Мирослав с робостью посмотрел на обозлённого отца и продолжил: – Ксанка поймала двух килошных щучек, а я одну только. Правда, двушку. Знаешь, батя, на блесну щука лучше брала. У меня воблер в начале был…
– Мирослав! – повысил голос Пират, – я, конечно, люблю рыбалку, но сейчас жду от тебя совсем другую историю! Бля, ты меня сегодня точно из себя выведешь!
– Ну, мы нарыбачились, – сбивчиво заторопился рассказывать сын, – и хотели уже возвращаться домой, но Ксанке захотелось в туалет…. Мне захотелось, – быстро поправился Мирослав, – ну и решили причалить к берегу.
Пират с Белкой улыбнулись, услышав, как их сын пытается выгородить Ксанку. Но Пират быстро убрал улыбку с лица и придал ему строгость.
– В общем, мы оставили лодку на берегу и пошли к кустам, что за пляжем. Ксанка ещё засмеялась – девочки налево, мальчики направо. Я отошёл в сторону, только повернулся спиной к берегу, как что-то сильно ударило мне в спину и словно огнём обожгло плечо. Я не устоял на ногах и полетел на землю. Почти сразу Ксанка закричала и принялась стрелять из пистолета. А потом завизжала. Я вскочил на ноги, из оружия только люгер в кобуре. Автомат слетел с плеча, когда я падал. Тварь, а это оказался бегун, успел располосовать Ксанке плечо и руку. Откуда на поляне взялась эта сволочь, я не понял. Увидев, что я поднялся и собираюсь подобрать автомат, бегун бросился ко мне. Меня одновременно и страх и злость разобрали. Удивляюсь, как я не обмочился в тот момент. Тем более по этому вопросу к кустам и пошёл.
– Юморист, блин…. Что дальше было?
– Тварь на меня прыгнула – поднять автомат или вынуть пистолет из кобуры я просто физически не успевал. Машинально выставил вперёд руки и произошло чудо. Оказывается, в момент нападения у меня открылся дар кинетика. Бегун отлетел в сторону, но сразу же попытался подняться. Теперь уже осознано, я «ударил» его ещё пару раз. После успел поднять автомат и добить его, хорошо, что магазин снаряжён бронебойными пулями. С Ксанкой пришлось помучиться. Она уже без сознания лежала и оказалась тяжёлой, я даже не ожидал. Автомат её пришлось оставить на месте. Я её пока дотащил, по пути несколько раз останавливался. Когда пришла в сознание, напоил её живчиком. Сам тоже пил – после кинетических ударов, оказывается, большой расход энергии, плюс Ксанку ещё тащил на себе. Она, по пути много крови потеряла, некогда было перевязывать, твари нагоняли. Только в лодке её наспех и успел перевязать. На берег выскочил лотерейщик, его я кинетикой сбил с ног – специально по коленям целил. Пока Ксанка без сознания и меня не отвлекает, я поспешил отплыть от берега, а после принялся лотерейщика расстреливать. Я убил его?
– Убил. Мы эти выстрелы и услышали. Еле слышны были, но всё же услышали. А с пистолета чего стрелял?
– В автомате патроны закончились. Пытался ещё привлечь внимание. Ну, а потом и вы приплыли.
– Да, Мирослав, заставили вы нас поволноваться.
– Мама, папа, простите…
– Подожди, – вдруг встрепенулся Пират, вспомнив важный момент, – ты, сколько ей живца дал?
– Не помню, – тихо ответил Мирослав, ещё не понимая, к чему клонит отец. Белка нахмурилась и прикусила губу.
– У нас было две полных фляжки. Одну она точно выпила. А, что? – насторожённо спросил Мирослав и внезапно замолчал. Лицо его выглядело растерянным и немного испуганным.
– Будем надеяться на лучшее. Мы её тоже напоили. Погоди, а ты чего вдруг замолчал? Есть ещё какие моменты, о которых мы не знаем?
– Я ей дал чёрную жемчужину…
– А нах…, в смысле, зачем ты её давал?! – Пират еле себя сдержал, что бы ни выразиться покрепче.
– Я думал, что она ей поможет…
– Мирослав, жемчуг не лекарство! И в случае с Ксанкой, он не только может улучшить ситуацию, а наоборот, ухудшить её. Пора уже запомнить – приём жемчуга желательно согласовывать со знахарем или, в крайнем случае, предварительно проверить свои ощущения, подержав его в руке. Будем надеяться на лучшее.
Утром сверху спустилась усталая Белка. Глаза красные и воспалённые.
– Совсем не спала, – объяснила она, увидев вопрос во взгляде Пирата, – Ксанке всю ночь плохо было. Нет, рана не воспалилась, а вот температура высокая. Не пойму почему, но точно не из-за раны. Постоянно бредит, лоб горячий и сухой. Я, собственно, за тазиком спустилась. Помоги мне – набери воды в него и полотенце возьми. Посмотри на кухне – в шкафчике слева от окна, должно быть на второй полке и отнеси всё в спальню, а я пока по-быстрому душ приму. Хоть усталость сниму.
Пират, с тазиком воды и полотенцем в руках, поднялся в спальню. Раскинув руки в стороны, Ксанка беспокойно лежала на спине, вздрагивая всем телом. Русые волосы рассыпались на подушке вокруг головы, кровь с них ещё вчера смыли. Лицо её покраснело, бисеринки пота блестели на лбу. Постанывая и тяжело дыша, неразборчиво что-то бормотала. Её состояние гнетуще сильно подействовало на рейдера. Пират почувствовал, как задрожали у него ресницы и появилась резь в глазах.
– Посторонись, – Белка села на кровать рядом с раненой и удивлённо посмотрела на мужа.
– А, ты, что до сих пор с тазиком стоишь? Поставь его на тумбочку.
Пират, так и державший его в руках, опомнился и подошёл к тумбочке. Поставив, украдкой смахнул со щеки слезу.
– Надо бы Ксанку в госпиталь стаба отвезти.
– Боюсь, что может транспортировку не перенести. Ей покой необходим, – влажным полотенцем Белка аккуратно промакнула лицо. Снова погрузила его в тазик, слегка отжала и положила приёмной дочери на лоб. Ксанка застонала, мотнула головой из стороны в сторону, сбросив полотенце.
– Всё будет хорошо, моё солнышко, – с нежностью проговорила Белка, – ты выздоровеешь. Здесь все выздоравливают.
Подняв полотенце и прежде чем его снова положить, она поцеловала Ксанку в лоб и недоуменно замерла.
– Что с тобой? – обратил внимание на странное поведение жены Пират.
– Не поняла…, – растерянно ответила она дрогнувшим голосом.
– Температура спала?
– Нет. Температура по-прежнему высокая. У неё лоб сейчас шершавый, а ещё час назад кожа гладкая была. Теперь, если сказать точнее, вроде грубее стала. Ничего не понимаю…. Сама рана, чистая, не воспалена, – Белка устало прикрыла глаза, и не удержавшись, зевнула. Встряхнула головой и умоляюще посмотрела на мужа.
– Посиди с ней, а я в зале посплю. Боюсь, что в любой момент с ног свалюсь. Но если, что – буди!
– Не волнуйся, я конечно посижу. Иди, отдыхай, родная…
После ухода жены, Пират задумчиво посмотрел на Ксанку, поправил одеяло и сел напротив кровати в кресло. Одна беспокойная мысль ещё со вчерашнего вечера не давала ему покоя.
«Чёрт возьми! Неужели это то, о чём я подумал? Очень надеюсь, что я не прав…».
Раненая продолжала метаться на кровати. Пирату пришлось не раз встать с кресла и придерживать её, что бы она резкими движениями не потревожила свою рану. Приподняв край бинта, взглянул на рану, вернее на шов. Самой раны уже не видно, на её месте неровный, слегка выпуклый продольный шрам, с розовой тонкой кожицей. Лишь нитки не изменились, на них чары Стикса не воздействуют.
Внизу скрипнули деревянные ступени лестницы.
«А говорила, что очень спать хочет».
– Батя, как Ксанка? – в спальню заглянул обеспокоенный сын.
– Тихо, ты! И её и маму ещё разбудишь!
– Ага – мама даже не услышала, как я мимо неё прошёл. А, что у Ксанки с рукой?
– Так ранена же! Забыл уже что ли?
– На пальцы посмотри…
Пират взглянул на руку Ксанки и вздрогнул. Её пальцы стали узловатыми, ногти потемнели и вытянулись, а кожа напоминала гусиную, что у птицы на лапах. И по виду и наощупь, – Пират подушечками своих пальцев явно ощутил струпья.
– Небольшое осложнение. Скоро пройдёт. Ну, что – проведал? Теперь быстро вниз, нечего тебе здесь делать.
– Ну, батя…
– Кстати, ты вчера стрелял?
– Ну, да…. Ты же знаешь прекрасно, чего спрашиваешь то.
– Тогда ноги в руки и пошёл оружие чистить! Задача поставлена – выполняй! Время пошло!
Ошарашенный таким жёстким напором отца, Мирослав поспешил скорее вниз. Убедившись, что сына рядом уже нет, Пират внимательно принялся осматривать тело Ксанки. Вторая её рука также подверглась изменениям. Узловатые пальцы, а удлинённые ногти больше напоминали когти. Из-под края одеяла виднелись деформированные пальцы ног. Пират готов поклясться, что одеяло, ещё совсем недавно, внизу полностью укрывало раненую и не сдвигалось ни на сантиметр.