Меррель воспряла духом. На одном из десяти туков была запечатлена всего одна гряда высоких гор, с нее она и начнет поиски пещеры.
***
Засветившийся шар подплыл к Драго и замер над его сердцем. Потом шар колдуна с силой впечатало в спину Драго и он исчез. На спине, над сердцем дракона, светился отпечаток ее ладони, вернее, металлического пятна от срезанного меча. Шар ушел туда, как капелька ртути в лужицу жидкого металла, - без всплеска.
Она прильнула ухом к сердцу дракона и услышала глухой удар. Потом еще. Еще. От волнения Настя все никак не могла понять,- это билось ее сердце, или сердце Драго.
Билось - сердце Драго!!!
Настя ворвалась в мертвое инфопространство и стала звать Драго, изо всех сил согревая дракона и отчаянно призывая его душу в мир живых.
И Драго откликнулся.
- Ты кричишь – зачем? Не кричи! – мысленный голос друга был очень сердитым. – Дай спать!
Настя не заплакала, - сил на слезы не было. Она сползла по шее к голове дракона, обняла его бугристую голову и попыталась ее согреть, - в пещере был ледяной сквозняк, и она вдруг почувствовала, как сильно замерзла.
- Дрожишь! Боишься вкусную змею? – Драго булькнул смехом.
- Нет, Драго! Теперь я уже ничего не боюсь! – Настя почувствовала, что голова друга становится горячей и теперь согревает ее.
Драго жив. Он выжил благодаря шару колдуна. И металлу в ее ладони, проросшему из меча Древних. Стал ли он тоже колдуном, как она? И сможет ли он тоже вызывать землетрясения и цунами?
А может, артефакт колдуна - ни при чем! На Земле было достаточно случаев, когда спасатели оживляли погибших людей через несколько часов после гибели. Главное, не отпускать душу и бороться до последнего. Она – не отпустила Драго.
Настя согрелась и уснула, не выпуская голову Драго из объятий.
Они с Драго проспали, похоже, очень долго, потому что проснулись страшно голодными.
Драго вознамерился идти на поиски еды вглубь пещеры, но Настя не хотела, чтобы дракон узнал, что Дома больше нет.
- Драго, тут мало еды, за едой нужно лететь в змеиную пустыню!
- Дома больше нет? – мыслеголос Драго был печален.
- Дома больше нет! – отозвалась Настя. – Откуда знаешь?
- Говорил с мертвым Хозяином Дома. – Драго помолчал. - Простил его!
- За что простил? За свою смерть? Как он тебя убил?
- Остановил мое сердце. – Драго склонил голову к груди и прислушался к стуку своего сердца, словно засомневался, что жив. – Простил не смерть. Давно, давно Хозяин Дома ударил по всем Древним сразу. Из центра между ними. Древние все ответили друг другу. И уничтожили себя.
- А зачем он стравил всех Древних между собой, Драго?
- Он хотел стать Хозяином планеты. И - стал.
Мда. Что же Драго не захотел с ней разговаривать из-за сущей ерунды, по сравнению с таким страшным злодейством – уничтожением всей цивилизации Древних?
Настя не стала об этом спрашивать. Главное, друг жив и разговаривает с ней сейчас.
- Наста! – Настя не поверила своим глазам: перед ней появилась Меррель.
- Я нашла тебя! – Меррель сбросила плащ и ликующе обняла Настю. – У меня есть тук! У нас теперь много туков! Возвращаемся скорее в Крепость!
- А Каарт разрешил?..
- Каарт и Вьищ исчезли, их тоже нужно искать! Но дракон, наверное, в Крепость попасть не сможет! Даже с десятью туками! Он стал такой огромный! – Меррель, наконец, разглядела Драго.
- Дракон сможет попасть! – ответил мысленно Драго и булькнул смешком. – Сможет! Без тука!
***
Настя принялась за розыски Каарта, Вьища и распроклятого Сируса сразу же по прибытии в Крепость. Собранная ей по рынкам и тавернам информация подтвердила, что произошло все именно так, как и было предсказано в пророчестве: как только пал последний Храм Согдума, Тьма полностью накрыла мир, и он свалился в царство Темного.
По чудовищным новым законам империи стало понятно, что Согдум вместе с садюгой Сирусом уже добрался до самого императора и правит вместо него империей Дангар. А скоро новые законы, обсуждаемые на рынках горожанами, появятся и в остальных двух империях. Слухи о том, что все три империи, время от времени воевавшие между собой, скоро будут одним государством, на пустом месте не появились бы. А Настя здешнимслухам о-очень доверяла.
По новым законам можно было безнаказанно совершать какие угодно преступления, кроме направленных против Императора. Армия, стража и тайная служба, – теперь защищали только власть императора, а не жизни и свободу имперцев. Рухнуло все, что раньше хоть немного сдерживало разгул насилия. Жизнь свободного имперца и раньше немного стоила – теперь она не стоила ничего. Везде царил разбой.
Про Каарта с Вьищем ничего не было слышно. Похоже, что они добираются домой безлюдными тропами, вдали от имперцев, иначе их давно бы захватили в рабство и об этом бы все говорили.
Зато она услышала про Файлера, - что Хозяин Арены добыл двух огромных тварей Пустоши и дрессирует их для боев. Настя представила черных склизких тварей и передернулась от омерзения. Как же он их дрессирует, - разве дикие твари понимают всеобщий язык? Может, он их просто выпускает на арену и там мечники долго и упорно с ними «сражаются» на потеху толпе? Наверняка он будет беречь этих черных тварей от гибели точно так же, как берег ее, чтобы не потерять прибыль.
Если Сирус во дворце, - а похоже, что так и есть, - нужно было выкрасть его для приведения давно подписанного приговора в исполнение. Но ни один тук во дворец ее не перенес, потому что картинок с дворцовыми залами не оказалось ни одной.
Настя попробовала сунуться во дворец в плаще невидимости, и еле унесла ноги. Видимо, Сирус тоже внимательно прислушивался к слухам, - дворец теперь был окружен широким рвом с хищными рыбами и соединялся со столицей единственным мостом, забитым стражей. Не хватало только таблички: «Царицам Пустошей вход запрещен!».
Оставался только один способ, чтобы добраться до Сируса, но он был таким ужасным, что Насте не хотелось об этом думать. Можно было поманить Сируса возможностью наконец-то убить Волчицу: самой заявиться в Арену к Файлеру и подставить свою шею под рабский ошейник. Лиловую кожу можно было скрыть под золотой краской, наросты на лице украсить драгоценными камнями, - а белые волосы и высокий рост будут подтверждением того, что она - Волчица. Сирус тут же прикажет доставить ее во дворец, а там можно будет убить садюгу и перевербовать бога.
Практически это был поход на тот свет – императорской четы, защищающей ее раньше, - наверняка уже нет в живых, а Сирус ни за что не даст ей ускользнуть от зверской смерти. И будет ли у нее вообще возможность достучаться до Согдума…
– Это вряд ли!
Настя не хотела ни кровавых поединков, ни рабского ошейника на своей шее, ни бесконечной ругани Файлера или нового «хозяина», ни мерзкой работы палача, - ничего из прошлой жизни! И «не хотела» - это не точно сказано. Каждая клеточка ее тела, каждое воспоминание о диких унижениях и невыносимой боли, каждая звенящая нотка свободной души, – все это тут же поднималось и обрушивалось девятым валом, смывая даже гипотетические мысли о возвращении в рабство.
Она тянула с принятием решения, зная, что все равно не оставит ни Сируса без наказания, ни мир – без плохонького, но бога. Хочет этот мир измениться, или нет, - ему придется это сделать!
Ладно, она подумает над этим потом, а сначала найдет жену Варда, учителя детей Бираса.
Неожиданно поиски жены учителя затянулись. Настя думала, что за пару часов обойдет в плаще невидимости все столичные бордели, заберет всех недавно туда попавших женщин в Крепость, и среди них обязательно окажется жена Варда. Но бордели оказались переполнены порядочными женщинами, которых при новых законах воровали и продавали в рабство или в бордель все, кому не лень. Женщин воровали на улицах, в родных домах, на базарах и в трактирах. Нужна тебе женщина, - иди и бери, пользуйся сам, продавай другому, - ничего тебе не будет, если, конечно, сможешь с женщиной справиться.
Вместо затасканных шлюх с потухшими глазами теперь в борделях мужчины выбирали или нежных домашних девочек, или цветущих молодых хозяюшек. Зачастую такая хозяюшка совсем недавно была настоящей хозяйкой слуги, который обманом или насилием продал ее в публичный дом за жалкие гроши: