну, держи, Херр, получай ответы сразу на все вопросы!
Настя мысленно ворвалась в мозг Древнего и яростно приказала:
- Ты больше не можешь ничего внушать! Никому и никогда! При каждой попытке внушить что-нибудь любому существу ты будешь терять сознание! Очнись и живи теперь без способности к внушению!
Остекленелый взгляд «Кайзера» снова стал осмысленным, он встрепенулся и поспешил отправиться в город, повелительным жестом приказав следовать за ним. Его зеленые глаза напомнили Насте тусклые осколки водочной бутылки и не вызвали никакого трепета. Чертово внушение Древнего на нее больше не действовало. Ей повезло, что ее оружие оказалось мощнее.
Настя с Драго с неохотой последовали за правителем, любуясь лежащим внизу Городом в сизой прозрачной дымке.
- Драго, а что, - все Древние умеют внушать?
- Все. Больше или меньше.
- А Каарт и Вьищ – это те, кого называют Древними?
- Да.
Интересно, почему Каарт не воспользовался своим даром? А он – не воспользовался, судя по чувствам, которые она к нему испытывала. Не мог же Старший внушать ей отвращение к самому себе! А если бы Каарт был таким же красивым, как «Кайзер», могла бы она влюбиться в Старшего? Настя не смогла себе ответить. Да, пусть Каарт – это красавец Древний, который из-за жизни в Пустоши мутировал в лиловое чудовище, и она сама теперь - такой же монстр. Но себя-то она не видит! А запечатленный на ее подкорке образ принца из сказки, в которого она когда-нибудь влюбится, очень далек от образа угрюмого чудовища. Но нужно признать, что угрюмый Старший оказался порядочным человеком в отличие от красавца «Кайзера». Подленького принца, от которого нужно ждать больших неприятностей.
- Драго, если я должна скоро умереть, то именно в Доме я и погибну. Я хочу сейчас же бежать отсюда, помоги мне.
- Вот-вот смерть! Твоя или моя. Я здесь в безопасности. Значит, умрешь ты. Я - защита. Не отдам тебя.
- Ладно, Драго. Вот-вот - это еще сколько? Завтра утром мы можем улететь отсюда?
- Завтра утром – нет. Сегодня днем.
***
Меррель было совестно признаться самой себе, но она - впервые в жизни - была счастлива.
Она возрождает Храм Согдума и его учение, - конечно же, с важными поправками. Она добралась до библиотеки Древних и пропадает в ней половину свободного времени, вторую половину она отдала под изучение наук. А свободного времени было теперь много – хозяйство Каарта было большим, но отлаженным, как часы, и не требовало участия человека в рутинных работах. Дети изучали не только обновленные заповеди Согдума, но и все науки, ухаживали за зверушками Вьища и играли в свои детские игры. Работорговцы и твари Пустоши сквозь надежный барьер Крепости проникнуть не могли, еды и воды в машинах-шарах Древних было достаточно, - что не жить в радости и покое?
Вот если бы еще и Наста была рядом!
Меррель много раз искала в Крепости тук и плащ невидимости, чтобы с их помощью разыскать Насту, но они были хорошо спрятаны. Оживший в камере мальчишка, Волуч, сказал, что все спрятанное хозяином Крепости лежит на самом видном месте. И все. Знать бы еще, где это самое видное место! Меррель не прекращала поисков, надеясь, что скоро найдет тук и спасет Насту.
Кроме спасения Насты оставалась еще одна проблема. В лабораторной камере сильно подросла тварь из города Древних, забытая там Каартом. Тварюга была такой злобной на вид, что Меррель боялась лишний раз взглянуть на нее, не то что выпустить ее на волю.
Теперь она жалела, что не выкинула ее в Пустошь сразу, как только увидела, пока та была еще маленькой.
Тварюга менялась каждый день не только в размерах. Излучение в камере Меррель сразу же выключила, но Каарт уже успел создать неуязвимого монстра, который развлекался, перестраивая свой организм, как конструктор. Тварюга постоянно стучала в окно камеры, привлекая к себе внимание, и Меррель в панике шла посмотреть, не треснуло ли стекло. Из камеры на нее злобно пялилось то закрученное в узел существо с множеством глаз по черному телу, то глазастое черное дерево из Пустоши, то исковерканная копия черного Каарта. Где тварь брала «кирпичики» для строительства и роста – Меррель не понимала. Излучения не было, солнечный свет в камеру не попадал, а тварь продолжала расти.
И вот пришел день, когда тварь разбила стекло и выбралась на волю. В куполе с пустующими клетками шли уроки, и Меррель была вместе с детьми.
Увлеченно читающий книгу Волуч вдруг поднял на Меррель свои узкие глаза и сказал:
- Тварюга вырвалась на волю и ищет, кого сожрать!
Меррель бросилась запереть двери купола, - и не смогла. Открывать и запирать двери могли только Каарт, Вьищ и Наста. Меррель приказала всем залезть в огромную клетку Драго, и заперла ее, бросив ключ Волучу:
- Если со мной что-нибудь случится, откроешь клетку! И будешь оберегать и учить всех остальных!
Черная склизкая тварь появилась внезапно, передвигаясь кольцами и боком, и Меррель сразу увидела, что даже в огромной клетке Драго - детям от ее длинных щупалец не спастись. Волна ужаса подстегнула ее, и она вскарабкаться по прутьям на крышу клетки, но все это было напрасно. Тварь сейчас сожрет и ее, и детей. Если только не помчаться за охранный барьер и не выманить тварь в Пустошь. Обратно в Крепость Меррель без тука уже не войдет, и будет растерзана не этой тварью, так другой, но дети будут спасены!
Меррель изготовилась спрыгнуть с клетки и помчаться к выходу, и вдруг нащупала пол руками невидимую ткань. Это оказался плащ невидимости, в котором был завернуты туки.
Схватив один тук и сбросив остальные Волучу, Меррель накинула плащ и промчалась к выходу мимо тварюги. Та заметалась, почуяв поживу, и ринулась вслед за Меррель, за невидимый барьер. Там она и сталась, бросаясь на ставшую вдруг видимой добычу, победоносно вернувшуюся в Крепость.
Меррель немедленно отобрала все туки, чтобы дети случайно не отправились путешествовать по свету. Они обязательно отправятся путешествовать, но не сейчас. Сейчас она должна разыскать Насту.
Теперь она обязательно ее найдет.
***
У «Кайзера», как у Каарта, оказался полный набор артефактов для путешествий – и туки, и плащи невидимости, и ягдташи на перемещение десяти рослых Древних. Людей пока было - семь воинов и сам правитель, который нетерпеливым жестом подозвал Настю поближе:
- Подойди ко мне и четко представь себе Крепость. Мы отправляемся туда немедленно.
- Зачем? Отпраздновать встречу выживших в Войне Богов? – Насте все больше не нравилась эта затея. - В чужой дом не ходят без приглашения, да еще с отрядом вооруженных людей!
- Я объяснил тебе, что Дому грозит опасность. Нужно захватить чужого Древнего для допроса.
Настя представила, что через мгновение будет в Крепости и увидит Меррель, и ее хитрый изворотливый мозг тут же стал ее убеждать, что ничего страшного с обитателями Крепости не случится, - ведь она будет начеку и не даст никого в обиду. Конечно же, не случится! Что там «Кайзер» про угрозуДому и допрос сказал?
- Там мои друзья. Они никому не угрожают, а вот со стороны Дома – я уверена - им грозит опасность. Я не покажу Крепость.
«Кайзер» вперил в нее тяжелый взгляд и вдруг упал без сознания.
Настя обвела ошеломленных Древних взглядом, вцепилась через рубаху в артефакт и вслух повторила то, что недавно внушила «Кайзеру» мысленно:
- Вы теперь не можете ничего внушать! Никому и никогда! При каждой попытке внушить что-нибудь любому существу вы будете терять сознание! У вас исчезла способность к внушению навсегда!
Воины очнулись, подхватили правителя и вынесли его из тронного зала.
Эх, не смогла она сорвать с правителя тук, да и плащ заодно захватить! Настя завладела бы и тем, и другим, и уже была бы в Крепости с Меррель, - если бы она не дала слово правителю, что не доставит никому неприятностей. Да и Драго за нее поручился. Быть честным и благородным, конечно же, правильно, только непонятно, как честные и благородные вообще выживают во всех мирах.