Почесывая зудящие от уколов предплечья, вернулись в казарму. Там капралы выдали новое парадное обмундирование, сразу пояснив, что после сегодняшней примерки мы наденем его только на принятие присяги, после чего оно будет спокойно пылиться в ячейках в течение полугода, до окончания учебного периода.
Как только примерили и подогнали «парадку», сержанты построили всю роту на центральном проходе. Прозвучала команда «смирно», и из канцелярии вышли офицеры.
После прибытия в часть нас опекали исключительно сержанты и капралы, и у меня даже из головы вылетело, что в армии присутствуют и более высокие чины. Теперь я впервые увидел капитана Отса – командира роты, и трех лейтенантов – командиров взводов.
Капитан как-то лениво прошелся вдоль строя, а лейтенанты критически осмотрели каждый свой взвод. Нашим взводным оказался самый молодой на вид, щеголеватый блондин. Даже и не знаю, почему он показался мне щеголеватым – вроде бы на нем не было надето ничего лишнего. Однако все обмундирование взводного отличалось неестественной опрятностью, нигде не было ни единой лишней складочки, каждый замочек и каждая застежка блестели, как только что отчеканенные монеты… В общем, выглядел так, как и должен выглядеть новоявленный лейтенант, впервые готовившийся к встрече с подразделением, которым ему предстоит командовать. Он останавливался напротив каждого из нас и, высоко подняв подбородок, смотрел свысока, пытаясь показать, что способен видеть солдата насквозь, вместе со всеми его потаенными мыслями. А мы, не зная, что наш командир всего лишь вчерашний выпускник военного училища, не имеющий ни малейшего военного опыта, верили его суровому взгляду и тянулись, пытаясь показать свое усердие.
Наконец, предварительный смотр закончился, и офицеры, перебросившись несколькими словами с сержантами, удалились в канцелярию в сопровождении мастер-сержанта.
Мы сняли парадную форму, сложили ее до завтрашнего дня и отправились на плац, заниматься строевой подготовкой. А конкретнее, тренировать выход из строя для принятия присяги.
С плаца хорошо был виден спортивный городок, и мое внимание привлек крутящийся на турнике и брусьях атлет. Лица с такого расстояния было не разобрать, но все же что-то в его фигуре показалось знакомым. Когда, закончив упражнения, он возвращался через плац в казарму, я узнал того здоровяка, который обратил на меня внимание вчера, когда нас распределяли по ротам. Только теперь вспомнил – он тоже русский и хотел встретиться со мной.
Вероятно, ощутив направленный на него взгляд, атлет обернулся и несколько мгновений пристально всматривался в меня. Вот в его глазах отразилось узнавание, он подмигнул мне и, сменив направление, подошел к нашим капралам.
– Новобранец Новиков, выйти из строя! – гаркнул Юрай, после того как перекинулся несколькими словами со здоровяком.
– Есть, – я отчеканил два шага.
Навстречу подошел атлет и положил на мое плечо тяжелую руку.
– Отойдем на минутку, братишка.
Мы отошли, и он протянул крепкую ладонь:
– Сергей. Бужин.
– Олег. Новиков, – ответил я на рукопожатие.
– Приветствую земляка в армии Конфедерации, – улыбнулся Сергей. – Не часто нашему брату удается стать гражданином.
– А я пока не гражданин, – выдал я машинально и тут же понял, что сморозил глупость – не гражданин не может попасть в армию. Пришлось поспешно попытаться исправить ситуацию: – То есть я только перед мобилизацией стал гражданином.
Однако, судя по удивленно поднятым бровям, Бужина крайне заинтересовала моя промашка и последующая отговорка принята не была.
– Ладно, братишка, – продолжая внимательно смотреть мне в глаза, произнес он. – Завтра после обеда у вас будет пару часов личного времени. Зайдешь ко мне в первую роту, тогда и пообщаемся плотнее. До завтра.
Здоровяк хлопнул меня по плечу и направился к казарме.
День закончился зубрежкой текста присяги.
Уже лежа в кровати, подумал о том, что за два дня не было свободной минуты, чтобы познакомиться с товарищами. А ведь служба по сути еще и не начиналась. Неужели капрал Юрай не преувеличивал и все предстоящие полгода пройдут в таком бешеном темпе? Так и контракт закончится, а я не пообщаюсь ни с кем из сослуживцев. Хотя Бужин говорил, что завтра должно быть какое-то личное время… С этими мыслями и уснул.
Глава 4
Присяга
Второй раз в жизни услышал этот пронзительный свист, но уже возненавидел его от всей души. Ненавидел и Юрая, с упоением дующего в свисток. Влившись в поток все и вся ненавидящих и проклинающих, стек на улицу и занял свое место в строю.
С удивлением обратил внимание на то, что, в отличие от других взводов, мы пробежали мимо спортгородка. По этому поводу в строю раздался негромкий ропот.
– Прекратить разговоры! Шире шаг! – заорал бегущий рядом со строем Юрай.
Подгоняемые неугомонным капралом, мы взлетели на пригорок. Теперь начался довольно продолжительный пологий спуск. Бежать стало легче, и начавшие было сдавать новобранцы вновь восстановили дыхание.
Монотонное буханье солдатских ботинок по грунтовой дороге и качающиеся спины впереди бегущих словно гипнотизировали. Все мысли в голове остановились, осталось лишь ощущение причастности к единому механизму – будто бы я некая деталька, вращающаяся за счет и вместе с остальными.
Однако на втором километре механизм начал давать сбои. Все чаще слышалось надсадное, с хрипотцой дыхание, все тяжелее поднимались ноги, все сильнее растягивалась колонна. А тут еще и показавшееся из-за сопки солнце начало немилосердно жарить изрядно вспотевшие тела.
Один только Юрай бодренько бегал вокруг взвода, то подгоняя отставших, то забегая вперед.
– На месте! – послышалась его команда.
Бух-бух-бух – мы продолжали бег на месте, поджидая, когда подтянутся отставшие. Бух-бух-бух – мы продолжали бег на месте, предвкушая, что сейчас наконец прозвучит команда остановиться и можно будет дать отдохнуть ногам. И никто не думал о том, что предстоит еще обратная дорога – пусть и пологий, но продолжительный подъем.
Хрипя и чуть не падая, подбежал последний новобранец. Юрай забежал вперед колонны, и раздалась команда:
– Взвод! Правое плечо вперед, марш!
Бух-бух-бух…
Снова кто-то отстал.
– Взвод! На месте! – скомандовал ненавистный капрал, продолжая легко бегать вокруг нас. – Нехорошо бросать отставших товарищей! На месте стой! Упор лежа принять! Ра-аз, два-а. Ра-аз, два-а…
Фу-ух, хоть ноги отдохнут. Отжиматься я любил… Но странно, почему во время бега так устали руки?
– Встать! Бего-ом марш!
Бух-бух-бух…
И снова кто-то отстал.
– Взвод! На месте! Стой! Присесть! Присесть, говорю! Руки за голову! Спины держим прямо! Шаго-ом марш!
Да чтоб ты провалился, бешеный капрал Юрай! Или хотя бы не бегал вокруг, а то голова уже кружится…
Когда возвратились к спортгородку, увидели занимающихся новобранцев из других взводов. Странно, они что, тоже целый день тут провели? А как же присяга? А сколько вообще времени прошло?
– Шагом! – заорал Юрай, когда мы забежали на пластиковую дорожку, окружающую спортгородок. – Восстанавливаем дыхание…
В казарме мы сразу надели парадную форму и в ней отправились на завтрак. По пути в столовую встречалось непривычно много офицеров. Сопровождающий нас взводный сержант устал вскидывать руку в воинском приветствии. Офицеры тоже были одеты в «парадку» и отсвечивали белоснежными воротничками.
Завтрак оказался почти праздничным – рисовая каша с маленьким, но вполне качественным кусочком мяса неизвестного животного. К чаю по куску белого хлеба. И самое главное, сержант заранее предупредил, чтобы ели не спеша. И он действительно спокойно ждал, пока все не закончили с трапезой, и лишь после этого отдал команду о прекращении приема пищи.
И вот полк начал выстраиваться на отблескивающем темно-серым пластиком плацу. Суетились, проверяя внешний вид новобранцев, капралы и сержанты. Офицеры прохаживались вдоль своих подразделений, беседуя друг с другом.