Вот она радость встречи — Войдан только сейчас увидел сына. Войдан радостно держал малыша у себя на руках, тот серьёзно и невозмутимо гугукал.
— А мои где? — спросил Сашка Солю. — Или не знали, что мы прибываем?
— Знали… Аш, — Соля замолчав на минуту посмотрела Сашке в глаза — они сейчас в медцентре.
— Что-то случилось?
— Сидят там вместе с Лораниэль. Она мальчика позавчера родила. — И так же выразительно глядя ему в глаза, добавила — От тебя…
На лётном поле установилось гробовое молчание. Молчал Сашка, переваривая услышанное. Молчали Войдан и Витень, так же ошарашенные новостью.
— Как… — все, что и смог произнести Сашка.
— Так, — вздохнула Соля. — Забеременела она от тебя, тогда, когда ты её на Хаар-Махрум отвозил… Отец уговорил её не избавляться от ребёнка. Уже месяц как она получила в Гардарре политическое убежище, и теперь живёт здесь, в Берсуате. Ратмир, как понял, от кого у неё будет ребёнок, отвёз её к твоим родственникам. Она и прожила с ними последние четыре недели. Она за это время всё нам рассказала.
Сашка просто не знал, что ему делать. При всём том, что она была его врагом, причастным к гибели многих ему близких людей, за свой поступок по отношению к ней он не прощал себя. Сашка даже не задумывался, что она могла забеременеть. Ну, а если это и произошло, то логика поступка Лораниэль была ему непонятна — ни одна женщина не захочет рожать от насильника.
Соля понимала его состояние:
— Едемте. Все. — сказала она, направившись к стоящему на краю поля граву.
За ней двинулись все остальные.
…
Деловой центр Берсуата окончательно зализал раны от нападения — всё снова сверкало чистотой. В медцентре их ждали Настя, Наташа и Игорь.
— Пап… — Настя не знала что говорить. — Ты в курсе?
— Да. — А что он ещё тут мог сказать?
— Я принимал роды — в разговор включился Игорь. — Мальчик. Крепенький. Голосит, правда, сильно — Лораниэль уже двое суток не высыпается… Ты зайди, на сына посмотри.
Сашка зашёл в палату.
Лораниэль лежали на кровати и кормила маленький свёрточек. Увидев Сашку, она вся подобралась.
— Здравствуй, Лораниэль…
— Здравствуй, Аш…
Никто из них не знал, как вести беседу.
— Это… мой? — ничего другого на ум ему не пришло.
Лораниэль кивнула головой. Лицо у неё было измучено бессонницей.
— Как назвала?
Этот вопрос вогнал молодую женщину в ступор.
— Никак. — И продолжила кормить ребёнка.
Видимо, сказанное Сашкой её действительно удивило.
— Придурок… О, Создатель… Угораздило же от такого родить… — посмотрев на Сашку, она добавила — Имя сыну дает отец.
В этот момент Сашка ощутил весь тот букет эмоций, пронёсшийся в её душе — боль за несправедливость, горечь утрат, невероятную усталость — и невероятную любовь и нежность к маленькому комочку, что лежал подле неё. Его сыну.
— Не сейчас. — Лораниэль без слов поняла Сашкин порыв. — Через пару месяцев. На обряде приёма в семью.
— Можно мне подержать его?
— Сейчас он поест и уснет, тогда подержишь.
Сашка сел в кресло рядом с кроватью.
— Лораниэль… Я не знаю причин, по которым ты решила родить малыша. Но спасибо тебе за этот поступок. Между нами не было любви — была только ненависть. Я жестоко обошёлся с тобой. Но я прощаю тебе все то, что ты мне причинила. И прошу у тебя прощения за причинённое мною тебе. Может, однажды и ты сможешь это сделать…
— Что ты хочешь, Аш? — Груз прошлого не хотел отпускать её.
— Я не хочу, чтобы ребёнок рос байстрюком — при этом его слове лицо Лораниэль передёрнуло. — У него есть мама. Должен быть и отец.
— Ты хочешь после обряда приёма в семью забрать его? — в её голосе Сашка чувствовал тихий страх.
— Я не буду забирать ребёнка у его матери. — Сашкины слова дали Лораниэль надежду. — Но ребёнок должен расти в полноценной семье. В общем, я не претендую на твою душу и тело — но никто не должен иметь возможность даже взглядом намекнуть нашему малышу, что он незаконнорожденный. В общем, нам надо заключить брак.
Лораниэль долго обдумывала его слова, а потом, взвешивая, говорила свои:
— По гардаррским законам обряд принятия в семью считается достаточным, чтобы ребёнок формально считался законнорожденным. А по законам Королевства, даже если я выйду за тебя, нашему ребёнку всё равно быть полукровкой. Это даже хуже, чем быть «чавом». Отец подбирал мне в последние два месяца партию, из стариков нашей тартанской аристократии. Но не успел — и его убили, и всех трех кандидатов на мою руку. Так что и без нашей свадьбы у мальчика здесь не будет проблем.
Сашка уже пригляделся к свёрточку — у малыша были самые что ни на есть обычные ушки.
Он просидел с ними несколько часов. Подержал свёрточек — в душе аж кольнуло и из глаз слезинка протекла. Лораниэль рассказала Сашке о бегстве с Тартана, о том, как пряталась в разных системах Армарры, и о последней посмертной просьбе Франиэля.
— Я благодарна тебе за то, что не будешь забирать у меня сына. Но вот свадьба… Нет, Аш. Не любишь ты меня. Да и мне не просто всё забыть. Отец дал мне право самой выбрать себе избранника — и моё согласие сейчас будет плевком на память о нём. Если и выйду когда — то только по любви. Но всё равно спасибо, что не отказался от сына. Я ведь до последнего не верила, что ты способен на благородство. Знать — знала. Я ведь смотрела по «голо» аркамский канал там, на Тартане, и видела как ты тогда вернулся с детьми… А вот верить — всё равно не могла.
Зашёл Игорь и попросил на сегодня завершить встречу — Лораниэль ещё не отошла от родов. Завтра она ещё день проведёт в медцентре, а потом её можно будет забрать домой.
…
Дома у Сашки состоялся непростой разговор с его семьёй.
— Саша… Что ты сделал, это ужасно… — плакала Наташа. Игорь молчал, Настя забилась в угол и на удивление, не произнесла ни единого звука. — Она месяц жила с нами. Две недели была как затравленный зверёк. А потом, однажды за ужином, разрыдалась и рассказала всю правду. Я не могла поверить… Она хотела уехать в жить во временный модуль в лагере. Мы её не отпустили.
— Александр, ты не подумай… — включился Игорь. — Мы знаем ту историю не только от неё. К нам Бакуня заходит, он тоже рассказал, что видел. Мы знаем, что ты обменял её на почти триста детей и вернул их родителям. Для них ты настоящий герой.
— Пап… — тихо подала голос Настёна. — Нельзя её отпускать. Пусть с нами живёт. Ведь у меня теперь брат есть…
— И ещё будет — вдруг сказал Игорь. — Наташа, скажи…
— Хорошо ты нас тогда в капсулах подлечил… — произнесла отрешённо Наташа. — Я беременна. Игорь смотрел, у нас двойня будет…
Сашка сидел в кресле, улыбался, а из его глаз текли слёзы.
— Как я вас всех люблю…
Наташа подобралась:
— Лораниэль не такая и плохая. Жизнь последние месяцы её побила, конечно. Но такое впечатление, что у неё и семьи-то толком не было. Родственники были, а вот с кем поделиться чем-то, чтобы кто-то поддержал… Мы её заберём сюда. И ты не смей ребёнка не признать. Не сомневайся — твой.
— Я не сомневаюсь. Но тут всё гораздо сложнее… Сложнее, чем даже она сама думает. А может, и я ещё что-то не знаю. А ребёнка признаю. Через пару месяцев будет обряд, я как раз вернусь…
— Откуда? — разом спросили все.
— Как ты можешь? — Наташа сейчас уже смотрела на него как строгая учительница. — У тебя сын родился, а ты смываешься? О да! Дела, дела… Сын — вот твое главное дело!
— Я знаю… Но я должен дать показания на Трибунале в Киворе. Туда и полечу через неделю.
…
Следующий день Сашка провёл полностью в медцентре. Он сидел рядом с Лораниэль и малышом. Разговор у них, правда, был отнюдь не идилический.
— Я должна рассказать тебе, почему решила родить ребёнка — Лораниэль не юлила в стороны. — Мой отец сделал тест и определил, что у ребёнка соответствие эталону 99,1 %. Это больше, чем у любого представителя нашей аристократии. Это больше, чем у любого представителя королевской династии. У Бетаниэль Второй было 93,2 %. У меня 92,7 %. А тут ребёнок, у которого больше 99 %… Кто ты, Аш?