Я уже не билась – только выла и дрожала. И в голове набатом гремела мысль: за что?!
А позже, когда стало не так больно, поняла…
Я могла понять и раньше, могла не допустить плена, но мне было всего семнадцать и… я Ему доверяла. Доверяла по-настоящему! Больше, чем самой себе.
Маленькая наивная дура даже представить не могла, что моё желание уйти и начать самостоятельную жизнь будет воспринято вот так. Даже не догадывалась о том, что Он не намерен отпускать. Ведь Он учил быть независимой, восхищался моими способностями, всегда прислушивался к моему мнению и… Он даже советовался со мной. Он! Со мной!
Рядом с Ним я чувствовала себя сильной. Рядом с Ним я была не сбежавшей из дому глупышкой, а личностью. Смелой, целеустремлённой, готовой рисковать и побеждать. Рядом с Ним я была… слишком самонадеянной.
А самое ужасное в том, что моя слепота длилась не день и не два… она длилась два года.
Из тяжких мыслей вырвал встревоженный шёпот Дантоса…
– Астра, ты чего дрожишь?
Я невольно дёрнулась, потом подняла голову, одарила блондина хмурым взглядом. Он тоже нахмурился, спросил:
– Тебе больно? – И столько тревоги в голосе.
Я не ответила. Снова положила голову на стол и прикрыла глаза.
Драконье чутьё вопило – мужчина искренен! Но… тому, другому, я тоже доверяла. И что из этого вышло?
Нет, светлость, можешь не утруждаться. Наш с тобой союз – временный. Я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Дальше – всё. Разбежались. Как только снимешь с меня ошейник, мы простимся. Поэтому… оставь свою искренность для кого-нибудь другого.
– Знаешь, – вздохнул Дантос, вновь нависая надо мной с увеличительным стеклом, – я всё думаю и никак понять не могу. Леди Жанетт… она же совсем не в моём вкусе. Ты видела её глаза? Они же бледные и какие-то водянистые, что ли. А её голос? Её фигура? Я ничего не имею против толстушек, но… – Он отстранился, чтобы внести в рисунок ещё один элемент, и, только отложив перо, договорил: – Мне вообще-то брюнетки нравятся.
Вот мне, дракону, очень важно это знать, да. Прям помираю без столь важных сведений.
– Нет, ты не понимаешь. – В голосе Дантоса послышалось волнение и лёгкое возмущение. – Леди Жанетт… ну как бы это сказать. Она не неприятна, но я… спал с ней полтора года и теперь в упор не понимаю почему.
Я, как и раньше, не ответила. А вот блондин, кажется, замер и напрягся.
Минута тишины, и драконье чутьё улавливает надвигающуюся грозу. А потом тишину личных покоев герцога Кернского нарушил рык:
– Приворот?!
Кто-то обречённо вздохнул. Ладно, не кто-то, а я.
Ну да, приворот, и что? В любом случае, действие зелья уже ослабло настолько, что можно сказать – вообще закончилось. Так что успокойся и рисуй.
Но герцог успокаиваться не желал, наоборот – он вскипать начал. Впрочем, как вскипать? Лёгкая степень бешенства, со всеми вытекающими – желваки на щеках, молнии в глазах, и ладони в кулаки сжались.
– То есть леди Жанетт приворотным зельем меня поила? – вслух негодовал Дантос. К счастью, не орал. Возмущался тихо, почти шёпотом. – И кто-то из слуг, вероятно Люсси, ей в этом помогал?!
Я вновь не выдержала. Вновь открыла глаза, подняла голову и взглянула на светлость.
Слушай, хватит убиваться по прошлому. Рисуй! Чем раньше перерисуешь, тем быстрее твой ленивый друг расшифрует узор заклинания и снимет с меня эту гадость. И тем скорее твоя жизнь вернётся в привычное русло, и… В общем, не важно, Дантос. Просто рисуй и всё.
Вот только герцог немой призыв проигнорировал. Отбросил перо, отошёл от стола и рухнул в кресло. И даже открыл рот в явном намерении поделиться совершенно неинтересными мне переживаниями, но обошлось. Просто ровно в этот момент в кабинете Жакар объявился.
– Результаты экспертизы, – с порога сообщил мажордом. Потом бумажный конверт продемонстрировал.
– Так быстро?
Толстощёкий дедок кивнул, пересёк кабинет и вручил хозяину конверт. На распластанного на столе дракона глянул странно – со смесью уважения и страха. Умный он всё-таки, Жакар этот. Очень умный.
Дантос же уверенно сломал печать, вынул из конверта лист плотной бумаги и вчитался в послание. Бешенство блондина перешло в иную, крайнюю стадию, правда, внешне это никак не проявилось. Если б не драконье чутьё, я бы и не узнала.
– Всё верно, – сказал Дантос. Причём обращался не к Жакару, ко мне. – Маг обнаружил следы приворотного зелья и в чае, и в воде.
Ну что тут ответить? Замечательно. А теперь, когда мы во всё разобрались, хватай перо и…
– И что вы намерены делать? – встрял дедок.
Герцог Кернский ответил не сразу. Правда, внутренняя борьба была недолгой.
– Пошлю этому магу ещё пару золотых с просьбой не докладывать о случившемся.
Брови мажордома взлетели на середину лба, лицо заметно вытянулось. Зато я не удивилась – блондин уже не раз доказывал, что туповат.
– Но ваша светлость, привороты запрещены законом, и маг обязан оповестить службу надзора. К тому же… вы что? Хотите спустить леди столь отвратительный поступок?
– Жакар, неужели я похож на человека, который будет мстить женщине?
Блондин не врал, но уровень его злости зашкаливал.
– Но она вас использовала! – воскликнул мажордом возмущённо.
– Я знаю, – отчеканил Дантос.
Ну да, ну да… С одной стороны, благородство, с другой – нежелание выглядеть идиотом в глазах общества. Ведь полтора года, как козлёнка, доила. Впрочем, он же не в курсе, что леди Жанетт не только подарки интересовали.
– А Люсси? – спросил Жакар. – Я ведь выяснил: Люсси по собственной инициативе чай в гостиную понесла. Вернее, она сказала Роззи, что выполняет ваше распоряжение. И хотя в этом случае взять материал для экспертизы не удалось, подобное поведение уже доказательство.
Дантос не спорил, Дантос кивал.
– Люсси пока не трогаем.
Мажордом окончательно растерялся, а их светлость герцог Кернский добавил:
– Хочу понаблюдать за ней ещё с недельку. Интересно, что дальше будет.
– А вы думаете, на этом история не закончится?
– Я не берусь предполагать, Жакар. Но я хочу на это взглянуть.
Разговор подошел к концу, и это было прекрасно. Маленький дракон тяжко вздохнул и напомнил о себе:
– Ву! – Давай уже, вставай, хватай магическое стекло и вперёд!
Вот только…
– Ваша светлость, а как вы узнали, что в напитки что-то подмешано? – спросил дедок. Но тут же без всяких подсказок догадался: – Неужели Астра?
– Да, она. Но распространяться об этом, как понимаешь, не следует.
Толстощёкий кивнул и открыл рот в явном намерении спросить что-то ещё, но… но тут моё терпение лопнуло!
Маленький дракон вскочил, рыкнул, а осознав, что его реплику никто не понял, скинул со стола листок со схемой.
Рисуй, Дантос! Давай! Я не хочу торчать в твоём доме вечно!
– Ты чего злишься? – Верно расценил моё поведение блондинчик. И уже не мне, мажордому: – Свободен.
Жакар поклонился и направился прочь, я же услышала:
– Девочка, ты чего? – И ни тени недавней злости. Ни в голосе, ни в душе.
Чего-чего! Тебе ещё треть узора перерисовывать, а ты…
– Астра, Вернон не раньше чем через две недели твоим ошейником заняться сможет. Даже если мы закончим схему сегодня, быстрей дело не пойдёт.
Я не знаю, что на меня нашло. Вернее, знаю, но…
Бес меня пожри, это так больно, так неправильно. Прогулки, тортики, пироженки, вот эта проклятая искренность и забота. Я не просила такого отношения! Мне оно не нужно! И заигрывать с маленьким драконом тоже не следует, потому что я не хочу, не желаю к тебе привязываться, Дантос!
Слышишь? Я не желаю тебе доверять!
– Эй, девчонка… – В его оклике звучала растерянность, но мне было плевать.
Я спрыгнула со стола и потопала в ванную. Нужная дверь, разумеется, оказалась закрыта. Пришлось встать на задние лапы, взяться за ручку зубами и попятиться. После опуститься на все четыре, протиснуть голову в образовавшуюся щель и войти. Краем глаза я заметила застывшего в изумлении блондинчика и мысленно скривилась.