– А-а-а, дерьмо, дерьмо, дерьмо! – раздавалось из кустов справа от меня. Оттуда на четвереньках выполз Рипп. Его лицо и грудь были покрыты кровавой массой. Он продолжал ползти на четвереньках, хрипя сорванным голосом. – А-а-а…
Уиллис схватил его за плечо и опрокинул на спину.
– Куда тебя? – тревожно спросил он, осматривая бившегося в истерике солдата.
– А-а-а, – продолжал выть тот, – голова Тима – а…
– Что голова Тима? – встряхнул его Сол.
– Тиму прямо в голову попало, – неестественно отстраненным голосом сообщил Лем. Он вышел из кустов вслед за Риппом и теперь стоял, глядя перед собой отсутствующим взглядом.
– А-а-а… Его голова… Мне прямо в лицо… А-а-а, – продолжал бесноваться Рипп.
– Ясно. Халиль, приведи товарища в чувство, – Сол толкнул ноющего Риппа в сторону. – Курт, боеприпасы уТима…
– Я забрал, – не дал ему договорить Геркулес и выволок из кустов несколько подсумков.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Уиллис. – Давай, парни, разбирайте и двигаем дальше.
Не успели пройти и пары сотни метров вниз по склону, как раздался грохот взрыва на том месте, где мы только что прятались от вертушки. Послышались многочисленные крики преследователей.
– Наш подарочек сработал, – ухмыльнулся Курт и тут же пригнулся. Прямо над его головой пулей срезало ветку.
– Ходу, парни, ходу! – крикнул Сол, протягивая леску от своего «сюрприза» к моему. Мы решили, по примеру Ратта, угостить преследователей двойным «подарком».
Так продвигались час за часом, то ныряя в заросли, прячась от приближающейся вертушки, то вновь ускоренно отрываясь от преследователей, буквально наступающих нам на пятки. «Угостившись» несколькими «подарочками», они стали двигаться гораздо осторожнее, что и позволяло нам каждый раз вновь отрываться, после того как нас задерживал геликоптер. Если бы с него заметили хоть одного бойца, то на этом все бы и закончилось. С вертушки просто обстреливали бы нас до тех пор, пока не подошли пешие преследователи и не добили оставшихся в живых. Но, как говорится, Бог миловал, и геликоптер проносился над нашими головами, стреляя наугад, и больше ему так, как с Тимом, не везло. Нам же стрелять по вертушке еще в самом начале запретил мастер-сержант – шанс, что повредим военную машину из «политехов», фантастически мал, а вот себя обнаружим стопроцентно. Помогло и то, что склон вновь стал более пологим, а заросли более густыми.
Вот только Лем вызывал опасения. Находясь в шоке после потери брата, он, что называется, на автомате продолжал следовать за нами. Однако его лицо словно закаменело, а взгляд по-прежнему оставался отсутствующим. Нередко кому-нибудь из нас приходилось насильно заталкивать парня в укрытие или заставлять лечь. Он подчинялся не говоря ни слова, будто неодушевленный механизм.
Уже в сумерках, когда делали очередной рывок влево, чтобы сбить преследователей со следа, справа раздалось два подряд взрыва.
– Неужто еще кто из наших жив? – удивился я.
– Скорее всего, Ратт резвится, – предположил Феликс.
Он оказался прав. Голоса преследователей отдалились и вскоре совсем затихли. Слышны были только выстрелы из карабинов и автоматные очереди, которыми аборигены прошивали подозрительные кусты, но и те слышались все дальше и дальше.
Уже в темноте, когда мы продолжали спуск практически на ощупь, время от времени перекликаясь, чтобы не потеряться, рядом вдруг раздался голос мастер-сержанта:
– Тормози, орлы, пока ноги себе в темноте не переломали. На сегодня бег закончен. Ищем подходящую поляну для ночевки.
– А эти? – тяжело дыша, спросил Логрэй.
– Не бойся, солдат, эти не потеряются, – в голосе Ратта звучала насмешка. – Но сегодня они нас больше не побеспокоят.
И тут с Риппом, молчавшим с того самого момента, когда Халиль заехал ему в челюсть, случилась истерика.
– А-а-а, дерьмо! – бесновался он. – Закинули нас на погибель! Парни, вы поняли, да? Мы здесь все ляжем! Все! А-а-а, и никто нас не похоронит, и не будет нам могилок, парни! Сожрут нас черви в этой глуши. Где Тим, а, Лем, где твой брат? Где Найк, где Филипп, где другие парни?! Где?! Та-ам. Та-ам они остались. В этих чертовых дебрях. Их уже едят черви, и нас сожрут, и нас…
Голову Риппа резко откинуло назад. Из появившейся вдруг во лбу дырочки потек темный ручеек. Ратт убрал пистолет в кобуру.
Я тупо смотрел на падающее в кусты тело. Странно, но в душе почему-то испытывал только облегчение от того, что наконец-то прекратилась эта истерика.
– Геркулес, заберешь у него боеприпасы, – услышал я голос Уиллиса. – Под тело подложишь «подарок».
В его голосе звучала какая-то обыденность, будто ему ежедневно приходилось отдавать приказы подчиненным обобрать труп товарища и подложить под него гранату… Товарища, убитого своим же командиром. Вероятно, это было связано с тем шоковым состоянием, в котором мы все пребывали после многочасовой попытки оторваться от противника, который гнал нас по поросшим лесом горам, словно стая разъяренных диких собак.
Ночью Сол разбудил меня для несения караульной вахты. Когда смена уже подходила к концу, мне послышались приглушенные всхлипывания. Присмотревшись, под одним из деревьев я увидел Лема Ламбера. Он сидел, зажав руками голову, и, тихо подвывая, плакал.
Я потерял семью, будучи грудным ребенком, потому не был знаком с горечью утраты родного человека. Однако, видя, как горько плачет этот здоровый парень, вдруг почувствовал какое-то стеснение в груди и подступившие слезы.
Возможно, нужно было что-то сказать Лему, но разве существуют такие слова, которые могут заставить забыть о гибели родного брата?
Стерев рукавом покатившуюся по щеке слезу, я отошел в сторону и, чтобы отогнать печальные мысли, принялся старательно вслушиваться в разноголосое стрекотание обитателей ночного леса.
Глава 9
Бег по горам
Перед рассветом мы тщательно проверили снаряжение и боеприпасы. И гранат, и патронов пока хватало, ибо израсходованные пополнялись за счет убитых товарищей. Тревожили наполовину опустошенные фляжки, но мы надеялись на то, что в пути попадется какая-нибудь горная речка. Во всяком случае, вчера пересекали парочку таких речушек, в которых и пополняли запасы воды.
– Уиллис, – мастер-сержант поднялся, закидывая автомат за спину. – Я пойду, прослежу, чтобы наши друзья не заблудились. А ты, как только станет хоть что-то видно, уводи группу прежним курсом. Но сильно не спеши, чтобы далеко не оторваться.
Сол кивнул, и Ратт растворился в темноте.
– Я не понял, – Геркулес перестал жевать шоколад и уставился на Сола. – Какие такие друзья чтобы не заблудились?
– Ты, Сегура, забыл, в чем состоит наша задача? – вместо Уиллиса ответил Феликс.
– В чем? – уставился тот на товарища.
– В том, чтобы отвлекать на себя противника, – ответил теперь Сол, пристегивая магазин к пулемету.
– И сколько мы будем его отвлекать? – задал волнующий всех вопрос Курт.
Сол не ответил, лишь хмыкнул и занялся подгонкой снаряжения, подтягивая ремни и подвязывая шнурки на подсумках. Собственно, всем и так было ясно, что ответ на этот вопрос знает только мастер-сержант, и то не обязательно. И еще: всем было предельно ясно, что другого выхода, кроме как выполнять поставленную задачу, у нас нет, и вчерашняя расправа командира над Риппом была лишним этому подтверждением. Долго ли нам удастся выполнять задачу?.. Сколько нас осталось – восемь, не считая Ратта. А еще сутки назад нас было тридцать один, вместе с мастер-сержантом и лейтенантом, плюс два местных аборигена-проводника. Куда делись местные – не знаю, но лейтенант Хилл и наши товарищи навсегда остались лежать в этих лесистых горах. И это только за один первый день… Знать бы, ради чего все это…
Следующие четверо суток нам фантастически везло. Пройдя еще с десяток километров, мы резко повернули на север и теперь двигались вдоль хребта, обходя открытые участки. Преследователи, благодаря стараниям нашего командира, не отставали. Порою, мы даже слышали их, но до огневого контакта дело не доходило. Создавалось впечатление, что они стремились к контакту с нами не более, чем мы, и если бы Ратт не раздраконивал их неожиданным выстрелом, криком, а то и броском гранаты, то аборигены давно бы предпочли потерять наш след. Напоровшись в первый день на несколько «сюрпризов», они двигались крайне осторожно, и за четверо суток раздался только один взрыв сработавшего «подарочка». Геликоптер тоже беспокоил меньше, чем в первый день. Видимо, повлияло то, что двигались только по густо поросшим местам, которые не просматривались с воздуха. Мастер-сержант вел нас по заранее, судя по всему, спланированному маршруту. О том, что маршрут был спланирован заранее, говорило и то, что нам ни разу не повстречалось ни одного селения. Зато как минимум раз в сутки мы пересекали горные речушки с чистейшей ледяной водицей, что позволяло не страдать от жажды. А какое блаженство я испытывал, окуная в эти журчащие потоки разгоряченное лицо, плеская обжигающую прохладу на шею и ощущая затекающие под стиснутый броником комбез ручейки! Хотелось скинуть с себя насквозь пропитанное потом и дорожной пылью шмотье, залезть в ручей и песком отскребать с кожи двухнедельную грязь. Вспоминался капрал Юрай со своей наукой в любых условиях организовывать банно-прачечные мероприятия. Но… Но, наполнив фляжки и последний раз брызнув в лицо водой, мы продолжали свой смертельный марафон…