В конце концов галанты оказались у русских рубежей, и те выдвинули навстречу свой флот, который бесследно исчез в одночасье. Император обратился к человечеству с просьбой объединиться в борьбе с агрессором. Однако, видя участь русского флота, Конфедерация и Британия предпочли бросить все силы на укрепление своей обороноспособности. О прочих мелких государствах, владеющих одной-двумя планетами, и говорить нечего. Кстати, многие из них поспешили примкнуть к Конфедерации.
Тем временем рой совершал прыжки от одной русской звезды к другой, и по мере его продвижения всякая связь с населением поглощаемых им планет прекращалась. Началось массовое паническое бегство. Конфедерация все же выделила транспортные корабли для эвакуации русского населения и организовала на своей территории пункты приема беженцев.
Теперь к Галантам постоянно отправлялись автоматические корабли с предложением контакта. Был послан и пилотируемый челнок с добровольцами. Результат один – никакого результата. Пришельцы продолжали захватывать человеческие миры, игнорируя любые попытки контакта.
По мере продвижения захватчиков появилась и начала усиливаться паника в Конфедерации. Теперь уже Совет обратился к парламенту Британской империи с предложением объединить силы. Но британцы не спешили с ответом. Ведь если интервенция будет продолжаться с такой же скоростью, то пройдет более десяти лет, прежде чем рой приблизится к их границам. А за это время может всякое случиться.
И вот, когда от Русской империи осталось всего лишь несколько не захваченных и практически покинутых населением планетных систем, галанты остановились. И остаются на достигнутых рубежах уже почти полтора десятка лет.
С тех пор Конфедерация продолжает наращивать военную мощь, одновременно продолжая попытки наладить хоть какой-нибудь контакт с галантами. Однако по-прежнему никаких успехов. Единственное, что стало известно, – их корабли имеют форму идеально гладкой капсулы, не имеющей абсолютно никаких надстроек… Эй, а кому я все это рассказываю?
Гергерт окинул взглядом спящих товарищей. Заметив, что слушаю только я, сказал:
– Ты-то, русский, все это и без меня знаешь.
Я промолчал. Было стыдно признаться, что ничего не знаю об истории оккупации галантами моей родины.
– Пятая рота, строиться на плацу!
Сквозь навалившуюся дрему я сообразил, что пятая рота – это наша. Тут же чувствительный толчок в бок и голос капрала Шевела окончательно стряхнули с меня сонливость.
– Первый взвод, строиться на плацу! – заорал капрал, положив одну ладонь на рукоятку пристегнутой к поясу дубинки и протирая второй заспанные глаза.
Глава 6
Первые дни учебного периода
– Кроме нейро-сенсорного управления тепловым сканером также имеется возможность… Курсант! Курсант, вы сейчас пробьете носом экран планшета. Встать!
Крик офицера-преподавателя подбросил меня, словно хороший пинок.
– Курсант Новиков, – представился я, вытянувшись в струнку и старательно задирая брови кверху, чтобы не дать сомкнуться тяжелым векам.
Ну не могу я с собой ничего поделать – после обеда засыпаю буквально на ходу. Причина, вероятно, в том, что сутки на этой планете на два часа длиннее суток на Кинге. Вот и сказывалась разница во времени. И лишние два часа нагрузок дают знать. Да еще каких нагрузок, будь он неладен, этот Юрай…
– Вероятно, мой голос навевает на вас сон, курсант? – осведомился офицер.
– Никак нет, господин капитан!
Борьба с веками продолжилась. Наверняка со стороны это выглядело смешно, но если бы я ослабил сопротивление, то они бы непременно закрылись.
– Упор лежа принять! – гаркнул офицер, понаблюдав некоторое время за движением моих бровей. – Отжаться пятьдесят раз!
Сзади послышался ехидный смешок.
– Курсант, встать!
Я продолжил отжиматься, понимая, что команда отдана не мне.
– Курсант Яцкель!
– Упор лежа принять и двадцать пять раз отжаться, – устало отдал команду преподаватель.
– За что? – в голосе стефана послышалось явное возмущение.
– Двадцать пять за насмешку над товарищем и пятьдесят за пререкание с офицером. Упор лежа принять! Приступить к выполнению!
– Курсант Новиков отжимания закончил! – доложил я под возмущенное пыхтение Яна.
– Далее слушайте стоя, курсант, – распорядился преподаватель и продолжил рассказывать о характеристиках легкой пехотной брони «Кираса». Закончив, скомандовал: – Взвод встать! Теперь мастер-сержант выдаст каждому из вас бронекостюм, и дальнейшее занятие мы продолжим в спортгородке.
В первую неделю учебного периода нас и близко не подпустили к боевым машинам. Зато капралы, а иногда и взводный сержант, часами гоняли взвод по строевой подготовке. Пару раз стреляли из полученного личного оружия, и ежедневно тренировались в его разборке и сборке. Значительное время уделялось физической подготовке. Каждый день начинался с многокилометровой пробежки под руководством капрала Юрая, прозванного между нами Утренним Кошмаром. За час до ужина кто-нибудь из капралов, в основном Шевел, сгонял с нас остатки невыжатого за день пота в спортгородке. Иногда занятия посещал взводный сержант. Тогда мы всем взводом ложились на спины, закладывали руки за голову, ноги поднимали под тридцать градусов от земли, представляли перед ногами клавиатуру планшета и, под диктовку взводного сержанта, печатали на ней послание девушке. Вероятно, со стороны забавно было наблюдать, как курсанты, краснея и кряхтя от натуги, тыкают в воздух вытянутыми вперед носками ботинок…
До мобилизации, регулярно занимаясь на тренажерах, я считал себя достаточно физически развитым и был уверен, что в армии в этом плане проблем у меня не будет. Как бы не так…
Во-первых, питание. Первое время я мало что мог есть из местного солдатского рациона – и внешний вид, и запах вызывали отвращение. А если на столе оказывалось что-то приемлемое, то попросту не успевал съесть свою порцию за отведенное на прием пищи время. При таком питании и при изматывающих нагрузках за первую же неделю сгорели все мои подкожные запасы и значительно уменьшились в объеме мышцы.
Во-вторых, дома я занимался спортом в легких тапочках. Здесь же приходилось прыгать на турник с тяжелыми армейскими ботинками на ногах.
Страдай так же все курсанты – было бы не так обидно. А то те же Логрэй с Борком при посещении столовой сметали из своих мисок все подчистую, словно утилизаторы. Да и стефаны от них не отставали. Зато Уиллис исхудал так, что было удивительно, как только он еще на ногах держится.
Не менее тяжким испытанием являлись теоретические занятия, которые с нами проводили офицеры. Когда физически измученный взвод рассаживался за столы и начинал слушать нудное повествование о предназначении Армии Конфедерации, или перечисление пунктов устава, большая половина курсантов непременно начинала клевать носом. Потому постоянно кто-то отжимался, кто-то приседал. К концу занятия половина личного состава слушала стоя. При этом те, кто ухитрялся засыпать даже в таком положении, стояли на одной ноге, держа, вернее, пытаясь держать вторую ногу параллельно полу.
Еще в первую неделю выяснилось, что нас угораздило попасть служить в караульный взвод. Это значило, что каждые девятые сутки – в полку девять рот – наш взвод будет нести караульную службу по охране особо значимых объектов.
– Разрешите вопрос, господин лейтенант? – обратился к взводному Уиллис, когда тот сообщил нам эту новость.
– Я вас слушаю, курсант.
– Извините, сэр, но для чего нужен этот бессмысленный караул, если самая захудалая электронная охранная система справится с подобной задачей куда надежнее самых опытных солдат?
– Своим вопросом, курсант, вы выражаете мнение о некомпетентности как ваших командиров, так и верховного командования. А потому… Взвод! Встать! Упор лежа принять. Под счет курсанта Уиллиса приступить к отжиманиям! Громче считайте, Уиллис! Запомните раз и навсегда – любое выражение недоверия к армейскому порядку, воинскому уставу и приказам и распоряжениям командиров приравнивается к саботажу и является воинским преступлением, наказываемым в мирное время на усмотрение непосредственного командира, в военное – расстрелом. От себя добавлю: даже в самых, на ваш взгляд, бессмысленных порядках и приказах есть смысл хотя бы в том, чтобы приучить солдата беспрекословно следовать этим порядкам и, не задумываясь, выполнять приказы командира. Представьте такую ситуацию – наш взвод находится в джунглях на вражеской планете. Неожиданно среди ночи выходит из строя охранный комплекс. Я отдаю приказ бойцам заступить в охранение, а курсант Уиллис начинает выяснять, чем вызвано такое нелепое, по его мнению, распоряжение? Разумеется, я сразу пристрелю Уиллиса. Но если охранку вывел из строя враг, то этих потерянных нами мгновений ему может вполне хватить, чтобы приступить к уничтожению нашего подразделения. Взвод, встать! Курсант Уиллис, у вас еще есть вопросы по целесообразности караульной службы?